Однако я сказал ему, что мне немедленно требуется новый
паспорт. Я не намеревался и пытаться уехать с Барбадоса, пока на моей
фотографии напечатано имя Шеридана Блэквуда. Я дал ассистенту инструкции
позвонить старине Джейку в Мехико, который, конечно, снабдит меня именем
человека из Бриджтауна, кто сможет в тот же день проделать необходимую работу.
А также мне и самому нужны деньги. Я уже собирался повесить трубку, когда ассистент
сообщил, что самозванец оставил сообщение для Лестата де Лионкура – как можно
скорее встретиться с ним в Майами, в отеле «Сентрал-Парк». Самозванец сказал,
что Лестат де Лионкур обязательно позвонит, чтобы получить это сообщение. Ему
непременно следует его передать.
Он опять замолчал и вздохнул.
– Знаю, мне следовало бы поехать в Майами. Следовало бы
предупредить тебя, что там находится Похититель Тел. Но, когда я получил эту
информацию, во мне что-то изменилось. Я знал, что можно доехать до отеля «Сентрал-Парк»
и сразиться с Похитителем Тел, причем, наверное, даже опередив тебя, если
выехать сразу.
– А тебе этого не хотелось.
– Нет. Не хотелось.
– Дэвид, это вполне объяснимо.
– Да? – Он посмотрел на меня.
– Ты спрашиваешь такого дьяволенка, как я?
Он слабо улыбнулся. И снова покачал головой, прежде чем
продолжить:
– Я провел на Барбадосе ночь и половину сегодняшнего дня.
Паспорт был готов еще вчера, я вполне успевал на последний рейс в Майами. Но
мне не хотелось уезжать. Я остался в том красивом отеле на берегу моря. Там я
поужинал и побродил по Бриджтауну. Я выехал только сегодня в полдень.
– Я же сказал, что все понимаю.
– Понимаешь? А вдруг мерзавец напал бы на тебя еще раз?
– Невозможно! Нам обоим это известно. Если бы он мог успешно
осуществить это с помощью силы, он сделал бы это, как только подвернулся бы
момент. Перестань мучить себя, Дэвид. Я и сам не приехал вчера ночью, хотя и
думал, что могу тебе понадобиться. Я был с Гретхен. – Я печально пожал
плечами. – Прекрати волноваться о том, что не имеет значения. Ты знаешь,
что сейчас важно. То, что происходит в настоящий момент с твоим старым телом.
Друг мой, до тебя просто не доходит. Я нанес тому телу смертельный удар по
голове! Нет, вижу, что ты пока не понимаешь. Тебе так кажется, но ты все еще в тумане.
Эти слова, должно быть, произвели на него большое
впечатление.
У меня разрывалось сердце, когда я увидел боль в его глазах,
увидел, как они затуманились, увидел резкие следы страдания на его новой, ничем
не запятнанной коже. Но сочетание закаленной временем души и молодого тела
снова показалось мне до того чудесным и увлекательным зрелищем, что я только и
мог, что разглядывать его, смутно припоминая, как он разглядывал меня в Новом
Орлеане, выводя меня из себя.
– Я должен поехать туда, Лестат. В ту больницу. Я должен
увидеть, что произошло.
– Поеду я. Можешь поехать со мной. Но я один войду в палату.
Так, где телефон? Нужно позвонить в «Сентрал-Парк» и выяснить, куда увезли
мистера Тальбота! Меня, кстати, наверное, ищут. Все произошло в моем номере.
Может быть, стоит лучше просто позвонить в больницу.
– Нет. – Он дотронулся до моей руки. – Не надо.
Лучше поехать. Нужно… увидеть… своими глазами. У меня… у меня плохое
предчувствие.
– У меня тоже, – сказал я. Но это было больше, чем
плохое предчувствие. В конце концов, это я видел, как седой старик впадает в
состояние безмолвной агонии на окровавленной постели.
Глава 28
Всех пациентов, требующих экстренной госпитализации,
отправляли в большую общую больницу, и даже в столь поздний ночной час у входов
суетились машины «скорой помощи», а доктора в белых куртках не покладая рук
принимали жертв транспортных происшествий, внезапных сердечных приступов,
окровавленных ножей или обычных пуль.
Но Дэвида Тальбота унесли подальше от слепящих огней и
неустанного шума в безмолвное отделение на верхнем этаже, известное просто как
отделение интенсивной терапии.
– Жди здесь, – твердо сказал я Дэвиду, направляя его в
маленькую стерильную комнату ожидания, обставленную унылой мебелью, где повсюду
валялись истертые журналы. – Отсюда – никуда.
В широком коридоре царила полная тишина. Я подошел к двери в
конце коридора.
Через мгновение я вернулся. Дэвид сидел, уставившись в
пространство, скрестив длинные ноги, снова сложив руки на груди.
Наконец он поднял глаза, словно пробуждаясь от сна. Я опять
задрожал всем телом, не в состоянии овладеть собой, и выражение глубокого
спокойствия на его лице только усилило мой ужас и жуткое мучительное раскаяние.
– Дэвид Тальбот умер, – прошептал я, стараясь
выражаться попроще. – Он умер полчаса назад.
Внешне он никак не отреагировал. Как будто я ничего и не
говорил. Я мог думать только одно: «Это я принял за тебя решение! Я привел в
твой мир Похитителя Тел, хотя ты меня предупреждал. И я нанес удар тому,
другому телу! Одному Богу известно, что ты почувствуешь, осознав, что
произошло. Ты пока не понимаешь».
Он медленно встал на ноги.
– Да нет, понимаю, – сказал он тихим, рассудительным
голосом. Он подошел ко мне и положил мне руки на плечи; все его поведение так
напоминало о прежнем Дэвиде, что у меня было ощущение, будто я смотрю на двух
человек, слившихся воедино. – Это «Фауст», мой дорогой друг. Но ты не
Мефистофель. Ты просто Лестат, во гневе нанесший удар. И теперь все кончено!
Он медленно отступил на шаг, отвел в сторону прежний застывший
взгляд, и на его лице сразу исчез отпечаток пережитого. Он погрузился в мысли,
отгородился от меня, а я остался дрожать, пытаясь совладать с собой и поверить,
что он получил то, что хотел.
И опять-таки я встал на его место. Как ему не хотеть? И я понял
кое-что еще.
Я потерял его навсегда. Он никогда, никогда не согласится
пойти со мной. Это чудо унесло прочь последний остававшийся у меня шанс. Как же
иначе? Эта невысказанная мысль постепенно проникала все глубже и глубже. Я
снова вспомнил Гретхен, выражение ее лица. И на мгновение оказался в той
комнате с фальшивым Дэвидом, он смотрел на меня прекрасными темными глазами и
говорил, что хочет получить Темный Дар.
Внутри меня замерцала боль; она усилилась и разгорелась, как
будто мое тело снедал страшный всепожирающий внутренний огонь.