Владычица Озера - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 120

— А я, — сказал эльф, — на шестой.

— М-да, — продолжал Бореас, ободренный реакцией. — Удивительно, как мы там не сошлись, ведь и я там в то время шел, вернее, ехал, потому как тогда у меня еще была лошадь.

Он замолчал, отбрасывая неприятные воспоминания, связанные с потерей лошади. Он был уверен, что и его случайные собеседники сталкивались с подобными приключениями. Передвигаясь все время пешком, они ни за что не догнали бы его здесь, под Эльскердегом.

— Отсюда я делаю вывод, — продолжал он, — что ваши милости отправились в путь уже после войны, после заключения цинтрийского мира. Мне, разумеется, нет до этого никакого дела, но осмелюсь предположить, что вашим милостям не по душе пришелся порядок и картина мира, созданного и установленного в Цинтре.

Тишину, довольно надолго повисшую у костра, прервал далекий вой. Вероятно, выл волк. Хотя в районах перевала Эльскердег никогда и ни в чем нельзя было быть уверенным до конца.

— Если быть откровенным, — неожиданно заговорил эльф, — то после цинтрийских соглашений у меня не было оснований любить установленный мир и его картину. Не говоря уж о порядке.

— В моем случае, — сказал пилигрим, скрещивая на груди могучие руки, — все было аналогично. Хотя убедился я в этом, как бы сказал один мой знакомый, post factum.

Тишина стояла долго. Умолкло даже то, что выло на перевале.

— Вначале, — начал пилигрим, хотя Бореас и эльф могли бы побиться об заклад, что он этого не сделает, — вначале казалось, что после цинтрийского мира произойдут полезные изменения и установится достаточно сносный порядок. Если не для всех, то по крайней мере для меня…

— Короли, — кашлянул Бореас, — съехались в Цинтру, если мне память не изменяет, в апреле?

— Точно второго апреля, — уточнил пилигрим. — Было, как сейчас помню, новолуние.

* * *

Вдоль стен, пониже темных балок, поддерживающих галерейки, рядами висели щиты, украшенные геральдическими эмблемами и гербами цинтрийского дворянства. С первого взгляда бросалась в глаза разница между несколькими поблекшими гербами старинных родов и гербами тех, кто получил дворянство уже в новые времена, в правление Дагорада и Калантэ. Те, что поновее, блистали живыми, не потрескавшимися еще красками, на них не заметно было дыр, проделанных древоточцами.

Самые же роскошные цвета были у добавленных совсем недавно щитов с гербами нильфгаардских дворян, отмеченных во время захвата города и императорского правления.

«Когда мы возвратим Цинтру, — подумал король Фольтест, — надо будет присмотреть, чтобы цинтрийцы не уничтожили этих щитов в священном пылу обновления. Политика — одно дело, декор зала — другое. Изменения политического режима не могут служить оправданием вандализма».

«Стало быть, здесь все и началось, — подумал Дийкстра, обводя взглядом огромный холл. — Памятный обручальный пир, на котором появился Железный Йож и потребовал руки принцессы Паветты… А королева Калантэ наняла ведьмака… Как все-таки поразительно сплетаются судьбы человеческие», — подумал шпион, сам удивляясь тривиальности своих мыслей.

«Пять лет назад, — подумала королева Мэва, — пять лет назад мозг Калантэ, Львицы, в которой текла кровь Кербинов, разбрызгался по плитам двора, того двора, что виден сейчас из окон. Калантэ, чей гордый портрет висит в коридоре, была предпоследней, в жилах которой текла королевская кровь. После того как утонула ее дочь Паветта, осталась только внучка, Цирилла. Впрочем, возможно, умерла и Цирилла, если слухи не лгут».

— Прошу, — махнул рукой Кирус Энгелькинд Хеммельфарт, иерарх Новиграда, которого, принимая во внимание его возраст и всеобщее уважение, per acclamationem [61] избрали председателем переговоров. — Прошу занимать места.

Расселись, отыскивая обозначенные табличками кресла за круглым столом. Мэва, королева Ривии и Лирии. Фольтест, король Темерии, и король Вензлав из Бругге — его ленник. Король Этайн из Цидариса. Юный король Кистрин из Вердэна. Герцог Нитерт, глава реданского Регентского Совета. И граф Сигизмунд Дийкстра.

«От старого шпика надо было бы избавиться, удалить от стола совещаний, — подумал иерарх. — Король Хенсельт и даже юный Кистрин уже позволили себе довольно кислые замечания, того и жди демарша со стороны представителей Нильфгаарда. Этот Сигизмунд — человек не того положения, а кроме того — особа с сомнительным прошлым и скверной репутацией, persona turpis. [62] Нельзя допустить, чтобы присутствие persona turpis оскверняло атмосферу переговоров».

Руководитель нильфгаардской делегации, барон Шилярд Фиц-Эстерлен, которому за круглым столом досталось место точно напротив Дийкстры, приветствовал шпиона вежливым дипломатическим поклоном.

Видя, что все расселись, иерарх Новиграда сел тоже. Не без помощи служек, поддерживавших его под трясущиеся руки. Иерарх сел в кресло, много лет назад изготовленное специально для королевы Калантэ. У кресла была удивительно высокая, украшенная изумительно красивой резьбой спинка, что выделяло его среди остальных кресел.

Круглый стол — стол, конечно, круглый, но должно же быть видно, кто здесь самый важный.

* * *

«Значит, здесь, — подумала Трисс Меригольд, осматривая комнату, гобелены, картины и многочисленные охотничьи трофеи, в том числе шкуру совершенно незнакомого ей рогатого зверя. — Здесь, после достославного разрушения тронного зала, состоялась знаменитая приватная беседа Калантэ, ведьмака, Паветты и Заколдованного Йожа, когда Калантэ дала согласие на этот странный марьяж. А Паветта была уже беременна. Цири родилась чуть больше восьми месяцев спустя… Цири, наследница престола… Львенок кровей Львицы… Цири, моя маленькая сестренка, которая сейчас где-то далеко на юге. К счастью, уже не одна. Вместе с Геральтом и Йеннифэр. В безопасности. А может, они снова меня обманули?»

— Присаживайтесь, милые дамы, — поторопила Филиппа Эйльхарт, с некоторого времени внимательно присматривавшаяся к Трисс. — Владыки мира вот-вот начнут один за другим произносить инаугурационные речи, я не хотела бы упустить ни слова.