Я - Шарлотта Симмонс - читать онлайн книгу. Автор: Том Вулф cтр.№ 18

— Ты мне зубы не заговаривай. Кто она такая?

— Со старшего курса. Имеет какое-то отношение к работе приемной комиссии, занимается размещением первокурсников и посвящением в студенческую жизнь. Завтра же новенькие приезжают, вот и будет им показывать, что тут к чему.

— Ты с ней знаком?

— Да говорю же — нет.

— А как ее зовут?

— Без понятия. Знаю только, что выглядит она классно.

Посвящение в студенческую жизнь. Джоджо всякое посвящение в студенческую жизнь миновало, поскольку баскетболисты, поступившие в университет на спортивную стипендию, были избавлены от таких формальностей. Они вообще нечасто видели студентов, не выступавших за университетские команды. На занятия они ходили не так уж часто и в основном знали своих однокурсников и уж тем более однокурсниц в качестве болельщиков и поклонниц. Если ты играешь так классно, что на тебя положил глаз сам Бастер Рот, то тебя ждет посвящение в студенты на баскетбольной площадке. Ну вот… один первокурсник сегодня как раз был посвящен в студенты. Что ж, Вернон Конджерс сам напросился! В другой раз не будет называть Джоджо Йоханссена столбом или деревом, а тем более наезжать исподтишка… В какой-то миг Джоджо снова стало не по себе. Кто его знает, как еще дальше все обернется с этим парнем. В конце концов, вся эта история может только еще больше разозлить его.

Наконец тренер подал с верхнего ряда сигнал о том, что тренировка закончена, и «Одетые» с «Раздетыми» покинули площадку. Болельщики кубарем скатились с трибун и окружили игроков плотной толпой. Когда еще подвернется такой шанс — оказаться наедине со своими любимчиками! Никаких тебе охранников, мешающих выразить кумиру свое восхищение! До него можно даже дотронуться! Джоджо окружили со всех сторон. К нему отовсюду протягивали ручки, маркеры, блокноты, открытки, просто листки бумаги, прося автограф. Какой-то придурок даже отодрал от входной двери кусок картонной таблички с надписью «Не курить» и теперь требовательно совал этот огрызок под нос Джоджо. Благодаря своему росту, а в какой-то степени и положению Джоджо мог смотреть на беснующихся болельщиков сверху вниз. Рядом один из них орал: «Отличный пас и проход, Кантрелл! Отличный пас и проход, Кантрелл!» Можно подумать, что Кантреллу Гвотми есть дело до того, как какой-то фанат анализирует его игру. Джоджо медленно направился к раздевалке, на ходу раздавая автографы и увлекая за собой гудящий рой болельщиков. Тут была и парочка его постоянных поклонниц в обтягивающих трикотажных топиках, не столько скрывающих, сколько выставляющих напоказ их бюсты. Девчонки улыбались и кричали: «Джоджо! Джоджо!», стараясь встретиться с ним глазами и поймать его взгляд — более глубокий, чем те, которыми он удостаивал обычных фанов. Майк был где-то по соседству. Выступая во второй пятерке, он не мог собрать вокруг себя такую ораву народу, но закадрить ту блондинку с шикарными длинными локонами ему было наверняка по силам. Она улыбалась ему той самой хорошо узнаваемой улыбкой постоянной поклонницы, стараясь придать своему взгляду не только вполне очевидное значение, но и некоторую загадочность. Самый большой рой, естественно, вился вокруг Трейшоуна. Джоджо слышал, как тот повторяет: «Нет проблем, детка», что на его личном жаргоне означало: «Рад познакомиться» для девчонок, благодаривших кумира за автограф. У Трейшоуна все особи женского пола, любого возраста и цвета кожи, именовались детками. Умом спортсмены воспринимали увивавшихся за ними поклонниц как неизбежное зло, которое нужно терпеть, и притом терпеть с блаженной улыбкой на лице, воспринимая его как обязательную часть существования на публике. Но подсознательно они давно уже подсели на это обожание как на наркотик. Если бы в один прекрасный день все эти толпы поклонников и в особенности поклонниц куда-то исчезли и осталась бы просто группа парней, бредущих в раздевалку с баскетбольной площадки, они почувствовали бы себя опустошенными, брошенными, неудовлетворенными и обманутыми в лучших ожиданиях. Самое забавное заключалось в том, что как бы каждый из игроков ни устал, как бы ни надоели и ни утомили его бесконечно пристающие к нему лично болельщики, все прекрасно знали, вокруг кого в команде вьется самый шумный и разноголосый рой. Больше того: любой игрок мог абсолютно точно выстроить всю команду по уровню значимости каждого, используя лишь один критерий: количество поклонников, просящих автограф и сопровождающих баскетболиста до самого входа в раздевалку.

— Вернон!

— Эй, Вернон!

— Вернон, мы здесь, наверху!

Для Джоджо эти крики были как отрезвляющий холодный душ. Несколько испуганно он посмотрел… наверх. Они — болельщики, поклонницы, сотрудники университета — все они переживали за Вернона Конджерса и поддерживали его. А ведь этот парень еще не сыграл ни одного матча за Дьюпонт и вообще ни за одну команду первого дивизиона! Наверное, он им просто понравился: этакий красавчик, если, конечно, пучок засаленных косичек соответствовал представлениям болельщиков о красоте. Точно, подумал Джоджо, это они кричат авансом, из-за его нестандартной внешности. И потом, нельзя забывать, что этого парня хорошо знали благодаря слухам, прокатившимся среди болельщиков еще весной, полгода назад: тогда говорили, что восходящая звезда баскетбола не пойдет в колледж, а рванет прямо в профессионалы. Естественно, все это были лишь спекуляции журналистов. Но такая шумиха, понятно, пошла сопляку на пользу: вот около него уже ошивается целая орава поклонниц и болельщиков.

Миновав наконец «полосу препятствий», молодые боги скрылись за дверями раздевалки.

«Знаешь, что я тебе скажу?

Мудак ты хренов и козел, вот так!

Я тебя достану и отымею в рот.

Что поджал член и дрожишь, урод?

Нечего выпендриваться, если кишка тонка.

Въехал, что я тебе сказал?»

Рэп Доктора Диза перекатывался из одного угла раздевалки в другой. Рэп, включенный на полную катушку, орал и надрывался в раздевалке всегда. Звучал он отовсюду, сразу со всех сторон, и не только потому, что тут был установлен шикарный музыкальный центр со стереозвуком, но и потому, что эта территория принадлежала им — чернокожим гигантам. Привилегия выбирать компакт-диск, который будет проигрываться бессчетное количество раз, принадлежала капитану. В этом году капитаном был Чарльз. Он хотя и перешел из стартовой пятерки во вторую, но по-прежнему пользовался в команде непререкаемым авторитетом. Не было тут никого круче Чарльза, которого игроки могли бы назвать самым отмороженным. Что касается музыки, в этом Чарльз был, по мнению Джоджо, просто циничным соглашателем: хотят ребята слушать рэп — пусть получат рэп… самый отвязный, бандитский, самый грязный и омерзительный рэп, какой только можно найти на CD. Кёртис же клялся, что видел, как Чарльз выходит из Оперного театра Фиппса после концерта, на котором какой-то белый симфонический оркестр из Кливленда «пиликал» Дюка Эллингтона и Джорджа Гершвина. Это доказывало, с точки зрения Кёртиса, что на самом деле Чарльз любит слушать всякое дерьмо. Однако в раздевалке после тренировки Чарльз в очередной раз запустил Доктора Диза. Этот исполнитель был совершенно антисоциальным и к тому же омерзительно безвкусным, и у Джоджо родилось подозрение, что на самом деле Доктор Диз откровенно прикалывается над публикой, на самом деле просто пародируя жанр рэпа. Он рифмовал, например, «пошел на…» с «козел ты…», и это были еще самые приличные слова: встречались у него и другие, которые даже дьюпонтовские победители национального чемпионата по баскетболу никогда не решились бы произнести вслух на людях. Больше того, они даже не всегда понимали, что там поет — или говорит? — Доктор Диз, закручивая очередной матерный оборот…