Я - Шарлотта Симмонс - читать онлайн книгу. Автор: Том Вулф cтр.№ 168

Джоджо, несмотря на рост в шесть футов десять дюймов и вес в двести пятьдесят фунтов, кивнул с видом напроказившего второклассника.

— Я ДОХОДЧИВО объяснял, почему эти преподаватели являются редкостными отморозками и полнейшими мудилами?

Джоджо снова кивнул, и еще раз, и еще. Уже как первоклассник.

— Ну хорошо, кто-то допустил ошибку и записал вас на курс к этому Квоту. Предположим, я даже знаю, кто это сделал, но сейчас речь не об этом. Что ж, попали так попали, добро пожаловать в царство мудаков. Повторяю: ОН ПОЛНЫЙ ГРЕБАНЫЙ МУДАК И РЕДКОСТНЫЙ КОЗЕЛ! Кто спорит-то? Тут, кстати, и Кёртис на него жаловался. Хотел, говорит, башку ему оторвать да ему же в задницу и засунуть. Ты-то там был, видел, как он Кёртиса с дерьмом смешал? Или, может быть, великому философу в западло ходить на лекции? Может быть, Сократ решил совершить перипатетическую прогулку?

— Я знаю про Кёртиса, — поспешил заверить тренера Джоджо, — был я там, тренер. Честно, был! Но поймите вы меня… я написал… то есть типа написал этот реферат… еще до того…

— ЕЩЕ РАЗ Я УСЛЫШУ ОТ ТЕБЯ ЭТО «ДО ТОГО» — И ТЕБЕ КОНЕЦ, ДЖОДЖО! Я ЭТО «ДО ТОГО» ЗАПИХНУ ТЕБЕ В ГЛОТКУ И БУДУ ПРОТАЛКИВАТЬ, ПОКА ОНО У ТЕБЯ ЧЕРЕЗ ЗАДНИЦУ НЕ ВЫЛЕЗЕТ! Неужели ты не въезжаешь, что попал, и попал серьезно? Что из такой засады хрен выберешься? И все твои «до того» ни хрена, на хрен, на хрен, на хрен, не меняют? — Тренер вдруг замолчал, выдержал секундную паузу и совершенно другим тоном — как следователь на допросе — спросил: — Ты что, так и сказал Квоту: «Да, куратор действительно написал этот реферат за меня»?

— Не-е-е-т…

— Точно? Уверен? Только не гони, Джоджо, не вздумай грузить меня всякой хренью.

— Честное слово, да вы что, думаете я, совсем дурак?

— Похоже, что совсем. Ты лучше скажи, кого к тебе приставили?

— Его зовут Эдам… а фамилия Геллин.

— И какие у тебя с ним отношения? Нормальные?

Джоджо замялся, отвел взгляд, сжал губы… и на какую-то секунду подумал, а не сказать ли тренеру… впрочем, злить великого и ужасного было в его положении явно неразумно. А Бастер Рот ждал от него только правды.

— Не скажу, чтобы особенно хорошие. Может, если бы я сам относился к нему лучше, все было бы по-другому.

Черт, надо же было именно сейчас вспомнить рожу Эдама, когда тот пришел к нему в полночь получать указания по поводу реферата.

— Значит ли то, что ты сказал, что у вас с ним плохие отношения?

— Ну… не знаю я, да и не в этом дело. Все равно у этого парня кишка тонка наехать на меня, да и не такой он человек. Котелок у него, может быть, и за троих варит, но по жизни — полный лох. Да вы же знаете таких «ботаников». Сами нам про них рассказывали.

— Ну-ну. И все-таки хотелось бы поговорить с этим Эдамом Геллином.

В первый раз за все время разговора и вообще за последние дни в душе Джоджо затеплилась надежда.

Тренер явно, просто на глазах, успокаивался и уже начинал придумывать, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

— Было бы полезно втолковать этому грамотею, что если ты огребешь по полной, то и ему мало не покажется.

— Да насчет этого он уже в курсе, тренер. Понимаете, я на него так наехал, так втолковал ему, что за мудак этот Квот, что у него аж поджилки затряслись. Вы бы видели, как он сразу в нужную сторону мозгами шевелить начал. «Да я ведь, — говорит, — в общем-то и не писал твой реферат, Джоджо. Я просто помог тебе кое-что сформулировать получше, объяснил некоторые трудные моменты, вот и все». Вообще, если честно, то чувак он, конечно, отстойный, но не говнистый. — В первый раз за время разговора Джоджо улыбнулся. Ему было приятно сознание того, что они с тренером оба настоящие мужики, каждому из которых в силу несовершенства мира приходится общаться иногда с окружающими их лохами, доходягами и маменькиными сынками.

Вот уже несколько недель перед Шарлоттой стоял серьезный вопрос: что делать с Эдамом? Его явно «пробило» не на шутку. Похоже, он только о ней день и ночь и думал. Эдам названивал Шарлотте в общежитие, «случайно» попадался ей на дорожках кампуса, появлялся в зале с беговыми дорожками, высматривая, там ли она, оставлял записки, в которых предлагал «поколбаситься» или «оттопыриться» с «Мутантами», которые собирались встретиться там-то и там-то в такое-то время. И наконец он дошел до просто неслыханной в Дьюпонте формы отношений: он назначал Шарлотте свидания, приглашал ее в самые настоящие рестораны — и даже платил за нее!

В Дьюпонте никому бы и в голову не пришло назначать кому-либо свидание, если, конечно, не считать тех парочек, которые давно уже проводили больше ночей в одной постели, чем порознь. Впрочем, даже такие приверженцы моногамии ограничивались предложениями вроде: «Как насчет поколбаситься сегодня вечерком? Хочешь мозги проветрить?» или же: «Что у тебя на вечер? Никаких стрелок не забито? Давай тогда в „И. М.“ сгоняем, потусуемся». Эдам зашел гораздо дальше. Он приглашал Шарлотту не в какое-нибудь там кафе на территории кампуса, а в самый настоящий ресторан в городе, например в «Лё Шеф». При этом он назначал точное время, когда будет ждать ее у входа в общежитие. Иногда Эдаму даже удавалось одолжить у Роджера машину, чтобы не тащиться с приглашенной девушкой на автобусе через «Город Бога».

Шарлотта понимала, что дольше обманывать себя не имеет смысла: на эти свидания она соглашается вовсе не только ради того, чтобы хотя бы для разнообразия вкусно и сытно поесть. Нельзя было не признать, что иногда она действительно охотно проводила время с ним и с остальными мутантами. Но… Шарлотта в буквальном смысле не знала, что делать с Эдамом. Как быть — обнадеживать его или наоборот, всячески «обламывать»? Хотя, если разобраться, одно то, что она соглашалась на эти встречи, тем более порой так церемонно обставленные, уже должно было дать парню вполне обоснованное право надеяться. Ему определенно было нужно нечто большее, чем эти совместные ужины, разговоры, заглядывания в глаза, возможность взять ее руку, лежащую на клетчатой скатерти, покрывающей стол в «Лё Шефе». Да, правда, Шарлотта ему это все позволяла… Эдам раз за разом пытался предложить ей «заглянуть» к нему домой, что никак не входило в ее намерения, или же напрашивался зайти в гости к ней самой. В этих случаях девушке приходилось неизменно ссылаться на присутствие Беверли (можно было подумать, что ее соседка сидит дома, как пришпиленная). Тем не менее Шарлотта даже привыкла целовать Эдама на прощание, успокаивая себя тем, что все это — только из жалости…

Но не обманывала ли она себя, считая все эти свидания и поцелуи только проявлением жалости? Время от времени Шарлотта задавала себе этот вопрос. Правда же заключалась в том, что… она действительно хотела бы влюбиться в Эдама. Хотела — но не могла! Эх, а насколько легче стала бы тогда ее жизнь!

Однажды вечером Эдам пригласил ее в оперный театр Фиппс: это был не то концерт, не то танцевальное представление, не то перформанс — в исполнении некоей группы под названием «Рабочие фабрики обоняния». Шарлотта никогда ни о какой «фабрике обоняния» не слышала. Судя по всему, о ней вообще мало кто слышал. Об этом можно было судить хотя бы по тому, что зал театра Фиппса был заполнен едва ли на четверть. Тем не менее Эдам прямо рвался туда пойти и уговорил Шарлотту. Сам он толком не знал, что там будет происходить, но ему где-то попалась на глаза хвалебная рецензия на спектакль этих самых «Рабочих». Ну, а в том, что любопытство Эдама на редкость заразительно, Шарлотта уже успела убедиться.