Живым не брать - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Соболев cтр.№ 70

– Сказала, что будет отсутствовать две или три недели, – немного подумав, ответила Аксенова. – Да, она собиралась на обратном пути на день или два завернуть к нам в Слепцовскую. Но если по каким-то причинам не получится, то Аня пообещала позвонить мне.

– Вещи Дольниковой, скорее всего, мы заберем с собой, – сказал Бушмин. – А вам взамен выдадим официальную бумагу… Но сейчас меня интересует другое. Анна Сергеевна рассказывала вам что-нибудь о тех обстоятельствах, при которых она… потеряла ребенка?

Аксенова с печальным видом покачала головой:

– Подробности мне неизвестны. Сама она ничего об этом не рассказывала, ну а я не решилась бередить ее душевные раны… Аня ведь не сразу открылась мне. Знаете, у нас здесь почти у каждого в жизни что-то случилось, какие-то личные трагедии и переживания, что-то такое, что заставляет людей заново переосмыслить свое прошлое, изменить свое отношение к жизни… Если бы у человека все складывалось благополучно, вряд ли он решился бы сорваться с насиженного места, покинуть, к примеру, благополучную Москву и оказаться здесь, чтобы тратить свои силы, время, зачастую собственные средства, рисковать жизнью – и все ради каких-то совершенно незнакомых тебе людей…

– Дольникова примерно год назад перенесла тяжелую психическую травму, – сделав над собой усилие, сказал Бушмин. – Как вы полагаете, она способна адекватно оценивать действительность? Вы не заметили у нее каких-то… отклонений?

Женщина опять покачала головой.

– Во-первых, я не психиатр, а врач-терапевт. Ну а во-вторых, не всегда мотивы собственных поступков ясны даже тому человеку, который их совершает. Не только женщины, но даже более рациональные мужчины порой решают свои проблемы не серым веществом, а сообразуясь вот с этим…

Она приложила руку к груди.

– Так вот… Конечно, утверждать, что Аня в полном порядке, я не могу, потому что такие трагедии, как случилась с ней, даром никому не проходят. Она очень цельная и достаточно сильная личность, поэтому ей как-то удавалось держать себя в руках и не показывать своего горя на людях… Я заметила почти сразу, что наша новая девочка, извините, что так назвала ее, но она еще очень молода… Так вот, я обратила внимание, что Аня очень и очень переживает по какому-то поводу. Однажды у нее ночью был нервный срыв. Она все плакала, плакала, да так горько-прегорько… Вот тогда она и призналась, что сравнительно недавно погиб ее муж и что она потеряла ребенка на восьмом месяце беременности…

Бушмин с трудом проглотил подступивший к горлу ком. Только сейчас он начал в полной мере осознавать, насколько сильно задевает трагическая история, случившаяся с Дольниковой, его самого, как неумолимо и точно проецируется судьба ранее незнакомого ему человека на те далеко не простые жизненные обстоятельства, в которых существует не только он сам, Андрей Бушмин, но и один очень близкий ему человек.

И даже не один, а два, потому что под материнским сердцем бьется уже сердечко маленького существа – это ведь тоже его родная плоть…

– Даже не знаю, как точно сформулировать следующий вопрос, – продолжил он после довольно продолжительной паузы. – Вы говорили, что Дольникова хотела взять в одном из сиротских приютов ребенка – с тем, чтобы усыновить его и в дальнейшем воспитывать как собственного… Я правильно вас понял?

– Да, именно по этой причине, как мне сдается, Аня и приехала в Слепцовскую. – Вера Николаевна задумчиво покивала головой. – Она довольно подробно расспрашивала меня об этом – и в плане юридической процедуры, и просто по-житейски… Например, какого возраста предпочтительнее брать ребенка, разрешат ли ей взять грудничка или на этот счет существуют какие-то запреты. Намерения, насколько я поняла, у нее были самые серьезные. И еще… Она хотела непременно мальчика.

– А как вы сами оцениваете эту ее затею? – спросил Бушмин. – Что вы сами посоветовали Дольниковой?

Женщина внимательно посмотрела на «Васильева», раздумывая, стоит ли посвящать малознакомого человека в столь деликатные вопросы.

– По этому поводу могу сказать только одно. Если Аня станет заботиться о ком-то, если у нее появится такая возможность, то ей тогда значительно легче будет справиться со своим горем. В противном случае… если она будет жить только прошлым, болью своих утрат, то это прошлое может целиком разрушить ее личность.

– Если я не ошибаюсь, в станице есть Дом малютки… Вы не в курсе, почему она не захотела взять ребенка здесь, где ей проще было бы договориться обо всем, включая и юридические формальности? Зачем она вообще отправилась в Чечню?

– Каждый человек вправе поступать так, как ему диктуют разум и сердце, – на сей раз уклончиво ответила Аксенова. – Что касается поездки в Чечню, то Анна поставила меня перед фактом. Не скажу, что я была в восторге от этой ее затеи, но она сделала выбор, и сделала его сама. Она бы и без нашей помощи попыталась осуществить свои планы, я в этом уверена, поэтому препятствовать ей не было никакого смысла.

Повернувшись к окну, женщина прислушалась к звукам, доносившимся снаружи. Затем поднялась из-за стола и, отодвинув край занавески, стала что-то высматривать, глядя в окно.

– Кажется, наши ребята вернулись из поездки в Гудермес… Пожалуй, я рассказала вам все, что знаю. А теперь, если вы не возражаете…

Она так и не договорила. Дверь распахнулась, и в дверном проеме возник двухметровый богатырь.

– Вот, командир… – Щетинистая рожа Гараса расцвела в улыбке. – Короче, «родственники» сами объявились!

Шагнув в сторону, он поманил кого-то рукой. В следующее мгновение у порога появилась фигура, обряженная в мешковатую эмчеэсовскую куртку. И тотчас же в комнату заглянула вихрастая мальчишечья голова.

Бушмин дал себе слово, что он сделает все возможное, все зависящее лично от него, чтобы само имя этой молодой женщины нигде и никогда не всплыло в связи с недавним ЧП, имевшим место на «блоке» у Ассиновской. Сама ли Дольникова завалила трех отморозков, или все случилось в результате странного стечения обстоятельств – не имеет ровным счетом никакого значения. Убитых вэвэшников следует списать на залетных нохчей, а Дольникову и мальчишку оставить в покое.

Эту мысль Андрей Бушмин намерен был при первом же удобном случае донести до сведения начальников, а таковыми для него в настоящий момент являлись Мануилов и Шувалов. А если этого окажется недостаточно, то он дойдет до самого Эма и попытается растолковать самому четырехзвездному «Мерлону», что Дольникова в той истории сама является жертвой, а потому ни о каком наказании даже речи быть не должно.

Но все эти его мысли и намерения имели отношение к ближайшему будущему, а сейчас он вынужден действовать строго по легенде.

…Гарас деликатно переместился в коридор, а Бушмин, испытывающий некоторую неловкость, вынужден был остаться в комнатушке.

Женщины обнялись как подруги, Вера Николаевна даже всплакнула. Она гладила Дольникову то по плечам, то по светлому ежику волос, и это со стороны выглядело так, будто она увидела после длительной разлуки собственную дочь.