Пять поросят - читать онлайн книгу. Автор: Агата Кристи cтр.№ 13

– Может быть, но не на Эмиаса Крейла. Во всяком случае, миссис Крейл была очень привязана к своей младшей сестре. Она взяла ее к себе в дом, когда умерли ее родители, и очень заботилась о ней. Говорят даже, что она ее чересчур баловала. И девочка очень любила миссис Крейл. Во время процесса ее держали в стороне, насколько это было возможно. Миссис Крейл, мне кажется, очень настаивала на этом. Зато ребенок был чрезвычайно обижен и очень хотел видеть сестру. Но Кэролайн не соглашалась на свидание, поскольку, мол, это может негативно повлиять на душевное состояние девочки. Она позаботилась, чтобы ее отправили учиться за границу.

И мистер Хейл добавил:

– Сегодня мисс Уоррен стала выдающейся женщиной. Она путешествует по свету, делает доклады в Королевском географическом обществе…

– И никто уже не вспоминает о суде над ее сестрой?

– Во-первых, у них разные фамилии. Даже девичьи фамилии у них разные. У них одна мать, но разные отцы. Фамилия госпожи Крейл была Спелдинг.

– Мисс Уильямс была гувернанткой ребенка миссис Крейл или Анджелы Уоррен?

– Анджелы. Но и дочь миссис Крейл брала ежедневно несколько уроков у мисс Уильямс.

– Где находился ребенок во время суда?

– Ездила с няней проведать бабушку, леди Тресильян. Это вдова, которая потеряла двух дочерей и очень любила маленькую.

Пуаро кивнул.

– Так, так…

Хейл продолжал:

– Что касается того, как провели время остальные лица в день преступления, то могу рассказать. Мисс Гриер после завтрака сидела на террасе, у окна библиотеки. Оттуда она и слыхала ссору между Крейлом и его женой. Потом она пошла с Крейлом в «сад-батарею» и позировала ему до самого обеда, с некоторыми перерывами для отдыха. Филипп Блейк после завтрака был дома и невольно слыхал беседу. После того как мисс Гриер ушла, Блейк читал газету, пока ему не позвонил брат. Затем он пошел навстречу брату. Они поднимались вдвоем по тропинке мимо «сада-батареи». Мисс Гриер как раз направлялась к дому взять свой пуловер, так как ей стало холодно. Миссис Крейл советовалась со своим мужем, когда отправлять Анджелу в школу.

– Дружеский разговор?

– Гм, нет, не совсем дружеский. Крейл кричал на нее, в полном смысле слова. Он разнервничался, что она пришла надоедать ему с подобными домашними мелочами. Я подозреваю, что она хотела уточнить некоторые вещи на тот случай, если произойдет разрыв.

Пуаро понимающе наклонил голову.

Хейл рассказывал:

– Братья обменялись несколькими словами с Эмиасом Крейлом. Потом появилась и мисс Гриер и снова заняла свое место. Крейл взял кисть с явным намерением избавиться ото всех. Поняв намек, братья пошли домой. Еще в саду Эмиас Крейл жаловался, что пиво, которое там было, теплое и что жена, мол, обещала принести ему холодного, из холодильника.

– Да, конечно!

– Именно так! Кэролайн хотела быть безупречной. Братья пошли домой и сидели на террасе. Миссис Крейл с Анджелой принесли им пива. Потом Анджела пошла к морю купаться, а Филипп Блейк – вслед за ней. Мередит спустился на полянку, где стояла скамейка, как раз над «садом-батареей». Оттуда он мог видеть мисс Гриер, которая позировала, мог слышать их голоса. Не зная, что ему делать, он сидел и ломал голову – куда могла исчезнуть цикута. Эльза Гриер заметила его и махнула рукой. Когда зазвонили к ленчу, Мередит спустился в сад и возвратился в дом вместе с Эльзой Гриер. Тогда же он увидел, что у Крейла был, как он выразился, довольно странный вид, но не придал этому никакого значения. Крейл никогда не болел, так что никто не мог себе представить его нездоровым. К тому же он имел свои странности – и в гневе и в печали, особенно тогда, когда у него что-то не ладилось. В таких случаях его надо было оставить в покое и поменьше тревожить. Они так и сделали. Что касается других – слуги были заняты хозяйством и подготовкой к ленчу; мисс Уильямс провела часть утра в учебной комнате, проверяя тетради, потом занялась рукоделием, сидя на террасе; Анджела Уоррен много времени провела в саду, лазила по деревьям и лакомилась всякой всячиной – сливами, яблоками, грушами. Вы же знаете, какие девочки… Затем она возвратилась домой, спустилась с Филиппом Блейком на пляж и искупалась перед обедом. – Инспектор полиции Хейл прервал свой рассказ. – А теперь скажите, – спросил он некоторое время спустя, – находите ли вы что-нибудь несуразное в моих словах?

– Абсолютно ничего.

– Вот видите!

– Однако, – сказал Эркюль Пуаро, – я хочу убедиться в этом сам. Я считаю…

– Что вы собираетесь делать?

– Я пожалую с визитом к этим пятерым, чтобы услыхать от каждого участника событий его версию.

Инспектор Хейл меланхолически вздохнул:

– Мсье Пуаро, но это же чистое безумие! Ни одна версия не будет похожа на другую. Неужели вы не даете себе отчета в этом? Никогда двое не вспоминают об одном и том же одинаково или хотя бы в том же порядке. Тем более спустя столько лет! Вы услышите пять рассказов о пяти разных убийствах!

– Именно на это я и рассчитываю, – сказал Пуаро. – Это будет очень поучительно.

Филипп Блейк оказался именно таким, каким его охарактеризовал Монтегю Деплич: человек умный, жизнерадостный, с некоторой склонностью к полноте.

Встреча была назначена на половину седьмого в один из субботних дней. Филипп как раз успешно закончил партию в гольф, выиграв у своего противника пять фунтов стерлингов. Он был в хорошем настроении.

Эркюль Пуаро представился и объяснил цель своего визита. Он считал, что, по крайней мере, при таких обстоятельствах не должен показаться чрезмерно усердным в поисках истины, поэтому дал понять Блейку, что речь идет об издании серии книжек о нашумевших преступлениях.

Филипп Блейк помрачнел:

– Боже мой, зачем пишутся такие книжки!

Эркюль Пуаро пожал плечами. В тот день он особенно старательно подчеркивал свое иностранное происхождение, согласен был даже пойти на некоторые унижения, но, разумеется, до определенных пределов.

Он проворчал:

– Публика, знаете… Она их буквально пожирает.

– Вампиры! – сказал Филипп Блейк, однако в тоне его чувствовалась веселость, лицо не морщилось, не проявляло ни тени неприязни, как это, вероятно, случилось бы с более впечатлительной натурой.

Эркюль Пуаро пожал плечами.