Клуб непобежденных - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Гарднер cтр.№ 113

— Нет, Морин. И то, что я знаю о спринцевании, должно служить достаточным доказательством. Позвоните в лабораторию судебно-медицинской экспертизы, позвоните следователю из городской полиции. Они скажут вам, что на каждом месте преступления, даже на этом последнем, были обнаружены упаковки из-под гигиенического средства фирмы «Беркли и Джонсон» с ароматом полевых цветов. Так откуда же мне это знать, как не от самого Насильника из Колледж-Хилла?

Морин повернулась к камере и мрачно произнесла:

— Должна упомянуть: только сегодня утром мне стало известно из независимого источника, что присутствие на месте преступления следов спринцевания считается отличительным элементом, характеризующим почерк Насильника из Колледж-Хилла. Эта подробность никогда не раскрывалась широкой публике. Кроме того, полицейские обнаружили использованную упаковку из-под того же средства в доме погибшей студентки Сильвии Блэр, что подтверждает версию о том, что она была последней жертвой Насильника из Колледж-Хилла. — Журналистка опять повернулась к Дэвиду и все с тем же серьезным и мрачным выражением сказала: — Дэвид, я не считаю вас лжецом. И наши зрители так не считают. Поэтому откройте нам настоящее имя преступника.

И герой дня, Дэвид, грешник, ставший на путь исправления, ответил:

— Мне очень жаль, Морин, но, думаю, мне не следует этого делать.

— Ну же, Дэвид. Вы же хотите исправиться. Хотите сделать добро людям. Вот ваш шанс.

— Я скажу полиции, и только полиции.

— Но, по вашим же словам, полиция вам не верит.

— Я знаю. И это грустно, очень грустно, Морин. Потому что сегодня утром я получил новое письмо. Насильник из Колледж-Хилла провел целый год, воздерживаясь от нападений, потому что хотел прежде убить Эдди Комо и довести свой план до конца. Теперь он это выполнил и собирается отыграться, наверстать упущенное. Я почти уверен... Нет! Я абсолютно уверен, что он планирует напасть сегодня вечером еще на одну девушку.

— Он собирается снова напасть сегодня вечером?

— Думаю, да, Морин. Да, мэм, я в этом уверен.

Морин опять наклонилась к нему через стол.

Голубые глаза ее сверкали. Она так крепко сжимала в руке микрофон, что побелели костяшки пальцев. Морин опьянела от возбуждения. Ее оператор тоже опьянел от возбуждения. В этом маленьком помещении для свиданий они излучали энергию. Дэвид же забавлялся тем, что в своем воображении видел их обоих мертвыми.

— Дэвид, назовите нам имя. Однажды вы уже совершили ужасную вещь. Вы похищали маленьких детей, вы мучили их, вы принесли горе многим семьям в этом городе. Люди все еще помнят об этом. Есть люди, которые смотрят нас сейчас и спрашивают себя, почему они должны верить какому бы то ни было слову, сказанному таким чудовищем, как вы. Скажите этим людям настоящее имя Насильника из Колледж-Хилла. Покажите этим людям, что вы готовы возместить причиненный ущерб.

— Не могу.

— Что значит не можете? Что вы хотите этим сказать? — Морин уже почти кричала. — Вы знаете имя или нет? Ответьте мне, Дэвид. Помогите нам! По вашим словам, еще одна невинная студентка колледжа приговорена к смерти!

Прайс наконец позволил себе сорваться с цепи.

— Я знаю его имя! Я хочу помочь! — возопил новообращенный грешник Дэвид. — Но... но оглянитесь вокруг! Я живу в тюрьме особого строгого режима, Морин. Я живу посреди стального города, окруженный всяческим сбродом. А взгляните на меня! Мне всего двадцать восемь лет. Я вешу сто пятьдесят фунтов. Ради всего святого, знаете ли вы, что это значит — быть таким маленьким в таком месте, как это? Знаете?

— О чем вы толкуете, Дэвид?

— Информация — это власть, Морин. В тюрьме. В жизни. Эта информация — единственная, какой я обладаю. Это мой единственный шанс быть чем-то в таком месте, как это. Да простит меня Бог, но я не могу выдать ее за просто так, не могу, и все! Мне нужно что-нибудь взамен.

Морин наконец отступила. Впервые в ее голосе слышалось разочарование.

— Вы готовы открыть имя Насильника из Колледж-Хилла только в обмен на что-то? Вы ведь это пытаетесь сказать, не так ли, Дэвид? Вы поможете нам, если сами от этого что-то выиграете?

Наступила самая коварная и заковыристая часть. Дэвид склонил голову, потом бросил исподлобья быстрый покорный взгляд на своих слушателей.

— Простите, мэм. Пусть также меня простят все остальные слушатели. Я знаю, это неправильно. Но так работает эта система, а я теперь — ее часть. Я вынужден играть по этим правилам.

— Вы надеетесь выйти из тюрьмы? Вы насиловали и убивали малышей, Дэвид. Вы закапывали их тела у себя в подвале. Не важно, что вы знаете сейчас, но люди будут чувствовать себя неспокойно, если вы получите такую компенсацию.

— Конечно.

— Вы убийца, Дэвид. Давайте посмотрим правде в глаза. Вы не случайно оказались в этой тюрьме максимально строгого режима, и большинство людей рады тому, что вы здесь.

Дэвид глубоко вздохнул.

— Я отец, — сказал он.

— Вы отец?! — Ошеломленная Морин растерянно заморгала. Пожалуй, то была едва ли не единственная искренняя эмоция из всех, что она когда-либо демонстрировала перед камерой.

— Да. Я отец. У меня есть маленькая дочка. Ей пять лет. Морин, мне никогда не придется увидеть свою малышку. Я никогда не скажу ей... даже «привет».

Лицо Морин опять стало серьезным, а голос решительным и настойчивым.

— Чего вы хотите, Дэвид?

— Я хочу увидеть свою маленькую девочку, вот и все. Послушайте, я не отрицаю того, что вы говорите. Я знаю, что мне никогда не выйти из тюрьмы. Я смирился с этим. После всего, что я натворил, мне следует быть благодарным за то, что живу на белом свете. Я говорил с тюремным священником. Я читаю Библию. И если я не в силах изменить того, что уже сделал, Морин, то могу попытаться впредь быть лучше...

— Скажите нам имя Насильника из Колледж-Хилла, Дэвид.

— У меня есть дочь, — непреклонно продолжал он. — И она входит в такой возраст, когда ребенок начинает замечать, что у него нет отца, как у других детей. Пусть она знает, что это не ее вина. Пусть она знает: есть такой человек и он любит ее. Я хочу, чтобы она знала: я люблю ее.

— Чего вы хотите, Дэвид?

— Три часа, Морин. Вот, чего я хочу; вот все, о чем я прошу. Три часа, полностью под надзором полиции, в цивильной одежде, чтобы пойти повидать мою дочурку. В первый раз. В единственный раз. Только для того, чтобы сказать ей, что я ее люблю. Чтобы сказать ей, что она хорошая девочка.

Чтобы сказать ей, что я не могу быть ей отцом, но в этом нет ее вины.

— Вы хотите, чтобы власти штата освободили вас из тюрьмы на три часа? Выпустили на волю осужденного убийцу?

Дэвид поднял вверх руки: