Осенний мадригал - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 42

— Значит, идею встречи со мной вам подала Эсмира?

— Да. Она предложила мне приехать и поговорить с вами. Уверяла, что вы меня поймете.

— И как вы думаете, мне это удалось?

— Безусловно. В ваших глазах я видела понимание моей боли, моего состояния. А для меня такое понимание сейчас — самое важное.

— Я могу поговорить с матерью Парвиза?

— Она в ужасном состоянии, но я попытаюсь ее уговорить. Только недолго. Не нужно тревожить несчастную женщину.

— Договорились. У меня последний вопрос: у него были какие-нибудь совместные коммерческие интересы с братьями?

— Разумеется, нет. По-моему, они его даже не очень любили. Никаких коммерческих дел они совместно не вели, это абсолютно точно. И даже разговоров на подобную тему не было, это я точно знаю.

— Спасибо, — сказал Дронго и предусмотрительно поднялся с предательски заскрипевшей скамьи.

— Она сейчас в доме?

— Да. Идемте за мной, я провожу вас в дом, — предложила Нармина. Когда они вышли из беседки, Нармина вдруг тихо сказала:

— Мне кажется, Эсмира в вас влюблена.

Они прошли к дому. Нармина провела его через две комнаты, в которых сидели мужчины и женщины. В небольшой комнате, находившейся рядом с кухней, была спальня матери Парвиза, очевидно, оборудованная здесь специально для нее, чтобы она не поднималась на второй этаж.

Дронго вошел в комнату, наполненную запахом лекарств. Пожилая женщина сидела на кровати с потухшими, красными от слез глазами. Он иногда встречал такие глаза — они выражали крайнюю степень горя, когда человек словно переходит некий порог чувствительности. Она даже не посмотрела в его сторону, когда он вошел. Стоявшая рядом медсестра укоризненно покачала головой. На стуле сидела еще одна пожилая женщина. Оказалось, это была сестра матери убитого.

В углу стоял столик с небольшим цветным телевизором. Другой угол занимала палка старухи, сделанная из полированного дерева. Дронго подошел к палке. Это было настоящее произведение искусства. Очевидно, палку покупали за большие деньги или заказывали специально для больной пожилой женщины. Он повернулся к кровати и поклонился.

— Арзу-ханум, это друг Рагима и Эсмиры, — представила его Нармина. — Он хочет с вами поговорить.

Старуха подняла глаза. Ей было не так много лет. В Баку женщины жили по восемьдесят лет и даже по девяносто. Ей не было даже семидесяти, но на него смотрела разбитая горем глубокая старуха.

— Простите меня, — сказал Дронго, не смея сесть. — Я хочу выразить вам свои соболезнования.

Она молча кивнула. Задавать любые вопросы в таком положении было абсолютно невозможно. Попрощавшись, он вышел из комнаты. Нармина последовала за ним.

— Я не могу говорить с ней, — признался Дронго, — она в таком состоянии, что ее лучше не трогать.

— Да, лучше… У нее еще обострился радикулит, наступила сердечная недостаточность. Просто не знаю, как ей и помочь.

— Она ходила по даче?

— Конечно, ходила с палочкой. В последние дни она чувствовала себя неплохо. Если бы не младший сын, она бы еще жила много лет.

— Горе способно укоротить нашу жизнь, а счастье — продлить годы, — произнес Дронго неожиданно даже для самого себя. — Извините меня, я лучше уйду.

Нармина кивнула. Он вышел из дома и увидел Рагима Самедова, стоявшего в группе мужчин.

— Я еще вернусь, — сообщил ему Дронго.

— Я останусь пока тут — очень много людей приехало, мне нужно их принимать. Сейчас и Анвер подойдет. А на даче остался Бахрам. Эсмира в доме. Если вам что-нибудь будет нужно, они вам помогут.

— Спасибо. Я поговорю с вашей женой, — сообщил Дронго, направляясь к дому Эсмиры.

Он увидел Бахрама, мывшего автомобиль. Прошел в дом, поднялся по лестнице в гостиную. На столе стояла небольшая статуэтка, изображавшая семью, — отец, мать и ребенок застыли в танце. Композиция была так искусно вырезана из цельного камня, что Дронго невольно залюбовался. И в этот момент услышал голос за спиной:

— Это камень из Африки. Нам его привез друг Рагима, дипломат из Египта.

Дронго обернулся. Эсмира успела переодеться и спустилась в гостиную в светло-сером платье с золотистым отливом.

— Да, я купил похожую в Сан-Сити, в Южно-Африканской Республике, — кивнул он.

— Вы были в ЮАР?

— Где только я не был! Объездил почти все континенты, был в семидесяти странах…

— Почти все… — повторила она, подходя к нему ближе. — А где вы не были?

— В Антарктиде и в Австралии. Но надеюсь, что попаду и туда.

— Что вам пообещал мой муж? Он говорил о вашем гонораре?

— Нет, мы обсуждали возможности моей работы.

— Значит, вы сами не позволили заговорить о деньгах, — поняла она.

— Возможно, — согласился Дронго, — но, поверьте, мне меньше всего хотелось об этом думать.

Она подошла совсем близко. Он почувствовал запах ее волос, аромат духов.

— Новый запах от «Армани»?

— А вы по-прежнему душитесь «Фаренгейтом»? — откликнулась она. И продолжала: — Вы знаете, я думаю, что аромат парфюма меняется в зависимости от того, кто его употребляет. Вам подходит «Фаренгейт». Хоть он и старомоден, но вызывает приятные ассоциации. Кроме того, он агрессивный и вызывающий. Это в вашем стиле, хотя рядом со мной вы почему-то теряете свой напор. Я много слышала о вас, но не думала, что вы окажетесь таким робким.

— Это вызов?

— Да! — Она придвинулась еще ближе. Теперь они стояли, чуть ли не прижавшись друг к другу.

— Весь вечер вы бегаете по дачам, пытаясь выяснить, кто мог ударить двоюродного брата моего мужа, — прошептала она. — Я открою вам секрет: его могла ударить любая из нас. И он этого вполне заслуживал!

— Мне показалось, что вы не всегда были откровенны, — сказал Дронго, глядя ей в глаза.

Она сделала шаг назад:

— Что вы хотите сказать?

— Вы намеренно вызвали Нармину к своей матери, чтобы она рассказала мне о своем муже. — Он не спрашивал — он констатировал факт.

— Да, — с вызовом сказала она, — именно так! Я хотела, чтобы вы выслушали его жену и поняли, какой человек погиб. Он вел себя не просто безнравственно — он вел себя вызывающе нагло. И наверно, где-то наверху ангел смерти решил, что его пора забирать. И его забрали. Надеюсь, что родственники простят мне такое кощунство.