– Правду? – насторожился он. – Какую правду?
– У меня есть сын, – выпалила Элина. – От первого брака. С мужем мы развелись, потому что он козел. Мне досталась однокомнатная квартира, поэтому в жилье я не нуждаюсь. И в тебе не нуждаюсь, – с вызовом сказала она. – Прощай!
– Погоди, – остановил ее Ренат. – А сколько лет мальчику?
– Он совсем еще маленький.
– А отца своего помнит?
– Нет. Они не общаются.
Он заволновался. Неужели судьба? К его рассказу Элина отнеслась с пониманием.
– Что ж. У меня в планах нет рожать еще одного ребенка. До сих пор в себя не приду, такими тяжелыми были роды! Бр-р-р! – Она передернулась. – Мы станем вместе растить Тему, и у тебя будет полноценная семья.
«Артем Ренатович, – мысленно повторял он как заведенный. – Артем Ренатович Катыков. Неужели? Вот оно, счастье! Так, что ли?»
Буквально через месяц они с Элиной расписались, на этот раз без всяких традиций, вообще без помпы. Просто зашли в загс и поставили штампы в паспортах. А еще через месяц стали менять документы. Отец Артема против его усыновления новым мужем Элины не возражал, подписал все необходимые бумаги, и мальчик очень быстро и без всяких проблем стал Артемом Ренатовичем Катыковым.
«И что же это за сволочь такая?» – думал Ренат о мужчине, которого никогда не видел, только на фотографиях. Да и те были нечеткие. А потом их и вовсе выбросили, чтобы мальчик ни о чем не догадался. – Как можно отказаться от сына?»
А потом он вспоминал собственного отца. И думал: «Всякое бывает».
С Элиной ему откровенно повезло. Она была неглупа, как ни странно, не транжира, а главное, настоящая красавица. Ренату все завидовали. Он даже думал, что смог ее полюбить. Пока вновь не встретил Людмилу…
…«Не прошло… – думал он с тоской, глядя, как по пляжу идет женщина, которую его жена называла безмозглой и безвкусной. – Нет, не прошло…»
Ренат словно не замечал ее расплывшейся талии, поредевших волос и потускневших глаз. Он видел прежнюю Людочку и вновь сходил по ней с ума. Все завидовали тому, что у него такая красавица жена, а он ненавидел Манукова, укравшего его сокровище.
«Хорошо ли он с ней обращается? Есть ли у нее все, что нужно? А главное, счастлива ли она?» – вот какие вопросы его мучили. Жена словно почувствовала. Каждый день она устраивала Ренату сцены ревности.
– Как ЭТУ можно любить?! – кричала Элина.
«Сердцу не прикажешь». Ренат понял это и тайком назначил Людочке свидание. И та пришла! О счастье! Он снова почувствовал себя молодым! И понял, что тоже любим!
– Как все запуталось, – говорил он, гладя Людочкину руку. Та краснела, словно девушка, и опускала глаза. – Но мы что-нибудь придумаем, да?
Элина обо всем догадалась. И, как потом понял Ренат, фантазия у нее оказалась богатая! Она-то придумала! А он… Он ничего не смог сделать.
Десять часов утра
– Леша!!!
Он невольно вздрогнул и посмотрел на часы. Минут на сорок его оставили в покое, но, похоже, до Саши дошла печальная новость о задержке рейса.
– Леша, ты слышал?!
Она, тяжело дыша, опустилась на стул. Катыков посмотрел на Алексея с сочувствием.
– Да, дорогая?
– Говорят, наш самолет еще даже не вылетел из Москвы!
– Как так?
– А вот так! Ты собираешься что-нибудь делать?
– Ты хочешь, чтобы я телепортировался в Домодедово, нашел там пилота, приставил к его виску табельный пистолет и велел ему, невзирая на то что Москва окутана облаком гари, поднять самолет в воздух? Я готов! – Он шутливо привстал.
– Не смешно! – сверкнула глазами Саша. – Я вовсе не это имела в виду!
– Слава богу, ты не требуешь от меня невозможного! Я не герой фантастического боевика, я всего лишь человек. И все, что могу, это вместе со всеми сидеть и ждать, пока прилетит наш самолет.
– Позвони гиду, узнай, в чем дело! На сколько именно задержали рейс?
– Гид не может этого знать, мадам, – вмешался Катыков. – Она свою работу сделала. Это Москва не принимает. Телевизор надо смотреть. Мы такие не одни. Столичные аэропорты все, как один, закрыты вот уже третьи сутки.
– Но если о задержке рейса знали еще вчера, зачем нас так рано привезли в аэропорт?! Здесь же нет никаких условий! – Саша обвела глазами весьма скромных размеров зал ожидания, ее взгляд уперся в лестницу, ведущую на второй этаж. Там были туалеты и еще одно небольшое помещение, правда, без стульев. – Нам что, лечь на полу?! Мы могли бы остаться в отеле, в номере со всеми удобствами!
– Кому мы там нужны? – вздохнул Катыков. – Мы же не немцы какие-нибудь. Стоит приехать в Европу, чтобы узнать, кто на самом деле выиграл Вторую мировую. Нам бы патриотизма побольше. А мы везем сюда деньги и терпим откровенное хамство со стороны обслуги. И никакие чаевые здесь не помогут. Себя надо уважать.
– Я вас поняла! – Саша встала. – Пойду искать союзников!
– Зачем вы ей это сказали? – ужаснулся Алексей, глядя в спину жене, которая торопливо направилась к группе что-то оживленно обсуждающих женщин. – Сейчас она опросит всех, у кого ручная кладь, соберет полотенца и примется губной помадой писать на них лозунги. Нас ждет митинг протеста. Я уверяю: мало никому не покажется.
– Угораздило же вас, – усмехнулся Катыков.
– Она не всегда была такая, – начал оправдывать жену Алексей. – Просто ей много досталось. Мы познакомились, когда убили ее родителей. В лифте, представляете? Они возвращались с вечернего спектакля. Я вел расследования, а она… Она тогда была замужем за другим.
– Значит, Сережа не ваш сын? – откровенно удивился Катыков.
– Ксения – моя дочь, – кивнул Леонидов. – А Сережу я усыновил. Его отец… Гм-м-м… Об этом лучше забыть.
– Сволочь, да? – Алексею показалось, что в глазах Катыкова мелькнуло сочувствие. Как будто его задели за живое. Да так оно и было.
– Редкостная, – кивнул он.
– А Сергей знает?
– Да. Он уже был достаточно взрослым. Мы с Сашей не скрываем от него правду. Но меня он зовет папой.
– А по отчеству?
– Что?
– По отчеству он?..
– Алексеевич.
– Понятно, – с удовлетворением кивнул Катыков.
– Значит, жена догадалась о ваших свиданиях с Людмилой? – вернулся Алексей к интересующей его теме.
– Да. Но я надеюсь, что все рассказанное мной останется в тайне? Я просто хотел объяснить, почему мы были против того, чтобы Надя и Тема встречались.
– Я, если честно, не совсем понял. Ну, был у вас когда-то роман с ее матерью. Ну, жена ревновала. Но при чем тут дети?