Целитель - читать онлайн книгу. Автор: Антти Туомайнен cтр.№ 52

Я вспомнил о телефонном звонке, который записал, включил свой компьютер и подключил к нему телефон.

Скопировал себе в компьютер последний разговор с Йоханной, потратил минуту на поиск нужной программы, скачал ее и открыл с ее помощью аудиофайл. Программа-редактор аудиозаписей была очень простой в использовании. Я отделил звуки друг от друга, удалил голоса, свой и Йоханны, и стал прислушиваться. Мне был слышен шум машин, какой-то гул и тот самый звук бормотания, который я уже слышал прежде.

Я вслушивался в него снова и снова, потом отделил от него гул и звуки проезжающих машин, после чего стало возможным прослушать это странное бормотание отдельно. С надеждой я прослушивал что-то, повторявшееся через регулярный интервал, и это не было ветром или шуршанием, которое издают при трении рукава пальто. Это было что-то гораздо более ритмичное: а именно волны. Я снова воспроизвел файл и прослушал его с закрытыми глазами, стараясь одновременно и слушать и запоминать.

Был ли это на самом деле звук волн, или я просто убедил себя слышать именно то, что хотел услышать?

Я поставил файл на непрерывное воспроизведение, а сам стал вглядываться в карту и расчеты Йоханны. Принимая во внимание то, что убийства совершались с периодичностью не более чем два-три дня, точки, обозначенные отдельно и сопровождавшиеся знаками вопроса и данными расчетов, отслеживавших места совершения преступлений Целителя с севера на юг, пусть это и было лишь грубым предположением, должны были находиться где-то возле Яткясаари, на юго-западном побережье города.

Вероятно, Йоханна пришла к тому же выводу, именно из этого района она звонила мне, когда мы разговаривали с ней последний раз.

Водитель такси, молодой уроженец севера Африки, не говорил на финском языке и не желал включать счетчик. Это устраивало меня. Мы договорились о цене, пользуясь отчасти английским языком, отчасти жестами, и счетчик в темноте салона машины так и остался мигать на четырех нулях, когда мы на большой скорости рванули от моей квартиры по Хиихтомяенте, миновали станцию метро, проехали мимо торгового центра через развязку в сторону Итявяйля. Таксист старался избегать дыр и трещин на дорожном полотне. При этом он настолько увлекся, что заставлял встречные машины увертываться от нас в опасной близости; им приходилось уходить в сторону на собственной полосе движения.

Находящиеся в прибрежном районе Кулосаари дома, за небольшим исключением, были первыми оставлены владельцами и теперь приняли новых жильцов. Те, кто мог себе это позволить, уехали в Северную Канаду, остальные — в финскую, шведскую и норвежскую Лапландию. В последние годы на арктическом побережье и внутри континента успели возникнуть десятки небольших, отлично охраняемых частных городков с собственными запасами питьевой воды, автономной системой канализации и электричеством. И конечно же там нашли свое применение сотни охранников в униформе, задачей которых стало держать подальше от территории поселений нежелательных пришельцев.

Теперь же большинство тех, кто проживал в домах Кулосаари, были беженцами с востока и юга. Вдоль побережья выстроились ряды палаток, горело множество костров. Сосуществование между беженцами и некоторыми упрямцами из прежнего коренного населения, стремившимися защитить свои дома и побережье, не всегда было мирным. Наверняка Целитель имел свое собственное мнение и на этот счет.

Пока мы ехали, я просмотрел видеоновости из папки Йоханны, обозначенной «Ц». Чем свежее они были, тем более раздраженными становились вопросы репортеров и тем более усталыми и виноватыми выглядели представители полиции, отвечавшие на них. Все слова красноглазого инспектора полиции, ответственного за расследования, в конце концов сводились к единственной фразе: «Мы будем продолжать расследование и, как только получим новую информацию, сразу же поставим вас в известность». Я переписал его имя с экрана к себе на мобильный телефон: старший инспектор Харри Яатинен.

Я снова откинулся на сиденье.

Когда я понял, что с Йоханной что-то случилось? Когда проснулся в четыре часа утра от лая собаки? Или когда спустя два часа варил себе кофе, после того как окончательно решил, что теперь мне будет легче встать, чем снова попытаться заснуть? Или сомнения успели перерасти в страх уже днем, когда я механически пытался работать, каждую минуту проверяя свой телефон?

Молодой таксист хорошо знал свое дело — он знал, где дороги были свободны, и мы ехали по ним без задержек. Когда мы добрались до Питкясильты, остановились на перекрестке рядом с огромным внедорожником с открытым задним окном. Я быстро насчитал внутри машины восемь молодых людей — их ничего не выражающие взгляды были устремлены вперед. По татуированным шеям я определил, что все они были членами бандитской группировки и, возможно, имели при себе оружие. Когда джип снова влился в транспортный поток, ни один из пассажиров не изменил выражения лица.

В парке Кайсаниеми был пожар. Судя по высоте пламени, горела машина. Высокий столб огня казался признаком вакханалии в обычно темном парке. На углу Вильхонкату и Миконкату я услышал выстрелы и увидел, как трое мужчин убегали в сторону парка. Они исчезли, прежде чем улеглось эхо от выстрелов. Люди пинали мужчину, который лежал бесчувственно перед зданием зоологического музея. Потом кто-то, наверное лидер банды, стал тащить этого человека, ухватившись за его грязную одежду, в сторону входа в туннель метро. Возможно, он хотел сбросить его вниз, на полотно.

Через двадцать минут мы прибыли в Темппелиаукио. Через узкую щель в плексигласовом окошке я сунул водителю купюру и вышел из машины.

Величественное здание собора Темппелиаукио было разрушено; все, что от него осталось, походило на высившиеся на вершине горы руины старинного каменного замка. Остатки стен отбрасывали длинные тени на шоссе в Лютеринкату. В желтоватом свете уличных фонарей тени выглядели черными, как смола, как будто кто-то выкрасил здесь землю. Кто-то выдернул знак, запрещающий парковку, с обочины и водрузил его прямо посреди улицы. Знак выглядел так, будто запрещал вообще любое действие.

В Тёлё вечер был таким же холодным, как и у нас дома в Херттониеми, но совсем не таким тихим. Там и здесь слышались звуки проезжающих машин, рев клаксонов, финский рок, крики людей, иногда даже смех. Короткие женские смешки посреди ночи звучали особенно беззаботно, и более странных звуков я давно уже не слышал.

Ахти и Эллина Каллио были нашими с Йоханной друзьями. Нас когда-то свели вместе Йоханна и Эллина. Но, как выяснилось, Эллина ничего не знала о том, что могло произойти с Йоханной.

Я стоял у них в прихожей, сняв промокшую от дождя куртку и туфли, и слушал, как Эллина и Ахти по очереди задают мне вопросы:

— Где же она может быть, как ты думаешь?

— Она что, так ни разу тебе не позвонила?

— И никто не знает, где она?

Наконец Ахти задал мне вопрос, на который я знал ответ.

— Да, я с удовольствием выпью кофе. Спасибо.

Ахти исчез на кухне, а мы с Эллиной прошли в зал, где два торшера в противоположных углах и одна настольная лампа на темном деревянном столе посреди комнаты, на мой взгляд, недостаточно освещали помещение. Почему-то в тот момент я почувствовал, что мне сейчас была бы нужна несколько другая атмосфера — больше света и больше ярких красок.