Слотеры. Бог плоти - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Обедин cтр.№ 12

Любой из пистолетов я мог выхватить с одинаковой легкостью в одно мгновение, в чем, кстати, регулярно практиковался.

За пистолетами настала очередь холодного оружия.

В ножнах за спиной крепилась дага под левую руку – длинный узкий четырехгранный клинок, способный пробить любой нагрудник. Его обрамляла витая гарда с крючками для захвата вражеской шпаги. Дагу изготовил и подогнал под мой хват лучший кузнец во всем Уре – мессир Гагниус Йеха, мастер из Северного Тарна, прозванный за свое искусство Отцом Мечей.

Еще один клинок – зловещего вида серебряный кинжал-акинак – крепился в специальных нательных ножнах под мышкой. Его я изготовил собственноручно: рукоять выточил из берцовой кости оборотня, а по лезвию злой вязью пустил шесть угрожающих рунических чар, вместе свивающихся в седьмое, убийственное по своей силе заклинание.

У него даже имелось собственное имя.

Дагдомар, Пепельный Жрец.

Это имя и (что куда более важно) вечноголодная сущность, заточенная в колдовском кинжале, ранее принадлежали демону, в чьей лимфе я остудил оружие, впервые вынув из горна. Пришлось немало повозиться, прежде чем удалось приготовить нечистого к жертвоприношению. Вызванный из Преисподней рогатый мерзавец с пупырчатой кожей и клыками длиной в ладонь оказался на редкость свирепым и прытким созданием. Три рваных шрама, идущих у меня по спине от лопатки и почти до бедра, – лишнее тому подтверждение.

Шпага, до поры дремлющая в длинных и широких ножнах на перевязи, выглядела гораздо проще. Специально для меня Джад выкрал ее из гробницы Тора Бесоборца – одного из величайших уранийских героев прошлого. Недавно его даже канонизировали как святого, а в бронзе отлили чуть ли не при жизни. Ну еще бы! Именно Тор Ваннаген, свирепый бретер и наемник, спас почти половину города во время кровавого Бунта нечисти, когда прирученные инфернальные твари и поднятые из могил трупы вырвались из-под контроля и обрушили всю накопленную ненависть и злобу на вчерашних хозяев, разрывая их на части. Собрав вокруг себя горстку людей, Тор сначала прекратил всеобщую панику, а затем организовал и возглавил городское ополчение, которое держалось, пока в город не вошли войска, загнавшие освободившихся мертвяков, восставших демонов и прочую пакость обратно в темные углы и государственные казематы, где те прозябали прежде. За что и удостоился великих почестей, славы и отдельной гробницы после смерти.

Учитывая, сколько железного хлама, якобы принадлежавшего герою, было свалено в той гробнице, никто, быть может, и не заметил бы пропажи. На нашу беду, прямо во время похищения реликвии у племянника похмельным голосом заголосила над ухом муза. Верный ее зову Джад не удержался и испохабил стены усыпальницы героя низкопробными стишками, рифмуя пакостное с пошлым и скабрезное с гадким.

В результате стражи порядка разве только носом землю не рыли в поисках святотатца, дерзнувшего осквернить покой Тора-спасителя, а шпаге Бесоборца пришлось лет пять проваляться у меня без дела, ибо носить ее на поясе представлялось делом неразумным даже для Выродка.

Со временем история с осквернением гробницы забылась, а оружие Тора прижилось у меня на бедре. Вдоль его клинка тоже тянулись кое-какие руны, но особой силой они не отличались. Шпага внушала трепет и уважение сама по себе – как изделие гениального мастера-оружейника, чье клеймо, правда, никто не смог опознать. Великолепно сбалансированный клинок отличался пружинной упругостью, а его тяжести вполне хватало, чтобы при нужде рубить, как саблей. Один звук, с которым оружие выходило из ножен, – протяжное угрожающее металлическое «зззыыыык!» – холодил кровь. Не шпага, а настоящий эспадрон, каких уже не делают. С таким не страшно выходить как против смертных мужей, так и против бессмертных тварей.

Серебро, колдовство – все это на крайний случай. Обычно достаточно холодной ярости и доброй стали.

Для полной экипировки не хватало еще кое-каких мелочей, но одной несчастной суккубе и всего вышеперечисленного колюще-режуще-стреляющего добра будет вполне достаточно. Честно говоря, я сомневаюсь, что любой другой вояка, навешав на себя столько железа, сумел бы вообще пробежать хотя бы сотню шагов, не свалившись под его тяжестью!

Что ж, ритуал осмотра закончен. Все в порядке: все пряжки застегнуты, ремни подогнаны, ничто не болтается, хоть и брякает весьма воинственно и зловеще.

Отлично!

Самое время загнать Мамашу Ло в долги, которые, как известно, платежом красны.

Я шагнул за порог борделя и быстро пересек холл, украшенный фривольными, но не самыми пошлыми, а где-то и вовсе талантливыми фресками и картинами. Стремясь прослыть женщиной тонкой и просвещенной, Лора не гнушалась брать натурой с нищих дарований, полагающих себя великими талантами, и пару раз не прогадала. Особенно с молодым художником по имени Дориан Гоа, который буквально три года назад вдруг стал очень популярен и оттого крайне дорог. Вот, кстати, его картина висит – спящая купальщица или что-то в этом духе.

Миновав дремлющую на холсте девицу, я поднялся на второй этаж и оказался посреди хаоса, замешенного на растерзанной обнаженной плоти и потоках крови. Судя по кровавым отпечаткам и следам, суккуба успела убить никак не меньше троих и еще многих ранила. Вырвавшись из-под контроля, она кровавым вихрем пролетела по коридору, полосуя когтями всех и каждого, кто встречался ей на пути.

Вот рыхлый рыжий клиент со спущенными бриджами – сидит в луже крови и дерьма, прислонившись к стене и, казалось, все еще пытается удержать внутренности, расползающиеся из рваной раны на животе. Вот другой клиент с разорванной глоткой – аж позвонки видать. А там скорчилась голая работница Мамаши, истекшая кровью: десятки длинных порезов выглядели так, словно их нанесли отточенными до бритвенной остроты серпами, – резаные и глубокие.

На звук уверенных тяжелых шагов из комнатки для уединения высунулась растрепанная девичья головка с широко распахнутыми, блестящими от страха глазищами. Я прижал палец к губам и сделал ей знак притихнуть, но девица слишком натерпелась. Взвизгнув, она выскочила из комнаты и побежала по коридору – тоненькая, гибкая и в одних сползающих чулках.

На мгновение я отвлекся: опустил пистолет, желая удостовериться, что девка благополучно доберется до конца коридора и спустится вниз, и это едва не вышло боком. Ближайшая дверь слетела с петель, высаженная ударом такой силы, словно к ней приложился кулаком топтун или скальный великан-велет. В следующее мгновение я низко присел, пытаясь уберечься от огромного бесформенного снаряда, запущенного в мою сторону.

Бу-ум-м!

Изломанное мужское тело тяжело влепилось в стену позади меня. Звук страшного удара заглушил треск, с каким ломались кости и рвалась плоть, раздираемая их осколками.

Брошенный труп зацепил меня лишь самую малость – болтающаяся кисть хлестнула по лицу, не причинив особого вреда, но на долю секунды ослепив и помешав толком прицелиться в нечто, рванувшееся в коридор следом. Нечто смуглое, окутанное ореолом длинных иссиня-черных волос и настолько быстрое, что ничего больше разглядеть и не удалось.