Битва за Свет - читать онлайн книгу. Автор: Антон Волков cтр.№ 57

Страница

…Проспали мы до половины девятого утра. Я проснулся от холода, поскольку машина уже совсем выхолодилась, а стёкла изнутри уже раскрасились в морозные узоры. Я посмотрел на термометр приборной панели. За бортом было минус девять, в машине же от силы плюс шесть. Даша сжалась в клубок и с головой укуталась в чрезвычайно тёплую, не по размеру огромную пуховую куртку, которую для неё выпросил у кого-то из коллег по цеху в Питере Шталенков. Андрей же, вытянув прострелянную ногу, спал на боку на задних сиденьях. Он тоже был в армейском тёплом бушлате, а вытянутую ногу накрыл одеялом, которое также было выделено нам питерскими ФСБэшниками. Да и я сам, в принципе, был одет очень тепло, но по мере того, как выхолаживалась машина, спать становилось всё более дискомфортно. В итоге я и проснулся. Сразу же завёл мотор и включил печку, Даша с Андреем проснулись. Между тем полоса на дисплее приборной панели, показывающая уровень бензина, была уже в красной зоне. Мерседес с бойцами стоял с заглушенным двигателем, о чём я узнал, приоткрыв окно и прислушавшись. Сходил и разбудил мужиков, так как уже пора было ехать; поспали мы уже более чем достаточно для нынешних-то обстоятельств. Быстро позавтракали сухими пайками, попили ещё тёплый чай из трёхлитрового термоса и поехали дальше. Да, я был прав, предполагая ночью, что на утро мы будем поражены количеством автомобилей на дорогах. Мы были поражены! Не проходило и минуты, как навстречу нам проезжали машины. Чистые, сохранившиеся почти в идеальном состоянии Вольво, Фольксвагены, Шкоды, Рено, Тойоты и даже русские Лады и Жигули! Прав я был и насчёт биотоплива; встречающиеся время от времени заправки пестрили ценниками преимущественно на биоэтанол, но продавался также и дизель, и бензин. Мы заехали на одну из попавшихся на нашем пути заправок. В Финляндии в качестве средства купли-продажи товаров в обороте по-прежнему было евро. Я узнал об этом, когда Шталенков рассказал ещё в Питере, перед выездом, что руководство выделило ему тысячу евро на сопутствующие расходы по пути в Норвегию. «Больше, – сказали, нет… Последнее из резерва!» – делился потом дядя Дима. – Придётся как-то выкручиваться…». Мне сперва трудно было поверить в то, что где-то ещё можно расплачиваться настоящими деньгами! Ведь в стоящей на краю бездны России мы уже привыкли расплачиваться в лучшем случае продуктовыми картами, а в худшем – к обмену, тому, что был в незапамятные времена, и уже даже и забыли, что такое оборот настоящих денег. Тогда я поймал себя на мысли, что уже и не помню, как выглядит, например, сторублёвая банкнота, и, как я ни пытался вспомнить, что же на ней изображено, у меня так ничего и не выходило! Шталенков предложил попробовать «как-нибудь договориться» на этот раз, чтобы не тратить порядка трети (да, бензин стоил теперь заоблачных денег; стоил он и вдвое дороже дизеля, и в два с половиной раза дороже биоэтанола) нашего бюджета, а приберечь его. Естественно, на «договориться» был делегирован я как человек коммуникабельный и владеющий шведским, вторым государственным языком Финляндии. Оставалось одно: предложить что-то, что могло бы заинтересовать даму-оператора автозаправочной станции, и за что она готова была бы продать нам на две машины сто литров бензина. На удивление, проблему удалось решить довольно быстро: я предложил женщине-оператору новенькое запасное колесо Гелендвагена, цена которого явно существенно превышала стоимость требуемого нам объёма горючки. То колесо стоило действительно дорого, ведь новенькая шина девятнадцатого радиуса была надета на хромированный литой диск. Благо, что у Мерседеса помимо этой, лежавшей в двойном дне багажника запаски, была и ещё одна, находившаяся в специальном отсеке снаружи дверцы багажного отсека, и мы, «продав» одно колесо, ничем не рисковали, сохранив при том приличную сумму денег «на всякий пожарный». За это колесо, которое, по всей видимости, средних лет финка уже знала, кому и почём реализует, нам было налито не только сто тридцать литров бензина (пятьдесят восемь в Хонду и остальное в Мерседес), но и «под пробку» наполнены две двадцатипятилитровые канистры. Таким образом, чтобы доехать до самого места назначения, запас горючки был обеспечен сполна. Я очень радовался, что нам так повезло, ведь за такой объём топлива, что мы получили за запаску, мы явно отдали бы порядка половины имеющейся у нас суммы. Теперь же думать о том, что предлагать за бензин, нам было уже не нужно, а нужно было лишь без происшествий и как можно скорее добраться до Осло.

Залив баки обеих машин под завязку, мы поспешили продолжить наш путь. Дорога та была для нас сплошным удовольствием, ибо виды за окном были просто великолепны: бесчисленные кристально чистые озёра, хвойные и смешанные леса, множество диких животных, снующих то тут, то там неподалёку от трассы. Поскольку мы ехали на север, да и уже были существенно севернее Выборга, Торфяновки, то, когда было ещё немногим больше полудня, солнце уже почти сравнялось с линией горизонта, готовое ещё через пару часов совсем скрыться из виду. Я, осознав, что через пару часов землю окутает мрак, невольно занервничал, памятуя о том, что менее чем в тысяче километров южнее, на нашей родной земле, с наступлением темноты жуткие твари вновь примутся за дело, уничтожая всё живое на своём пути. Они планомерно будут продвигаться всё севернее, всё ближе к цели мирового господства треклятых американских правителей. Гоша рассказал, что пока он со мной, усыплённым морфием, вёл машину в сторону Питера, он то и дело видел в зеркало заднего вида на фоне кристально-голубого, уже почти зимнего неба, поднимающиеся вверх столбы чёрного дыма. Конечно же, уцелевшие каким-то чудом жители деревень и городов, отчаянно жгли дневные укрытия не переносящих солнечного света афганцев. Те же, в свою очередь, прятались везде: в сараях, домах, кузовах заброшенных грузовых автомобилей. Словом, везде, где можно было бы избежать попадания на их несовершенную кожу ультрафиолетовых лучей. Вполне вероятно, что в каких-то областях, подвергшихся массированным атакам нечисти, местное военное командование, честно оставшееся защищать свои родные города от невиданной напасти, проводило полномасштабные дневные операции такого рода. Скажу больше, потом я узнал от Шталенкова, что такие операции действительно проводились, и они были отнюдь небезрезультатными. И хотя живые мертвецы в общем и целом одерживали верх над оставшейся немногочисленной армией, шаг за шагом вырезая населённый пункт за населённым пунктом, войскам всё же удавалось хоть в какой-то степени сдерживать распространение ада на север, днём выжигая сотни афганцев в их укрытиях. Так вот и Гоша видел многочисленные столбы дыма, совершенно очевидно от сжигаемых домов и сараев с тварями внутри. Тот набитый бестиями дом (с припаркованным возле него Фольксвагеном «Транспортёром»), Гоша тоже сжёг сразу же после того, как погрузил меня в сон. Боже! Какой же ужас через несколько часов начнётся там, на наших землях? Что с Москвой? Обороняется ли она ещё или уже сметена с лица земли полчищами нелюдей? И ведь ответов на эти вопросы не было, а были лишь щемящие душу догадки. Ужасное чувство, чувство какого-то наступающего на пятки «конца «Света», а тут, в Финляндии, как будто бы ничего и не происходит. Жизнь в Суоми словно идёт своим чередом, за исключением лишь бурного роста экономики и приспособлением к изменившейся в худшую сторону ситуации с электроснабжением. А что же в Швеции, что в Норвегии? Неужели там и вовсе жизнь продолжается в таком ключе, в каком она была там «до», а может, ещё и с прогрессом? Норвегия! Эта маленькая по населения, но с существенной площадью страна всегда тянула меня, завлекала своей сказочной природой, величественными фьордами и горами, уровнем жизни. Я был на сто процентов уверен, что после «Конца» света нигде в Европе, даже в самых её благополучных странах, после того, как «долбануло», не было всё настолько хорошо и благополучно, как непременно должно было быть сейчас в странах Скандинавии, а особенно в Норвегии. И объяснение тому очень простое: скандинавские страны расположились особнячком на Скандинавском полуострове, с трёх сторон морем отрезанные от других «больших земель». В частности Норвегия, традиционно благополучная, богатая углеводородами и передовыми технологиями страна была населена всего-навсего девятью-десятью миллионами человек, в то время как та же Москва к 2014 году насчитывала, только по официальным данным, девятнадцать миллионов человек. Представить только: девять миллионов жителей были единственными законными обладателями неисчисляемых запасов нефти и газа из шельфов Северного моря, лучшими технологиями в сфере альтернативных видов энергии, к тому же ещё и лучшими учёными, иммигрировавшими в Норвегию в последние двадцать лет! Я с головой ушёл в размышления. Мой мозг будоражили мысли. Я думал: «Ведь, по сути, до «конца «Света» самым страшным испытанием было практически стопроцентное обесточивание всего и вся – населения, экстренных служб, промышленности… Именно из-за неготовности к таким катаклизмам, по сути, морально зачахших способов получения, преобразования и транспортировки электроэнергии и имели место столь катастрофические последствия. Невероятно высокая плотность населения, его концентрация преимущественно в больших городах, мегаполисах – эти факторы также сыграли против человечества. Голод, холод, потеря контроля над ситуацией со стороны властей и, как следствие, анархия и отбросили человечество на десятки, а то и сотни лет назад. Но Скандинавия словно чуяла неладное! В то время, как всё «прогрессивное» человечество банально жгло мазут на электростанциях и тем самым производило большую часть электричества для различных нужд, скандинавы уже вовсю пользовались для тех же целей энергией приливов и отливов морей, биоматериалами, энергией ветра и солнца и прочими диковинными для остального человечества способами генерации электроэнергии, о которых я даже могу и не подозревать. То же и с преобразованием и последующей транспортировкой выработанной энергии. Конструкции трансформаторов и их качество могли быть у норвежцев значительно более совершенными, а то и вовсе революционно новыми, а это значит, что станции по выработке электричества в Норвегии могли пусть и не совсем безболезненно, но в большинстве своём выдержать ту проклятую магнитную бурю декабря 2014 года. Пусть даже я и идеализирую скандинавов, но в любом случае, несмотря на весь ошеломляющий технический прогресс, присущий в большей степени Норвегии и в несколько меньшей остальным скандинавским государствам, те же норвежцы жили и живут в невероятной гармонии с природой. В отличие даже от России, где подавляющее большинство населения на момент катастрофы было сконцентрировано в крупных городских агломерациях, в Норвегии население в большинстве своём существенно «размазано» по территории страны, хоть и с увеличением плотности к югу и её уменьшением к северу. Ещё в наш с Дашей последний визит в эту неописуемо красивую и прогрессивную страну мы были очень удивлены, насколько же тесно и взаимовыгодно норвежцы сосуществуют с природой! Даже к частным домишкам на склонах фьордов, удалённым на солидные расстояния от крупных по тамошним меркам городских центров, непременно были подведены все необходимые коммуникации: электричество, газ, водопровод, телевидение и Интернет. Невероятно, казалось бы, но это факт – в такое вот немыслимое для нашего русского сознания развитие инфраструктуры норвежские власти инвестировали все те сверхдоходы, которые страна получала за счёт экспорта углеводородов. Сопоставимые же по колоссальности поступления в бюджет нашей страны средства от той же продажи нефти и газа либо бездарно «осваивались», либо и вовсе разворовывались. Россия даже в лучшие свои годы отставала от Норвегии по уровню развития на десятки лет. Но даже при том, что развитость инфраструктуры в Норвегии была на высочайшем уровне, её коренные жители вовсе не забывали своих исконных традиций, будь то рыбалка, охота, подсобное натуральное хозяйство, лесничество… Выходит, что у большинства норвежцев, имеющих собственные дома, отсутствовала столь остро выраженная зависимость от электричества, как, например, у жителей Центральной Европы. Норвежцы легко могли переживать лютые зимы даже без центрального отопления, как несколько веков назад отапливая свои жилища натуральным образом при помощи печей и каминов. Тысячи тысяч незамысловатых деревянных домиков, населяемых такими вот, следующими традициям, людьми, располагались по всей Норвегии в самых неожиданных и, казалось бы, непригодных для жизни местах. Так, например, я прекрасно помню многокилометровые фьорды с мрачно висящими над гладью воды отвесными стенами величественных скал, а прямо у подножья этих скал стояло два-три домишка. Сзади – скалы, спереди в двадцати метрах – широченная гладь холодных вод фьорда. Слева и справа какие-то незначительные куски земли, в трёхстах метрах заканчивающиеся отвесной стеной скалы, уходящей под воду и окончательно обрубающей ту небольшую пядь суши. Казалось бы, жалкий клочок суши у подножья скал – ни дорог, ни магазинов, ни общественного транспорта, а лишь сиротливо припаркованная лодка да крохотный огород возле домика. Помню, у меня рот открылся, когда на протяжении экскурсии на пароходе по загадочно изогнутым, лабиринтоподобным фьордам, я то слева, то справа наблюдал похожие картины. Я всё не мог понять, зачем же люди живут в такой глуши и, главное – как они там живут? Как они взаимодействуют с «большой землей», чем занимаются, часто ли плавают куда-нибудь к «цивилизации»? Признаться честно, я так и не нашёл для себя какого-то вразумительного ответа, а лишь довольствовался рассказом гида об этакой самобытности значительной части норвежского народа. Такое единение с природой, такое трепетное отношение норвежцев к своим многовековым традициям и навыкам ведения натурального хозяйства вкупе с безукоризненно налаженной инфраструктурой в стране в целом сыграло свою роль. Я уверен, что в сложившейся первоначально катастрофической ситуации с подачей электричества и тепла в большинство частных домиков Норвегии, сохранившаяся приверженность норвежцев истокам ведения натурального хозяйства просто обязана была сыграть свою решающую роль в благополучном преодолении всех нагрянувших в 2014 году трудностей. Может быть, после того посещения страны фьордов и водопадов я склонен идеализировать способность норвежца жить в большом отрыве от столь привычной нам цивилизации (магазины, машины, электроника и полное обеспечение всеми благами вроде тепла, электричества и тому подобного). Но тем не менее я уверен, что проблемы с подачей электроэнергии и вытекающие из них прочие трудности в совершенно незначительной степени повлияли на жизнь граждан Норвегии».

Страница