Никогда не обманывай герцога - читать онлайн книгу. Автор: Лиз Карлайл cтр.№ 78

– Прекрати, Гейбриел. – Она положила свою руку поверх его руки. – Я не похожа… на тех, с кем ты занимался сексом. Это не связано с физическим удовольствием.

– Нет? – Гейбриел поднял бровь.

– Ну хорошо, связано, – покраснев, призналась Антония. – Но здесь есть и нечто большее.

Слегка улыбнувшись, Гейбриел отодвинулся от нее, поднял со стола, поправил ночную рубашку и быстро привел себя в порядок.

– Антония, ты мне небезразлична, – не глядя на нее, сказал он после недолгого молчания. – Совсем не безразлична. Ты должна это знать.

– Правда? – Ее голос был на удивление спокойным.

Повернувшись к ней спиной, Гейбриел подошел к окну – к тому самому, возле которого стояла Антония в то ужасное утро, когда не захотела признаться, что занималась с ним сексом.

– Да, ты мне небезразлична, – повторил Гейбриел, глядя в окно на дождь. – Люблю ли я тебя? Да, Антония. Люблю безумно. Думаю, ты это уже знаешь и чувствуешь.

Он ее любит? Да, несомненно. Гейбриел не из тех людей, которые говорят то, чего нет на самом деле. В сердце Антонии затеплилась надежда.

– Я не могу этого знать, Гейбриел, если ты мне этого не скажешь. – Подойдя к нему, Антония положила обе руки ему на локоть. – Я не могу догадаться. Я боюсь даже надеяться.

– Антония, не нужно спешить, – предостерег он ее, устремив взор куда-то вдаль, и покачал головой. – Ты столько пережила, и у тебя было совсем мало возможностей выбирать то, что тебе хочется.

– Я хочу тебя, Гейбриел, – тихо отозвалась она. – Я выбрала тебя.

Антония почувствовала, что он колеблется и его решимость слабеет. Она ждала молча, потому что не могла не понимать его тревог. Заботиться о ней, зная все о ее прошлой жизни, – большая ответственность. Гейбриел не сомневался, и, вероятно, был прав, что ее отец не пожелал бы знаться с его предками. Но Антонию больше не заботило то, что думает ее отец, и она должна каким-то образом убедить в этом Гейбриела.

В этот момент кто-то вошел в соседнюю спальню.

– Наверное, это Нелли, – шепнула Антония. – Она вернулась.

– Чтобы проверить, все ли с тобой в порядке. – Гейбриел ласково поцеловал Антонию в нос. – Иди быстро ложись спать и помни, что я люблю тебя. Люблю до безумия.

С этими словами Гейбриел ушел. Антония так и осталась стоять у небольшого письменного стола красного дерева, а когда Нелли ее окликнула, повернулась и пошла в спальню, чтобы приготовиться ко сну.

Проснувшись на следующее утро, Гарет отправился с мистером Уотсоном оценить ущерб, нанесенный пожаром. Управляющий отозвал плотников и каменщиков, которые работали в Ноулвуд-Мэноре, и отправил их ремонтировать каретный сарай. Три отсека со всем их содержимым и комнаты наверху находились в безнадежном состоянии, и было решено начать разборку сарая. К девяти часам испорченные двери были сняты и, как обещал Уотсон, брошены в кучу мусора для сожжения.

Но вовремя появившийся мистер Кембл напомнил, что двери являются вещественным доказательством и их нельзя сжигать, пока не будет найден злоумышленник, а затем отправил Талфорда в не пострадавшей от огня двуколке в Уэст-Уиддинг за мировым судьей. Убедившись, что все в надежных руках, Гарет вернулся в дом, не в силах выбросить из головы мысли об Антонии.

Этой ночью у Гарета от слов Антонии подпрыгнуло сердце, ему не хотелось, и он ей сказал об этом, чтобы она отказалась от своего права выбирать, ведь до сих пор жизнь не давала ей такой возможности. Он действительно так считал, но все же начал убеждаться в том, что у Антонии есть собственная точка зрения.

Им предстоит долгий серьезный разговор – Гарет понимал это, но хотел, чтобы прежде раскрылась правда смерти Уорнема. Если Антония придет к нему, то он должен быть уверен в том, что она это сделала потому, что не может без него жить. Гарет знал, что ему не будет покоя, если у него останется хоть малейшее подозрение, что выбор Антонии обусловлен обстоятельствами и у нее просто не было иного выхода. Нужно, чтобы она поняла и приняла его не только таким, какой он есть сейчас, но и таким, каким был когда-то. Но по-видимому, он хотел слишком многого.

В длинной узкой конторе, расположенной рядом с парадным залом, он обнаружил Коггинза за его обычным занятием: разбором почты и распределением работы между слугами.

Когда Коггинз закончил распределять запланированные на день работы, Гарет вошел к нему в контору. Коггинз, как обычно сосредоточенный, выглядел немного раздраженным и уставшим. Его седые волосы казались еще более редкими, а вытянутое хмурое лицо еще более напряженным.

– Доброе утро, – приветствовал его Гарет. – Герцогиня уже спустилась?

– Нет, ваша светлость, – ответил Коггинз, отложив в сторону свою бухгалтерскую книгу. – Я ее еще не видел.

– Хорошо. – Гарет постарался расслабиться. – Я хотел бы, чтобы вы, когда у вас будет время, занялись кое-чем.

– Разумеется, ваша светлость. Чем я могу вам помочь?

– Талфорду и другим работникам конюшни, вероятно, понадобятся новые вещи, – пояснил Гарет, опершись плечом о дверной косяк. – Одежда, обувь, бритвы, Библии. У них ничего не осталось. Сделайте все, что сможете. Если необходимо, поезжайте на день в Лондон.

– Разумеется, сэр. Я думаю, в Плимуте найдется все, в чем они нуждаются. Что я могу еще сделать?

Скрестив руки на груди, Гарет обдумывал свои следующие слова.

– У мистера Кембла есть мысли по поводу возникновения пожара, – заговорил Гарет после некоторой паузы. – Он думает, что мистер Меткафф мог вернуться и находиться где-нибудь неподалеку. Вам что-нибудь известно об этом?

– О Господи, ваша светлость! – с явной тревогой ответил Коггинз. – Это очень неприятно. Я обязательно расспрошу слуг.

– Да, сделайте это, – задумчиво кивнул Гарет, опустив руки. – Если кто-нибудь видел Меткаффа, то я хочу, чтобы вы немедленно сообщили об этом мистеру Кемблу.

Коггинз кивнул, и Гарет, поблагодарив его, направился к дверям, но дворецкий остановил его:

– Ваша светлость, могу я задать вам один вопрос? Весьма… откровенный…

– Ну конечно, Коггинз, – обернувшись, ответил Гарет. – Думаю, нам незачем ходить вокруг да около.

– Это… касается пожара, ваша светлость, – держа руки за спиной, начал Коггинз. Дворецкий не относился к числу людей, поддающихся эмоциям, но в этот день у него был очень расстроенный вид. – Не пожара как такового, а… надписи, которая была обнаружена.

– Да, – помедлив, кивнул Гарет, – и что же?

– Я знаю, сэр, – Коггинз виновато посмотрел на него, – что выражу мнение всех слуг… если скажу, никого на самом деле не волнует ваша национальность. Мы знаем, что вы еврей, и нас это не смущает.

– Спасибо, Коггинз, – постарался улыбнуться Гарет, – мне приятно это слышать.