Орлиное гнездо - читать онлайн книгу. Автор: Антон Антонов cтр.№ 82

— Сначала объект надо заполучить, — сказал генерал-майор Остапенко, начальник отдела спецопераций. — Я внимательно просмотрел материалы и перечитал все, что нам известно об отряде «Саймак». Похоже, отбить у них Умника будет очень непросто. А ведь они могут прислать на место встречи еще и дополнительную охрану.

Переверзев, который только что думал об этом, бросил на Остапенко быстрый взгляд и произнес:

— Попробовать надо. У нас давненько не было такого перспективного дела. И мы не можем бросить его на полпути.

— Мы можем потерять на этом деле лучших ребят, — сказал Остапенко.

— Если угроза провала операции станет явной, «Кентавр» должен отказаться от ее продолжения и принять все меры для минимизации потерь, — заметил Григорович.

— Это все, конечно, хорошо, но у меня каждый человек на счету, — недовольно отозвался Остапенко. — Бросать их на операцию с крайне низкими шансами я считаю неразумным. Если этих парней убьют или захватят — где мы возьмем других?

— Отряд спецопераций должен работать, а не ждать лучших времен у вас под теплым крылышком, — резко оборвал его Переверзев. — Вопрос об операции решен, машина запущена, задействована масса людей и истрачена куча денег. Теперь все усилия надо направить на то, чтобы провести операцию с наименьшими потерями, и желательно — успешно ее завершить.

Лейтенант Пападакис, командир группы связи отряда «Саймак», рано утром поднял генерала Макферсона с постели по делу чрезвычайной важности. Доклад его был краток и точен. Спутник-шпион, через посредство которого поддерживалась связь с захваченным сухогрузом «Эльдорадо» и заодно контролировалось положение судна в пространстве и обстановка на борту, зарегистрировал краткий радиоконтакт между «Эльдорадо» и неизвестным адресатом. Факт выхода в эфир был обнаружен по косвенным признакам, и радиоконтакт завершился до того, как удалось установить, на какой частоте он происходил.

Естественно, текст переговоров записать не удалось. Не удалось даже точно определить частоту. Лейтенант Пападакис мог с уверенностью сказать только, что это был не радиоканал отряда «Саймак», не волна сигналов SOS и не стандартная частота перуанского или американского торгового флота. Эти каналы спутник слушает постоянно.

Сообщение это не просто встревожило генерала Макферсона — оно повергло его в шок. Получается, что в группе захвата «Эльдорадо» кто-то работает на других хозяев. Не важно, кто эти хозяева — Пентагон, Белый дом или иностранная разведка. Важен сам факт. Если кто-то из посвященных в планы генерала Макферсона работает на чужаков — значит, всем этим планам грош цена.

Как только генерал пришел к такому выводу, он тут же бросился к аппарату связи.

Первым он вызвал не «Эльдорадо», как можно было подумать, а подводную лодку «Тритон», которая на максимально возможной скорости неслась в сторону Соединенных Штатов с профессором Лемье на борту.

По приказу адмирала Хьюза подлодка шла на перископной глубине и была готова к радиосвязи в любую минуту, но держала на приеме только одну частоту — ту, по которой с ней связывались сам Хьюз и генерал Макферсон.

Радист «Тритона» без лишних вопросов вызвал к аппарату сержанта Ян Чжоу.

— Как там профессор? — поинтересовался у него Макферсон. — Вменяем?

— Частично, — ответил Ян Чжоу. — Не понять, то ли он притворяется, то ли у него и вправду клаустрофобия вперемешку с шизофренией.

— Так или иначе, это не важно. Мне немедленно нужны сведения. Все, что он знает о спутнике, о том, как его похитили, и о том, как его можно вернуть. Немедленно введите профессору сыворотку правды и устройте допрос с пристрастием.

— А если он от этого окончательно свихнется?

— Постарайтесь, чтобы не свихнулся. Но главное — сведения. Методы, алгоритмы, коды, пароли. Все, что ему известно, я должен знать не позже чем через два часа. Действуйте!

— Есть, сэр.

Только после этого разговора генерал Макферсон приказал связаться с «Эльдорадо». Когда связист уже собрался вызвать радиорубку сухогруза, генерал прервал его и сказал:

— Вызови лейтенанта Лима. Его личную рацию.

Связист молча сменил параметры вызова, и через минуту в динамике раздался голос командира «восточной группы», который произнес одно слово, звучащее одинаково и по-китайски, и по-английски — свое имя:

— Лим.

— Сержант Чой! Ответьте мне на один вопрос. Кто сегодня ночью выходил в эфир из этой радиорубки?

— Никто не выходил. Что случилось, командир?

— Чой! Я имею абсолютно достоверные сведения о том, что три часа назад с нашего корабля было передано радиосообщение на неизвестной частоте. Мощность сигнала такова, что ниоткуда, кроме радиорубки, его подать не могли. Значит, это сделали либо вы, либо рядовой Нгуен. Вы отлучались из рубки, Чой?

Сержант Чой не успел ответить. В разговор встрял рядовой Нгуен, который все еще был бледен, но уже не выглядел умирающим.

— Я отлучался, лейтенант, — признался он, рассудив, что за эту отлучку (тем более с разрешения сержанта) наказание будет меньше, чем за самовольный выход в эфир.

— Зачем ты отлучался? — недобро спросил его лейтенант Лим.

— Мне стало плохо. Очень плохо, понимаете! Мне надо было в туалет. Сержант разрешил.

— Понос, значит. Как по заказу, правда? Где ваша аптечка, Чой?

— В кубрике.

— В кубрике. Отлично. Чен, сбегайте в кубрик и принесите аптечку сержанта Чоя.

Чой изменился в лице. Он не думал, что о выходе в эфир станет известно, и потому не позаботился о том, чтобы позаимствовать препарат для очищения организма в чужой аптечке.

— А знаешь, Чой, мне ведь придется тебя арестовать, — сказал Лим. — Не знаю, чей ты шпион, только мне приказано допросить тебя с пристрастием. Ты ведь знаешь, что это означает?

Чой знал. Это означало сыворотку правды. А если не поможет — то разные другие, гораздо менее приятные средства.

Но он знал также еще две вещи. Во-первых, спецназовцев специально учили концентрации воли и это до некоторой степени снижало эффект от сыворотки правды. А во-вторых, в аптечке у каждого спецназовца среди прочих лекарств были таблетки, которые на несколько часов делали человека вообще неуязвимым для препаратов, развязывающих язык.

Когда Чен вбежал в радиорубку с аптечкой Чоя в руках, сержант напрягся. Стоя неподвижно, он подождал, пока Лим откроет аптечку, убедится, что одной таблетки для очищения организма не хватает, и продолжит допрос.

— Сержант Чой, потрудитесь объяснить мне, зачем вам понадобился этот препарат?

— Много шлаков накопилось, — ответил Чой и прыгнул.

Его скрутили в три секунды — вокруг ведь тоже были не глупые малыши, а такие же, как он, спецназовцы, — однако Чой успел добраться до заветной трубочки с таблетками синего цвета и засунуть сразу две из них в рот. Это было рискованно — препарат тормозил психические процессы и мог вызвать серьезные осложнения при передозировке. Но сейчас Чою было важнее, чтобы никто не узнал, чей он шпион.