Мечта империи - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Алферова cтр.№ 94

Когда Квинт вошел, Викторин тронул ладонью блестящие никелированные ободья и развернул коляску так, чтобы видеть посетителя, тогда как его лицо находилось против света. Но у Квинта было прекрасное зрение, и даже с этой неудобной позиции он хорошо видел старческую лысую голову, испещренную темными точками, с тонкой пергаментной кожей и лиловыми мягкими губами. Викторин поправил очки в золотой оправе и сделал приглашающий жест в сторону огромного кресла, обитого натуральной кожей.

— Я прочел сообщение. Квинт, и тронут твоей решимостью служить Риму. Но ты не понимаешь, что тебе удалось обнаружить.

— Люди Триона занимаются тем, чем боги запретили людям заниматься.

— Но боги запретили человеку летать на любых аппаратах. А между тем, как ты должен знать, даже Элий Деций, когда был гладиатором, пытался снять с Рима этот запрет.

— Да, я знаю, это был его поединок с Хлором. Но Элий пытался это сделать в открытую, а Трион занят своими делами тайно. К тому же запрет летать и запрет на урановую бомбу — это не одно и то же.

— А кто говорит о бомбе? — вполне искренне удивился Викторин. — Ученые ищут возможность применения радиоактивности — не более того. Ведь мы используем радиоактивные вещества в медицине. И никто не находит в этом ничего ужасного. А теперь люди получат источники дешевой энергии, электростанции на новом топливе — уране. Разве тебя не вдохновляет такая перспектива? Но если мы напечатаем твой материал, боги сделают все возможное, чтобы уничтожить лабораторию Триона. А она

нам нужна. Наука все равно будет двигаться вперед. Жаль, что ты этого не понимаешь, мой мальчик.

— Боги все равно помешают Триону. Викторин странно усмехнулся.

— Когда ты проживешь с мое, ты поймешь, что это не так.

— Люди моей профессии редко доживают до столь преклонного возраста.

— Значит, ты не поймешь, почему твой материал не будет опубликован. Квинт сжал кулаки:

— А как же свобода печати — этот могучий столп великого Рима, который выше Траяновой колонны? Как же бог свободы печати Мом? И как же сама «Акта диурна», о

которой говорят, что Рим может пасть, а «Акта диурна» — нет? Значит, все это лишь золотая лживая табличка?

— Принцип свободы печати сохраняется. Ты можешь отправиться со своим сообщением в редакцию «Девочек Субуры», или в «Гладиаторский вестник», или в любой другой вестник. Я уверен, тебя там напечатают.

— В «Римские братья»… — прошептал едва слышно Квинт.

— Что? — переспросил Викторин, не расслышав.

— Так, ничего. Вспомнил одно название. Нет, боголюбимый доминус Викторин, все эти издания мне не подходят. На их страницах мое сообщение будет выглядеть как очередной вымысел. Мне нужна «Акта диурна» и ее репутация. Новость лишь тогда становится новостью, когда она опубликована в «Акте диурне», — напомнил фрументарий известное изречение.

— Не тебе решать судьбу Рима, Квинт.

Фрументарий поднялся, понимая, что разговор закончен.

— Как угодно. Но я в свою очередь сделаю все, чтобы лаборатория Триона закрылась.

— Тебе это не удастся, — предрек Викторин. «Мне нужен союзник», — подумал Квинт с тоскою.

Куда-то так торопился бог торговцев, покровитель дорог, путей сообщения, воров и жуликов всех мастей. Но, как ни торопился, два гения в ореоле платинового сияния настигли его и, подлетев с двух сторон, ухватили за локти. Не помогли ни крылатые сандалии, ни шлем — гении оказались куда проворнее.

«Старею…» — с тоскою подумал Меркурий. В синем ярком летнем небе людям они казались тремя легкими облачками, примчавшимися неведомо откуда и неожиданно повисшими неподвижно, будто зацепившись за иглы огромной пинии. Меркурий узнал гениев. Оба принадлежали бывшим гладиаторам. Один — сенатору

Элию, второй — Юнию Веру. У Гюна замотана белым полотном рука, у Гэла — плечо.

Ясно было, что гении побывали в изрядной переделке. Интересно, кто так их отделал? Но Меркурий счел за лучшее не спрашивать. А гении окутывали его прочной платиновой нитью, как приготовленного для жертвоприношения ягненка.Меркурий не на шутку перетрусил. Что, если гении в самом деле собираются его принести в жертву?! Меркурий повис, как куколка, в платиновом коконе. Наружу высовывалась лишь голова в шлеме с крылышками.

— Перун у него… — сказал Гюн.

— Ребята, я не сделал ничего предосудительного. Да, я украл перун у Юпитера. Но я и раньше это Проделывал. А сегодня перун мне просто необходим, чтобы испепелить одно мерзкое местечко. Там сделали такую штуку, которая может уничтожить не только людей, но и богов. Может, вы слыхали про академика Триона?

Он хитроумен, как Улисс, и так же беспринципен.

Если я не спалю его гнездышко, мир рухнет в Тартар. Вы мне поможете, правда? Не хотелось бы вмешивать в это дело Юпитера. Старик так рассердится. А он страшен в гневе! Уж в этом я могу вам поклясться.

— Все и так рухнет в Тартар, зачем же суетиться! — засмеялся Гюн.

— Значит, мой счет в банке Пизона исчезнет. Жаль!

Мне мои сбережения никто не компенсирует.

Гении засмеялись, а Меркурий попытался вырваться. Но не получилось. Гении гладиаторов были сильны. Гораздо сильнее своих подопечных. В небе над ними, видимый только для посвященных, сиял Небесный дворец. Но на помощь из небожителей никто не спешил. Богам глубоко плевать на все, что происходит ниже фундамента их обиталища.

— Зачем вам перун? — спросил Меркурий с тоскою.

— Мы задумали одно жертвоприношение. Думаю, бог на алтаре будет смотреться неплохо, — сказал Гюн.

— Бог в качестве жертвы — замечательно! — кивнул Гэл. — И какой бог! Бог торговцев и обманщиков, покровитель дорог, сопровождающий души умерших в царство мертвых.

— Этот новый мир будет миром торговцев и мошенников, — сказал Гюн.

— И еще — путешественников и бродяг, — добавил Гэл.

— К тому же самым любимым их занятием будет отправлять людей в Тартар, — сказал Гюн. — У нашего Меркурия много обязанностей, так что новый мир будет разнообразен.

Неужели боги не слышат этих наглых речей? Где златокудрый Аполлон с его смертоносными стрелами? Или мудрая Минерва с ее копьем? Почему они не поразят наглецов? Может, хотят дослушать этот бред до конца?

— Ребята, какие вы оба прохвосты! У таких приличных с виду людей гении — проходимцы.

— Все в мире основано на контрастах, — хмыкнул Гюн.

— Если бы у сенатора Элия был бы еще благородный гений, сенатор Элий сломал бы себе шею, — поддакнул Гэл. — А ты, приятель, перетрусил… Не бойся, мы тебя разыграли. Ты слишком стар и нам не подходишь. Новые миры создаются молодыми душами. Мы подыскали иную кандидатуру. Юная душа, наполовину человеческая, наполовину гениальная. Прекрасное сочетание. Новый мир будет безумен и глуп одновременно. Хочешь быть там богом? Мы можем взять тебя с собой.