Ночи нет конца - читать онлайн книгу. Автор: Алистер Маклин cтр.№ 56

— Произошла поломка? — спросил я, хотя сам так не думал.

— Пургу пережидали. Корадзини, должно быть, не видел дороги. — Если бы у этой парочки сломался двигатель, им бы ни за что не удалось завести его вновь.

Я знал, что Джекстроу прав. Ни Смоллвуд, ни Корадзини не произвели на меня впечатления хороших механиков. Это было действительно так, они не притворялись.

— Может, они все еще находились здесь, когда мы сделали остановку? Черт побери, надо было нам пройти еще сотню ярдов.

— Потерянного не вернешь, доктор Мейсон. Я уверен, тогда они были еще здесь.

— Почему же мы не услышали шум двигателя?

— В такую-то пургу!

— Джекстроу! — позвал я, надеясь на чудо. — Джекстроу, ты спал там, в укрытии?

— Нет.

— Долго продолжался привал?

— Полчаса, а то и меньше.

— Выходит, они недавно находились здесь. Господи, да они не далее, чем в миле от нас. Пурга стихает, температура падает. Мы окоченеем, если будем прохлаждаться. Возможно, трещины задержат вездеход…

Не закончив фразы, я бросился назад, скользя и падая. Рядом со мной, следом за Балто, бежал Джекстроу. Зейгеро успел подняться и ждал, когда мы вернемся. Елена тоже была на ногах. Схватив ее за руки, я воскликнул:

— Елена! С вами все в порядке! Как себя чувствуете?

— Лучше, гораздо лучше. — Судя по голосу, чувствовала она себя неважно.

— Простите меня, я вела себя как дура, доктор Мейсон. Даже не знаю…

— Это не имеет никакого значения, — оборвал я ее. — Идти сможете? Вот и отлично. — Охваченный радостным волнением, я в двух словах рассказал Зейгеро, в чем дело. Минуту спустя, посадив Малера и Марию Легард на нарты, мы продолжали путь.

Однако радость оказалась непродолжительной. Шли мы быстро, порой переходя на бег рысцой. Но двигаться с нартами по неровной поверхности глетчера было не так-то просто. Один раз нарты перевернулись и старики со всего маху грохнулись на лед. Пришлось поубавить прыти. Еще одно такое падение, даже сильная тряска, и сани превратятся в катафалк. Время от времени Джекстроу направлял неяркий луч фонаря на следы гусениц. Хотя следопыт я аховый, но заметил, что они становятся все менее отчетливыми.

Наконец я понял: пора прекратить гонку и признать свое поражение: мы отстали на три, а то и все четыре мили. Вездеход нам уже не догнать, только из сил выбьемся.

Джекстроу и Зейгеро согласились со мной. Мы посадили Елену на нарты (пусть поддерживает больных), перекинули постромки через плечо и пошагали, понурясь, погруженные в невеселые мысли.

Джекстроу оказался прав. Пурга стихла, словно ее не бывало. Над глетчером нависла тишина. Снегопад прекратился, тучи рассеялись, на темный стылый небосвод высыпали яркие звезды. Столбик термометра опустился много ниже нуля, но к стуже нам было не привыкать. К восьми утра, три часа спустя после привала, прошли мы шесть миль. Условия для похода были идеальными.

Правда, поверхность ледника была отнюдь не идеальной, а порой и отвратительной. Глетчер редко движется плавно, как река. Чаще всего он представляет собой как бы потоки рассеченной трещинами и расселинами лавы, застывшей в виде уступов и ступеней гигантской лестницы. Глетчер Кангалак исключением не был. То тут, то там попадались ровные участки, но, как правило, приходилось двигаться по краям, где скорость ледяного потока была меньшей, а поверхность более гладкой. Мы спускались по левой стороне, но и там это стоило немалого труда. То и дело дорогу преграждали гряды морен или глубокие сугробы, которые намело ночной пургой. Единственным нашим утешением была мысль, что злоумышленникам достается еще больше. Об этом свидетельствовали извилистые, петляющие следы гусениц.

Я ломал голову, далеко ли от нас снегоход Хиллкреста. Преодолев перевал, его партия могла взять курс на запад. Тогда она давно бы добралась до побережья: даже пурга, разгулявшаяся ночью, не смогла бы помешать движению «Сноукэта»: двигатель машины надежно защищен, а гигантские гусеницы без труда преодолеют рыхлый снег. Но даже если бы Хиллкрест заподозрил неладное и двигался к побережью, он мог оказаться миль на двадцать севернее или южнее нас. Мог даже находиться в полутора десятках миль впереди. Хотя мы остались без карт, я был уверен, что от берега нас отделяет именно такое расстояние. А что, если Хиллкрест, человек осмотрительный и умный, решил действовать хитрее и не прорываться прямиком к морю? Преодолев гряду Виндеби, он мог двигаться к побережью зигзагом, как при поисковых операциях.

В таком случае их «Сноукэт» отстал от нас миль на тридцать. Какая досада, что друзья наши в каких-то двух-трех часах хода, но связаться с ними нет никакой возможности. А без рации или иного средства связи встретиться в этих бескрайних однообразных просторах все равно, что отыскать иголку в стоге сена.

В начале девятого мы сделали остановку. Повинуясь чувству врачебного долга, я решил взглянуть на больных, хотя помочь им ничем не мог, ограничившись одним лишь массажем. Затрудненное дыхание Малера воспринималось нами как знак близкой смерти. Эти усилия гасили последние угли еще теплившейся в старике жизни. Часа через три, самое позднее к полудню, больному наступит конец. Теперь ничто не спасет его. Тащить его на нартах было бессмысленно. Все равно он ничего не понимает и не чувствует.

Зачем его мучить? Надо оставить его здесь, на глетчере. Пусть мирно отойдет в мир иной. Но я тотчас отогнал от себя эту подлую мысль. Ведь Малер стал для нас символом. Да, мы оставим его, когда он испустит дух. Но ни секундой раньше.

Умирала и старая актриса. Но тихо, без суеты. Так гаснет, помигав, пламя свечи. Кто будет из них первым? Одно ясно: обоим сегодня придет конец.

Двигаться становилось все труднее. И не столько из-за крутого уклона (все чаще и чаще нарты обгоняли нас). Батареи фонаря Джекстроу почти сели, а щели и трещины, до этого лишь досаждавшие нам, теперь стали представлять для нас смертельную опасность. Вот когда особенно пригодилось нам чутье Балто, умевшего обнаруживать трещины даже под слоем снега в любое время дня и ночи.

В то утро умный пес ни разу не подвел нас. Он постоянно бежал впереди, а когда необходимо было предупредить нас об опасности, возвращался назад.

Однако, несмотря на все наши старания, двигались мы как черепахи.

Примерно в половине девятого мы наткнулись на тракторные сани, уткнувшиеся в моренную гряду. Несмотря на темноту, мы поняли, что произошло.

На крутом спуске, да еще с крутыми обочинами справа и слева, сани стали для преступников обузой. Судя по следам, их мотало из стороны в сторону.

Прицепленные дышлом к трактору, без тормозов, сани, видно, норовили занести задок вездехода. Опасаясь не без причины, что трактор может опрокинуться на бок или, того хуже, сползти в расселину, Смоллвуд и Корадзини решили бросить их.