Сокол и Ласточка - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 31

Я прикрыл глаза.

Так, Беттина, Беттина…

Книга жизни моей питомицы зашелестела передо мной своими разноцветными страницами и послушно раскрылась на нужном месте.

Брюссельский пансион, куда маленькую Летицию сплавил папаша. Управляет им англичанка, обнищавшая гранд-дама из окружения свергнутого короля Якова. В пансион принимают дворянок-католичек со всей Германии и Фландрии. Учат манерам и идеальному почерку, а также языкам — английскому, французскому и латыни.

Беттина фон Гетц — славная девочка с кротким взглядом и утиной фигурой, дочка дорновских соседей. Всё время, проведённое на чужбине, подруги неразлучны. Помните, я описывал сценку, как пансионерки глазеют на свадебный кортеж? Беттина тоже была там. Стояла рядом с моей, обняв её за плечо и мечтательно улыбалась.

— Представим, Кларочка, что ты Беттина, — бодро сказала Летиция, сев передо мной и уперев локти о стол. — У тебя такие же круглые глаза. Дай мне совет, моя рассудительная подруга.

Охотно. Советы — это как раз по моей части.

Я кивнул, показывая, что готов слушать. Моя питомица прыснула, но сразу же посерьёзнела.

— Вот тебе задачка. Желтолицый сморчок требует с меня двадцать одну тысячу триста пятьдесят ливров да три тысячи за свои услуги, хоть теперь и не очень понятно, в чём они заключаются. Пять тысяч — цена выкупа, и знающие люди говорят, что ещё столько же может уйти на бакшиш и непредвиденные расходы. Я же получила под заклад Теофельса от нашего сопливца тридцать тысяч. Допустим, я поторгуюсь с Лефевром и на сколько-то собью цену. Но с чем останется отец, когда вернётся из плена больной и измученный? Ни дома, ни денег…

Я обратил внимание на то, что в эту минуту она не думала о себе и своём будущем — только об отце. Благородное сердце!

Между тем Летиция продолжила своё размышление вслух.

— Все эти соображения на одной чаше весов. На другой лишь одна гирька, но зато золотая! Через каких-нибудь две недели корабль достигнет берегов Барбарии. Отец будет спасён, мы с ним никогда больше не расстанемся! И ещё. Лефевр сказал, что капитана зовут Дез Эссар. Это одна из лучших фамилий Франции. У покойного Людовика Тринадцатого некий Дез Эссар командовал королевскими гвардейцами. Думаю, на человека из такого рода можно положиться…

Но оживление тут же оставило её.

— Вдруг я отдам им все свои деньги, а они меня обманут? Или даже не обманут, а просто отступят перед трудностями. Каких бы благородных правил ни был Дез Эссар, для него мой отец — чужой человек. В лучшем случае капитан исполнит свои инструкции, нельзя требовать от него большего. Как же мне быть, дорогая моя Беттина?

«Ты сама только что ответила на этот вопрос», — мысленно сказал я и кивнул в сторону окна.

Но она не поняла.

— Ты считаешь, я должна потолковать с капитаном и убедить его, что мой отец — самый лучший, самый драгоценный человек на свете? Конечно, я сделаю это. Но я некрасноречива и плохо умею взывать к состраданию, ты всегда это говорила.

Да нет же! Разжалобить капитана корсарского судна — пустая затея. Я нетерпеливо топнул ногой. Желая разъяснить свою позицию, перелетел на подоконник и постучал клювом в стекло, за которым виднелась стена и торчащие над нею мачты.

Самой надо плыть, милочка, самой! С попутным ветром это всего лишь двухнедельное плавание, пустяк! А уж если ты окажешься в Сале, то не дашь кораблю уплыть обратно, пока мавры не отдадут твоего обожаемого фатера!

— Вы меня не слушаете, госпожа Мёнхле, — грустно улыбнулась Летиция. — Вам интереснее смотреть в окно. А ведь вы мне не только подруга, но теперь ещё и родственница. Нехорошо.

Этого я не понял. Почему «госпожа Мёнхле»? В каком смысле «теперь родственница»? Очевидно, не все странички жизни моей подопечной запечатлелись у меня в памяти с одинаковой ясностью. Пришлось перелистнуть их вновь.

Ах, вот оно что…

У Летиции было две тётки, давно вышедшие замуж, и три дяди. Старший Клаус, стало быть, умер без потомства. Следующий по возрасту после Фердинанда, Андреас, пошёл по духовной линии и тоже успел покинуть сей мир. Младший, по имени Корнелиус, был наёмником, много лет назад отправился искать счастья в далёкую Московию, где и сгинул. Таким образом, Летиция — единственная наследница родового имения. Но у неё, оказывается, есть сводный брат. Он не носит имени фон Дорнов, потому что рождён вне брака, в нарушение церковных законов. Произвёл сего бастарда аббат Андреас, вследствие чего мальчик получил фамилию Мёнхле, то есть «монашек». Иеронимус Мёнхле выучился наукам у иезуитов, проявил недюжинные способности к финансам и разбогател на ломбардно-ссудных операциях. Ныне состоит в ранге коммерцсоветника при вюртембергском дворе и даже получил от герцога дворянскую грамоту, но этого Иеронимусу мало. Он мечтает стать настоящим аристократом. В конце концов, разве он не потомок крестоносцев? Если бы он стал владельцем родового замка, через некоторое время все забыли бы, что он, как говорится, рождён «вне колыбели».

Я вижу, как сопящий Мёнхле, хлюпая от волнения носом, подносит Летиции алмазное кольцо. Он явился к кузине с предложением руки и сердца. Вижу, как коммерцсоветник бежит к карете, провожаемый заливистым смехом.

Потом вижу его в церкви перед аналоем. Рядом — невеста. Не наследница замка Теофельс, но зато баронесса. Это Беттина фон Гетц, её лицо печально и покорно судьбе. Бедняжку попросту продали, как продают лошадь благородных кровей. Господин Мёнхле удачно вложил деньги — повысил свой аристократический статус. Потому-то моя питомица и называет свою подругу родственницей, хотя правильнее было бы сказать «свойственница».

Заодно уж я вытягиваю из нашей общей с Летицией памяти ещё один эпизод с участием Иеронимуса.

Зимний вечер в Теофельсе. В огромном камине потрескивают поленья. По стенам и высокому потолку качаются красные и чёрные тени.

— …Это совершенно беспроцентная ссуда, милая сестрица. Предлагаю вам её, как родственник, как искренний друг. Тридцать тысяч звонкой монетой! На целый год! — Пухлые щёки коммерческого советника подрагивают, багровый язык облизывает губы. — Что такое «залог»? Пустяк! Формальность, необходимая для того, чтобы я мог провести эту операцию через свои бухгалтерские книги. Вы вернётесь с дорогим дядюшкой, отдадите мне деньги, и будете жить-поживать в этом славном доме.

Мёнхле скользит жадным взглядом по гербу над камином, по развешанному оружию, по кабаньим и оленьим головам.