Царский блицкриг. Боже, «попаданца» храни! - читать онлайн книгу. Автор: Герман Романов cтр.№ 48

— Хорошая штука этот пулемет, — теперь Лисянский полностью уверился, насколько опасна эта штука. И ведь для пехоты крайне полезна — с десяток спокойно любую кавалерийскую атаку в зародыше изведут.

— Господин лейтенант, — боцман был смутен видом, глаза горели победным огнем. Но говорил глухо, и Лисянский тяжело вздохнул, приготовившись к дурной новости. И она последовала незамедлительно. — Впятером ушли, все пять мин взорвали успешно.

— Почему впятером? Я слышал шесть взрывов!

— «Смелый» слишком приблизился. Мыслю, офицера убило, а боцман заторопился ударить. Вот и… Галеру турецкую разнесло, и катер опрокинуло. Мир их праху — они были смелые моряки!

Петровская Гавань

Позавтракав в кругу семьи, Григорий Иванович Шелихов прошелся по единственной улице «Царевой пристани» — так в обиходе назвали этот городок и порт его основатели, известные всей России братья Орловы, тридцать с лишним лет тому назад.

Добротные усадьбы шли по обе стороны, над небольшой площадью возвышалось губернское присутствие, рядом стояли два двухэтажных здания — воинская казарма и постоялый двор, где всегда было людно. Над бревенчатыми строениями возвышала золотые маковки куполов единственная в городке каменная церковь Святого Петра.

У нескольких пирсов качались на волне с полдюжины кочей и три десятка рыбацких баркасов. На отдаленном мысу высилась каменная крепостица, закрывавшая от врага гавань, уставив в море хищные и смертельно опасные жерла четырех 36-фунтовых пушек, доставленных сюда в прошлом году. На высоком флагштоке лениво трепыхалось белое полотнище с диагональным синим крестом — российский военно-морской флаг.

Григорий Иванович тяжело вздохнул — ему нравилась Петровская Гавань, всем сердцем прикипел он к ней. Но делать было нечего — по указу императора центром губернии отныне назначался Ново-Мангазейский острог, расположенный севернее от острова, на самой Аляске, на берегу протяженного залива.

Государь правильно указал, что наступила пора взять весь гигантский полуостров под контроль, а с нового острога это было сделать намного легче, чем с Кадьяка. И до Юконского острога, третьего русского городка на Аляске, путь оттуда чуть ли не вдвое короче.

Григорий Иванович уже отдал необходимые распоряжения и теперь мысленно прощался с «Царевой пристанью». Нет, он еще будет сюда возвращаться — все же уездный центр всех Алеутов, — но не будет уже чувствовать себя как дома.

Да и меньше в ней станет жителей, чуть ли не вдвое против прежней тысячи. Чиновники казенного присутствия с семьями, купцы с чадами и домочадцами, губернский воинский начальник да добрая половина казачьей команды — все они этим летом уже переедут в Новую Мангазею, где под защитой береговых укреплений для них построены усадьбы и дома. Туда же переведут с таким трудом созданную гимназию с кадетским классом, да корабли многие уйдут также в новый порт…

— Господин губернатор!

Хриплый знакомый голос вывел Шелихова из размышлений. Старый казачий урядник Косых тормошил его за рукав, показывая рукою вглубь широченной бухты, вход которой в море был на приличном удалении, таком, что и не разглядишь толком.

— Смотри, Григорий Иванович! Чужак к нам идет!

Шелихов прищурил глаза — действительно, вдоль бухты ходко шел довольно большой корабль, укутанный парусами. Бриг шел ходко — такие вещи губернатор уже умел определять с ходу, но был чужим, не своим, это точно — русские корабли здесь все знали наперечет.

В крепости хрипло взвыла труба, шустро забегали канониры, готовясь к встрече с незваным гостем. Закрыты были для торговли Алеутские острова, о чем были оповещены все державы. Хотите торг вести — милости просим в Ново-Архангельск, но никак не сюда, запрет великий на то положен Высочайшей волею. Ведь отсюда с бережением великим, под конвоем сильным, отправлялось в Николаевск-на-Амуре добытое старателями на приисках сурового Юкона золото.

— Надо поостеречься, Григорий Иванович. Что-то мне сильно не нравится сей корабль!

Старый казак силою увлек Шелихова под прикрытие толстой бревенчатой стены, и губернатор послушно отошел. Заметив, что и жители, наученные давним горьким опытом, тоже стали отходить под укрытие. Еще бы — теперь все увидали, что корабль идет сюда под английским флагом, от которого всегда пакостей ожидать нужно.

— Неужто они нам войну объявили, а мы не знаем?!

Наперебой заговорили между собою собравшиеся на берегу жители городка, косясь на губернатора, а Шелихов только демонстративно пожал плечами — новости из России шли сюда медленно, из Петербурга весенний курьер прибывал уже осенью…

Дарданеллы

— Борзоту бы с вас повыбить, и крепко! Совсем обурели, пальцы веером, сопли пузырем — стрелку забьем! Тьфу на вас!

Петр пристально смотрел в бинокль и тихо ругался сквозь зубы. Британцы перли буром, не обращая никакого внимания на вывешенные сигнальные флаги. Было видно, как на палубах кораблей суетятся матросы, откатывая заряженные пушки.

— Даже к императорскому флагу никакого почтения, — продолжал яростно бормотать Петр, — и остовы турецких кораблей им не в пример.

Два турецких линкора, выбросившиеся на берег, представляли печальное, прямо душераздирающее зрелище. С проломанными бортами, закопченные, потеряв все мачты, они напоминали огромных китов. Несколько в стороне из воды торчала мачта, словно лиственница в затопленном водохранилище, — еще одно немое свидетельство отгремевшей баталии.

Шедший впереди английский фрегат красиво скользил по голубой ленте пролива, а русские моряки на трех винтовых корветах затаили дыхание. Нет, все знали, что в Дарданеллах выставлено надежное минное заграждение, неудачный прорыв которого полностью деморализовал османов.

Но кто знает этих англичан?! Вдруг им улыбнется удача и они не зацепят мины? Пушки бригадира Бонапартова, конечно, выбьют из них спесь, вот только вряд ли остановят всю эскадру — девять мощных кораблей слишком серьезная сила, да и британцы не подарок. Не чета османам, противник умелый и лютый, это они в Босфоре продемонстрировали, до конца с русскими «кабанами» безнадежный бой вели.

Вот потому за корветами выстраивалась линия из четырех линейных кораблей под флагом контр-адмирала Сенявина. Именно она примет на себя удар прорвавшихся британцев, потому что корветы немедленно отойдут назад — слишком слабы они для баталии…

Британский фрегат словно подбросило из воды, мачты качнулись, прикрытые султаном воды, и рухнули в кипящее море.

Следом вспучился водяной столб у линейного корабля, шедшего под адмиральским флагом. Тот рыскнул в сторону, потеряв две мачты.

В его корму сразу же врезался на полном ходу следующий за ним в кильватерной струе корабль. Одна из мачт не устояла и, качнувшись, рухнула на подранка.

— Два взорвались, один стреножен, государь!

— Сам вижу, — холодно бросил Петр на радостный выкрик капитана. Ликования он не испытывал, хотя британцы потеряли треть эскадры махом. Тут разборки межгосударственные такие начнутся, что дипломаты замучаются меморандумы писать. — Думаю, у них хватит ума остановиться, — пробормотал с надеждой в голосе Петр и тут же понял, что британцам доводы рассудка не нужны, когда ими движет взбесившаяся спесь и ярость.