Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Часть 3 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 71

Барон подошел к кровати и хотел заговорить, но францисканец сделал ему знак хранить молчание.

– Каждая минута драгоценна, – быстро начал больной. – Вы сюда приехали, чтобы участвовать в состязании, не правда ли?

– Да, отец мой.

– Вы надеетесь, что вас выберут генералом?

– Надеюсь.

– А вы знаете, какие условия необходимы для достижения этой высшей степени, делающей человека господином королей, равным папе?

– Кто вы такой, – спросил барон, – чтобы подвергать меня этому допросу?

– Я тот, кого вы ждете.

– Главный избиратель?

– Я уже выбран.

– Вы…

Францисканец не дал ему договорить; он протянул свою исхудалую руку: на ней блестел перстень, знак генеральской степени.

Барон попятился от изумления, потом поклонился с глубоким почтением и сказал:

– Как, вы здесь, монсеньор? В этой бедной комнате, на этой убогой постели, и вы избираете будущего генерала, то есть вашего преемника?

– Не беспокойтесь об этом, сударь; исполните поскорее главное условие, то есть сообщите ордену такую важную государственную тайну, благодаря которой один из первых дворов Европы навсегда попал бы при вашем посредстве в феодальную зависимость от ордена. Скажите же, вы добыли эту тайну, как вы утверждали в вашем прошении, поданном в Большой Совет?

– Монсеньор…

– Впрочем, начнем по порядку… Вы действительно барон фон Востпур?

– Да, монсеньор.

– Это ваше письмо?

Генерал иезуитов вынул из связки одну бумагу и подал ее барону.

Барон взглянул на нее и сделал утвердительный знак:

– Да, монсеньор, это мое письмо.

– И вы можете показать мне ответ секретаря Большого Совета?

– Вот он, монсеньор.

Барон протянул францисканцу письмо со следующим простым адресом:

«Его превосходительству барону фон Востпуру».

В нем содержалась одна только фраза:

«Между пятнадцатым и двадцать вторым мая, Фонтенбло, гостиница „Красивый павлин“.

А. М. D. G. [6]

– Хорошо, – кивнул францисканец, – все в порядке, говорите.

– У меня отряд, состоящий из пятидесяти тысяч человек; все офицеры подкуплены. Я стою лагерем на Дунае. В четыре дня я могу свергнуть с престола императора, который, как вы знаете, противится распространению нашего ордена, и заместить его принцем из его рода, которого мне укажет орден.

Францисканец слушал, не подавая признаков жизни.

– Это все? – спросил он.

– В мои планы входит европейская революция, – добавил барон.

– Хорошо, господин Востпур. Вы получите ответ; возвращайтесь к себе и через четверть часа уезжайте из Фонтенбло.

Барон вышел, пятясь назад, с таким подобострастным видом, точно он откланивался самому императору, которого собирался предать.

– Это не тайна, – прошептал францисканец, – это заговор… Впрочем, – прибавил он после минутного размышления, – будущность Европы теперь не зависит от австрийского двора.

И красным карандашом, который был у него в руке, он вычеркнул из списка имя барона фон Востпура.

– Теперь очередь кардинала, – продолжал он, – со стороны Испании мы имеем, конечно, нечто более серьезное.

Подняв глаза, он увидел духовника, который, как школьник, покорно ждал его распоряжений.

– А-а! – сказал он, заметив эту покорность. – Вы говорили с хозяином?

– Да, монсеньор, и с врачом.

– С Гризаром?

– Да.

– Значит, он вернулся?

– Он ждет с обещанным лекарством.

– Хорошо, если понадобится, я позову его; теперь вы понимаете всю важность моей исповеди, не правда ли?

– Да, монсеньор.

– В таком случае пригласите испанского кардинала Херебиа. И поскорее. Так как вы теперь знаете, в чем дело, то на этот раз останетесь здесь, потому что по временам мне делается дурно.

– Не позвать ли доктора?

– Нет еще, подождите… Только испанского кардинала… Ступайте!

Через пять минут вошел кардинал, бледный и встревоженный.

– Мне сказали, монсеньор… – пролепетал кардинал.

– К делу! – глухим голосом произнес францисканец.

И он показал кардиналу письмо, которое тот написал в Большой Совет.

– Это ваш почерк? – спросил он.

– Да, но…

– А ваше приглашение?

Кардинал колебался с ответом. Его пурпур был возмущен власяницей бедного францисканца.

Умирающий протянул руку и показал кольцо. Кольцо произвело свое действие, которое было тем сильнее, чем выше был ранг того лица, к которому обращался францисканец.

– Тайну, тайну, скорее! – потребовал больной. Говоря это, он опирался на руку своего духовника.

– Coram isti? [7] – с беспокойством спросил кардинал.

– Говорите по-испански, – приказал францисканец, проявляя самое живое внимание.

– Вам известно, монсеньор, – продолжал по-кастильски кардинал, – что, согласно условиям брака инфанты с королем французским, упомянутая инфанта, так же как и король Людовик, отказалась от всяких притязаний на владения испанской короны?

Францисканец кивнул утвердительно.

– Отсюда следует, – излагал кардинал, – что мир и союз между двумя королевствами зависит от соблюдения этой статьи договора.

Францисканец снова кивнул.

– Не только Франция и Испания, – сказал кардинал, – но и вся Европа будет потрясена, если одна из сторон нарушит договор.

Снова утвердительный знак со стороны больного.

– Таким образом, – заключил кардинал, – человек, способный предвидеть события и ясно различать то, что лишь как туманное видение мелькает в сознании обычных людей, то есть мысль о грядущих благах или бедствиях, – такой человек предохранит мир от величайшей катастрофы. Можно будет обратить на пользу ордена события, угаданные тем человеком, который их подготовляет.

– Pronto! Pronto! [8] – торопил его францисканец, бледнея все более.

Кардинал наклонился к самому уху умирающего.

– Монсеньор, – сказал он, – мне известно, что французский король решил при первом же предлоге, каковым может послужить, например, смерть испанского короля или же брата инфанты, с оружием в руках потребовать от лица Франции наследства, и в моем распоряжении есть подробно разработанный политический план Людовика Четырнадцатого на этот счет.