Сама же вчера кастрюлю мыла, неужто не помнишь? Ну и все в
таком роде, даже вспоминать смешно… Тогда я участковому пожаловалась, а он и
говорит:
– Татьяна, не стану я такой хренотой заниматься, других
дел по горло, ищи обмен.
Наконец нашла я обмен, две свои большие комнаты на крохотную
однокомнатную сменяла, да еще и с доплатой, материно кольцо, еще моим папкой
подаренное, продать пришлось. Уж как я счастлива была, не передать!
Тринадцать метров комната и шесть кухня, а прихожей
практически не было, но зато – сама себе хозяйка! И вот я в девятнадцать лет
начала жить одна на новом месте.
Близких – никого. Но мне вроде и не надо. Кругом у нас все
девчонки влюблялись, а я как каменная. Но один раз позвала меня к себе, на день
рождения девчонка с курса.
Она славная была, Сашей ее звали. Почему, думаю, не пойти?
Сшила я ей в подарок пончо, красивое, клетчатое, нарядилась, глаза накрасила и
пошла. Жила Сашка в хорошем доме ;на Сивцевом Вражке. Захожу в лифт, за мной
мужчина какой-то. Спрашиваю, на какой ему этаж, оказалось, на девятый, как и
мне. А он и говорит:
– Вы, девушка, случайно не к Саше на день рождения
идете?
– Да, как вы догадались?
– А я ее папа.
Вдруг лифт крякнул и застрял. Намертво! И остались мы
вдвоем. Я испугалась, а потом подумала: хорошо, что я тут не одна, одной
страшнее было бы. Нажимает он на кнопку диспетчерской, а там глухо, никто не
отзывается.
Сашкин папа стучит. Зовет хоть кого, но все зря.
– Черт бы побрал эти современные лифты, – ворчит
он. И продолжает стучать и кричать. Хоть бы хны.
Наконец все ж таки кто-то услыхал, обещал позвонить в
диспетчерскую, а потом даже передал, что надо подождать, механик скоро будет.
– Ну что ж, раз такое дело, давайте знакомиться.
Меня зовут Никита Алексеевич. А вас?
– Таня.
– Вы очень красивая, Таня.
Я глаза на него подняла и обомлела. Уж не знаю, как это
называется, то ли любовь с первого взгляда, то ли солнечный удар, то ли
сексуальный шок, если говорить современным языком, только я вдруг забыла, что
передо мной отец Сашки, то есть старик по моим понятиям, иными словами, мужчина
за сорок. Но какой! Высокий, широкоплечий, загорелый, глаза большие,
светло-серые, с темным ободком, волосы светлые. Меня аж затрясло.
Вот стыдоба, думаю, только б он ничего не заметил…
В этот момент в сумочке у Тани зазвонил мобильник. Как
всегда, на самом интересном месте, с досадой подумала я.
– Алло! – закричала Таня, видимо, было плохо
слышно. И заговорила по-английски.
Как ни стыдно в наше время в этом признаться, но английского
я не знаю. И потому понять, о чем говорила Таня, не могла. Но, наблюдая за
выражением ее лица, догадалась – она чем-то не на шутку встревожена. Наконец
она отключила телефон и залпом допила стоявший перед нею бокал вина.
– Извините, – сказала она, переведя дух. –
Нигде не спрячешься, везде достанут. Фу, черт, придется завтра уехать.
– Уехать? Совсем?
– Совсем. Так все складывается… А жаль, мы хорошо с
вами общались… Хотя, может, я вам и надоела до смерти?
А вы умеете слушать, это редко бывает. Хотите, я вам свою
дочку покажу? – Она вытащила из сумочки записную книжку в кожаном
переплете. Но это оказалась не книжка, а маленький, карманный фотоальбом. В нем
пять фотографий. И на всех девочка лет семи, совершенно на Таню не похожая,
черненькая, с черными глазами, кудрявенькая.
– Какая хорошенькая! Как ее зовут?
– Кристина. А знаете, какая она умная? У нее блестящие
способности к математике.
В голосе Тани слышалась естественная материнская гордость,
но и, кроме того, печаль.
– Таня, она что, живет не с вами? – осторожно
спросила я.
– Как вы догадались? Да, она живет с отцом, мы редко
видимся…
Судя по фону, на котором были сделаны снимки, Кристина жила
в очень неплохих условиях.
– Она живет не в Москве?
– Нет, – покачала головой Таня. – В Италии.
Ее отец итальянец. Вот такие дела. А можно я задам вам один вопрос?
– Конечно!
– Вы писательница?
– Откуда вы знаете? – удивилась я.
– Я слышала вашу фамилию, когда мы только приехали, а
потом увидала тут у одной девочки книжку. Детский детектив. «День большого
вранья». Это вы написали, да? Вы детская писательница? Интересно было бы
почитать, обожаю детские книжки… Наверное, поэтому вы и слушаете так
внимательно? У вас ко мне профессиональный интерес? – В голосе Тани
слышался некоторый вызов.
– Понимаете, мне трудно отделить человеческий интерес
от профессионального. – И я попыталась ей объяснить, что одно без другого
у меня не бывает.
Она слушала рассеянно, видимо, думала о своих делах. Я
замолчала. Мне безумно хотелось узнать, что же было дальше, но она явно не
желала продолжать рассказ, тем более что и время уже было позднее.
– А у вас нет с собой никакой вашей книжки?
– Нет, я не думала, что это кому-то тут
понадобится, – засмеялась я. – Но если вам интересно, дам вам свой
телефон, приходите в гости в Москве.
– Вы серьезно?
– Ну разумеется.
– Обязательно приду.
– Таня, а что, если я использую кое-что из ваших
рассказов? Я сейчас собираюсь писать новую книгу…
– Детскую?
– Да нет, взрослую.
Она задумчиво на меня посмотрела.
– А что? Пишите! Мне не жалко!
– Таня, но ведь то, что вы рассказали, только завязка
для романа, а что было дальше? – взмолилась я. – Хоть вкратце, совсем
схематично расскажите…
Она лукаво посмотрела на меня.
– Зачем? Дальше вы сами придумайте! Может, у вас лучше
получится!
Утром она уехала. Мы сердечно простились, обменялись
телефонами. Она еще потребовала, чтобы я написала названия всех моих взрослых
книг.
– Обязательно куплю и прочитаю от корки до
корки! – пообещала она на прощание. – Надеюсь, у вас в книгах хороший
конец?
Часть вторая. Любовь
Глава 1
Сашкин папа
…Вот стыдоба, думаю, только б он ничего не заметил. А у
самой сердце в пятки, по спине холодный пот, ноги дрожат.
– Танечка, у вас что, клаустрофобия? Вам нехорошо? Вы
что-то побледнели, – забеспокоился он.
А я обрадовалась. Какая отмазка клевая!