Что он замыслил? Единственное, что приходило на ум, было признание брака недействительным. Но ему не удастся так легко освободиться от нее.
Мысленно подготовив достаточно веские аргументы, Офелия объявила:
– О том, чтобы аннулировать брак, не может быть и речи.
– Согласен, – кивнул Рейф, к ее величайшему удивлению. – У нас уже была брачная ночь, хоть и несколько преждевременная.
Если он воображал, будто выбьет ее из колеи, упомянув о запретных ласках, то сильно ошибся! Наоборот напомнил о том, какой доверчивой дурочкой она была, как верила лживым словам, как искренне считала, будто он стремится помочь ей, а на самом деле оказалась предметом насмешек веселых приятелей. Даже то, что Рейф действительно помог ей, не так важно, тем более что при этом он руководствовался чисто своекорыстными мотивами.
– Я решил купить дом. Тот, что мне понравился, – совсем недалеко отсюда, так что ты сможешь навещать родителей, когда захочешь.
– А что случилось с твоим домом?
– Ничего. Мой дом идеально подходит… мне. Надеюсь, ты не удивишься, что я желаю сохранить его в прежнем виде. Сейчас я говорю о том доме, где будешь жить только ты.
Такого Офелия не ожидала услышать. Но все же сумела выдавить некое подобие улыбки.
– Похоже, ты ожидал, что я разорю твой драгоценный дом?
– Да, подобная мысль приходила мне в голову. Ты – женщина непредсказуемая, возможно, самая непредсказуемая из всех, кого я знал. И мне не хочется рисковать тем, к чему я привык и что мне нравится.
– Так вот в чем заключается твоя блестящая идея! Не раздельные спальни, а раздельные дома? А что, если эта мысль не придется мне по душе?
– Я делаю это не в угоду тебе, дорогая. Если пожелаешь, можешь оставаться здесь. Но в этом случае ты непременно будешь опозорена в глазах общества и, боюсь, выплеснешь горечь и бешенство на мою семью. Но учти, именно ты навязала нам эту злосчастную ситуацию, в то время как я мог бы легко найти выход. И все бы обошлось.
– Я ничего никому не навязывала. Ты сам все это натворил, когда решил держать пари на мою жизнь!
Рейфел проигнорировал ее запальчивую речь и пожал плечами:
– Хочешь ты того или не хочешь, но примешь все, что я предлагаю. Или ты еще не поняла, что здесь именно я принимаю решения?
Уж слишком самодовольный у него тон!
– Я бы на это не рассчитывала.
Рейфел, рассерженно хмурясь, поднялся. Точно с таким видом он отчитывал ее в Саммерс-Глейд.
– Не заходи слишком далеко, Офелия. Ты достаточно уже натворила. Я могу накинуть узду на тебя и сделаю это если понадобится. И хотя не намеревался следить за каждым твоим шагом, как это было в Олдерс-Нест, но если выйдешь из-под контроля, берегись!
С этими словами он оставил ее, ясно дав понять, что вполне может поселить Офелию в Олдерс-Нест, на этот раз одну, и там она станет настоящей пленницей. Уйти или убежать она не сумеет. И что тогда?
Но она не собирается спускать ему с рук подобные угрозы и точно знает, что нужно делать.
Глава 46
– Это плохая идея, – проворчала Сэди, заботливо укрывая колени хозяйки меховой полостью и встревоженно выглядывая в окно экипажа.
– Наоборот, великолепная, – возразила Офелия.
– Нельзя врываться в дом без приглашения, особенно к таким людям.
– Пусть он герцог, – пожала плечами Офелия, – но кроме того, он еще и мой свекор. Ты действительно считаешь, что он не окажет мне гостеприимства?
– Дело не в этом. Что, если он услышит, что вы живете врозь с его сыном?
– Этого пока никто не знает.
– Вам стоило переехать в тот дом, что он купил для вас, вместо того чтобы являться незваной к его родным.
Офелия вздохнула. Сегодня Сэди ужасно разворчалась и никак не уймется. А она и без того нервничает из-за предстоящей встречи с герцогом. Первой встречи. Горничная же окончательно вывела ее из себя.
– Прежде всего ни к кому я не вторгаюсь! – отрезала Офелия. – И не имею ни малейшего намерения перебираться в купленный им дом.
– Но он приобрел дом исключительно для вас!
– Да, и я в восторге, что он выбросил на ветер столько денег. Ничего, я постараюсь истощить его кошелек, когда вернусь в Лондон. Опустошу все модные магазины и велю послать счета мужу.
– Жить на деньги человека, с которым вы в размолвке, еще хуже, чем ни с того ни с сего мчаться в Норфорд-Холл, – предупредила Сэди.
– Последние дни тебе не нравится все, что бы я ни сделала.
– Потому что вы вновь стали прежней. Я только стала привыкать к новой мисс Офелии, и…
– Неправда, и ты это знаешь, – обиженно перебила Офелия. – Я стала прежней только в том, что касается Рейфа.
Сэди тяжело вздохнула:
– Вы правы, простите. Просто я так надеялась, что вы будете счастливы в браке и обретете покой вдали от вашего папаши, а также любовь хорошего человека. Родите детей, которых я могла бы обожать и баловать… кстати, вы уверены, что не беременны?
Офелия вовсе не была ни в чем уверена, но все же ответила:
– Да, совершенно уверена, но вели кучеру остановиться. Меня опять тошнит.
– Значит, вы все-таки в положении?
– Нет, вовсе нет, и нам ни к чему останавливаться. Мне уже лучше. Это все гнев и горечь, кипящие в моих внутренностях, а от тряски становится еще хуже.
– Но если вы и беременны, в этом нет ничего такого. Все же вы замужем.
– Я не ношу ребенка!
– Прекрасно. Но даже самый сильный гнев никогда раньше не вызывал у вас тошноту, – снова принялась ворчать Сэди.
Офелия ее уже не слушала. Она сама не знала, чего собирается добиться этим визитом. Так далеко она не загадывала. И уж конечно, не хотела вызвать разлад между Рейфом и его семьей. Но ее тревожили угрозы мужа. Нужно перетянуть кого-то на свою сторону, чтобы переубедить Рейфа, если тот действительно решил ограничить ее свободу и снова запереть в Олдерс-Нест, только на этот раз – в полном одиночестве.
Добраться до Норфорд-Холла удалось уже к концу дня. Определенно это поместье было одним из самых больших, которые когда-либо видела Офелия, если, конечно, не считать королевского дворца. Размеры так подавляли, что сразу было видно: здесь живет очень знатный человек. Настоящий герцог. Выше его в обществе – только члены королевской семьи.
Сэди мгновенно присмирела и, раскрыв рот, уставилась на особняк.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – охнула она наконец.
Офелия не ответила. Выбежавшие навстречу ливрейные лакеи проводили приезжих в дом. Остальные вытащили вещи и увели экипаж.