Пятиборец - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Денисов, Сергей Антонов cтр.№ 23

—Прошу мне верить, — произнес Беверидж проникновенным голосом. — У вашего величества всего двое настоящих друзей: Священная Экзекуция и Церковь Девы, а не устроители бесконечных пиров даигрищ, которые только опустошают королевскую казну и толкают народ к возмущению!

Взбешенный ловкой защитой Бевериджа, барон вскочил с места так резво, что опрокинул свой стул. Глаза его пылали такой яростью, что если бы взглядом можно было убить, то у Великого Экзекутора не было бы ни единого шанса выйти из королевского кабинета живым и невредимым.

—Требую представить доказательства казнокрадства, о котором говорит Беверидж! — крикнул задетый за живое Дорнмут. — Да простит меня ваше величество, до сих пор я слышал здесь одни лишь необоснованные оскорбления и несправедливые упреки!

Заинтригованный король поставил кубок на столик и вопросительно посмотрел на Великого Экзекутора. В комнате повисла тишина. Члены Малого консилиума с интересом ожидали развязки. Дорнмут с пылающим от гнева лицом уселся на стул, поднятый неизвестно откуда взявшимся секретарем. По расстроенному виду барона можно было понять, что он сожалеет о своей вспыльчивости.

Беверидж с улыбкой превосходства протянул руку к горке лежавших на столе свитков и вытянул один из них:

—Видит Дева, я всем сердцем хотел этого избежать, — сказал он, с бесстрастным видом протягивая свиток королю. — Здесь ведомость на оплату строительных работ, которые пока не были произведены, но уже почему-то оплачены. С поразительной и, замечу, несвойственной нашему барону Дорнмуту щедростью.

Король углубился в изучение заполненного бисерным почерком Фарнама свитка. Беверидж спокойно рассматривал одну из картин, украшавших стены комнаты. Она изображала охоту на кабана, затравленного собаками. Один из охотников как раз подрезал горло поверженному кабану, такому же отвратительному и жирному, как барон Дорнмунт. Иеффай ничем не выдал своего торжества, а между тем душа честолюбца пела от счастья.

Хоуп Дорнмут давно путался у него под ногами. Играл на слабостях короля и ловко проталкивал выгодные ему решения во время пышных пиров, когда королю было не до того. Его интриги и потакание самым темным сторонам натуры монарха не только возмущали аскетичного и склонного к воздержанию Великого Экзекутора, но и весьма часто мешали ему претворять в жизнь свои собственные намерения. Злополучная ведомость все равно рано или поздно попала бы в руки Уорвика, но благоприятное стечение обстоятельств позволило сделать это с таким эффектом, о котором Беверидж не смел и мечтать. Теперь Дорнмут, в лучшем случае, надолго лишится милости короля, а в худшем, и поста первого министра. На это место Великий Экзекутор давно планировал поставить верного ему человека. Верного и глупого. Таких претендентов в свите Уорвика было хоть отбавляй. Да взять хотя бы присутствующего здесь лорда-казначея. Чем плохой кандидат?

Король оторвался от чтения свитка, устало взглянул на уже начавшего праздновать победу Бевериджа. Непомерное властолюбие этого вельможи довольно часто раздражало Уорвика, но сейчас он так плохо себя чувствовал, что ему было не до игры амбиций собственных министров. Он прекрасно понял суть интриги Великого Экзекутора, однако выступать на чьей-либо стороне в этом споре давних соперников у него не было сил. И он мечтал только о том, чтобывсе оставили его в покое. Король бросил свиток на медвежью шкуру, он скатился по ней прямо на лобастую голову Мороя. Пес вскочил на ноги, отряхнулся и вопросительно посмотрел на своего господина.

—Приношу свои извинения всем, кого не успел выслушать сегодня, — утомленно произнес Уорвик. — Обязуюсь сделать это в следующий раз. О времени заседания будет сообщено позже. А сейчас прошу оставить меня, господа.

Члены Малого консилиума вынуждены были откланяться. Беверидж был разочарован безволием короля, а Дорнмут уже давно не покидал заседание Малого консилиума с таким похоронным видом. Толстяк словно сдулся, и богатая одежда, казалось, стала ему велика. От недавней спеси не осталось и следа. Он шел к выходу, низко опустив голову и шаркая ногами. Недавние льстецы, готовые отдать полжизни за один только благосклонный взгляд барона, теперь предпочитали держаться от него в стороне.

Палач вдруг рухнул на колени, воздел руки вроде бы к Андрею и простонал:

—Не может быть! Пресвятая Дева, спаси и сохрани! — Выражение ужаса на его лице сменилось удивлением, а затем необычной для него робкой улыбкой. — Как ты сюда попал?

Брюсов понял, что заплечных дел мастер протягивает руки вовсе не к нему. Однако рассмотреть того,кто поверг палача в такое смятение, было невозможно — обе его руки по-прежнему были пристегнуты к подлокотникам кресла. Пользуясь передышкой, Андрей попытался освободиться. От напряжения у него вздулись жилы на висках и шее. Трон сотрясался и скрипел от его попыток вырваться. Сначала все его усилия казались напрасными. Но затем, наклонившись к одному из ремней, он зубами ослабил его натяжение, и вскоре ему удалось вытащить правую руку из тисков.

А Питер Бэквард, казалось, забыл о своем подопечном. Поведение палача, вот что было сейчас самым удивительным.

—Прости! Я не хотел этого делать, — с душевной болью в голосе умолял он кого-то. — Меня заставили! Лучше бы я сам пробил себе сердце.

Палач поднялся с колен и, покачиваясь, словно пьяный, шагнул в ту часть палаты, которая оставалась невидимой для Брюсова, решившего, что его мучитель сошел с ума, и мечтавшего о том, чтобы этот приступ безумия продлился как можно дольше.

—Отец, — послышался за спиной Андрея удивительно знакомый голос. — Здесь находится Тот-Кого-Ждали. Ты должен отпустить его, иначе сам очень скоро станешь гирудом. И все королевство Уайтроуз тоже погибнет. Спаси его!

Брюсов вывернулся настолько, насколько позволяло его новое положение, и выглянул за спинку трона. Она сильно мешала обзору, но главное ему рассмотреть удалось. У него за спиной стоял Марк, вернее, призрак Марка, с которым он уже встречался на Плато окаянных душ. Внезапно полупрозрачный силуэт подернулся зыбкой рябью, и привидение растворилось в воздухе.

Когда палач встал с колен и повернулся к Брюсову, его щеки были мокрыми от слез, а губы дрожали. Вид у него был настолько жалким, что Андрей неожиданно для себя сочувственно посмотрел на своего истязателя и спросил:

—Так, значит, ты убил родного сына?

—Я? Не совсем так, господин Брюс, — печально покачал головой палач. — Я был всего лишь исполнителем. Согласно королевскому эдикту, уничтожение обращенных гирудов возлагается в первую очередь на их родственников. Мы должны были подтвердить верность короне и Церкви.

И он рассказал Андрею, что десять лет назад жил в деревне, разводил лошадей. Ему помогали жена и сын, которые тоже были счастливы. Все рухнуло в одну ночь. Его сын не вернулся с пастбища. Утром на его поиски вышла вся деревня. Нашли, но он уже не был тем Марком, который ушел пасти табун. Он угодил в лапы имперцев и стал гирудом. Питер, будучи отцом неофита, по законам королевства, должен был сам его остановить, и ему пришлось собственными руками вогнать сыну в сердце осиновый кол. На этом беды не кончились.