Рай. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Макнот cтр.№ 78

— Ну а теперь: кто где будет спать ночью?

— Как по-твоему, те репортеры, которые видели, как ты вошел сюда, все еще торчат под дверью?

— Возможно, один-два, из самых упрямых. Мередит прикусила губу, не в силах попросить его уйти, но зная, что Мэтт не должен оставаться.

— Тогда ты не можешь ночевать здесь, верно?

— Очевидно, нет, — процедил он таким тоном, что Мередит со стыдом почувствовала себя последней трусихой.

Мэтт заметил, как мрачно потемнели ее глаза, и наконец улыбнулся:

— Хорошо, отправлюсь домой и проведу ночь один. Это мне наказание за то, что вчера подрался с Паркером. Кстати о драке. Правда, виноват я, потому что именно мое замечание заставило твоего подвыпившего жениха броситься на меня, но, поверь, я сам не сознавал, что происходит, потому что все это время смотрел на тебя, а в следующую секунду краем глаза заметил кулак, летящий прямо в лицо. Мне показалось, что это какой-то пьяница в баре решил» немного развлечься, и я действовал чисто инстинктивно.

Мередит подавила невольную дрожь, запоздало ужасаясь убийственной скорости, жестокости, с которой Мэтт свалил с ног Паркера… бешеному выражению его лица в ту секунду, когда он сообразил, что на него напали. Но она тут же постаралась избавиться от неприятных мыслей. Мэтт никогда не был и не будет тем лощеным, элегантным, воспитанным мужчиной, к обществу которых она привыкла. С самого детства он вел тяжелую жизнь среди грубых, безжалостных людей и вырос упорным и беспощадным. Но только не с ней, думала она с нежной улыбкой и, протянув руку, откинула с его виска темную прядь.

— Если ты думаешь, — мрачно заметил он, — что стоит тебе вот так улыбнуться, и заставишь меня согласиться на все, ты права.

И он немедленно стал самим собой, непроницаемым и бесстрастным:

— Однако, хотя я намерен держать пока наши отношения в секрете, включая и тайные посещения твоего дома, я собираюсь проводить с тобой много времени, включая и ночи. Я добуду для тебя пропуск, чтобы ты могла сразу спускаться в подземный гараж. И если понадобится, сам стану у дверей, чтобы отвлечь проклятых репортеров, когда ты поднимаешься наверх.

Он выглядел таким расстроенным перспективой иметь дело с назойливыми представителями прессы, что Мередит не выдержала и преувеличенно благодарным тоном спросила:

— Ты сделал бы это? Ради меня?

Но вместо того чтобы рассмеяться, Мэтт принял вопросы всерьез и крепко обнял ее:

— Ты и представления не имеешь, — свирепо прошептал он, — на что я готов пойти ради тебя!

Его рот приоткрыл ее губы в исступленном, грубом, безумном поцелуе, лишившем ее способности дышать и мыслить. И когда Мэтт поднял голову, Мередит прильнула к нему.

— Ну вот, теперь, когда ты почти так же несчастна по поводу сегодняшней ночи, как и я, — добавил он с мрачным юмором, — попытаюсь выбраться отсюда прежде, чем репортеры, стерегущие у дверей, решат отправиться домой и позволят нам вместе провести ночь Мередит проводила его до двери, со стыдом сознавая, что он прав: после этого поцелуя ей до боли хотелось провести ночь в его объятиях. Она не сводила глаз с Мэтта, пока он надевал пиджак и повязывал галстук. Одевшись, он понимающе поднял брови;

— Тебя что-то мучит?

Да, она терзалась желанием вновь ощутить его губы на своих. Воспоминания о бурных, ослепительно прекрасных минутах, проведенных ими в постели, не давали покоя, и Мередит Бенкрофт с томно-зазывной улыбкой схватила мужа за галстук, медленно потянула к себе, дерзко глядя в затуманенные желанием глаза, и когда Мэтт был совсем близко, приподнялась на носки и одарила его поцелуем, от которого Мэтт задохнулся.

После его ухода Мередит закрыла дверь и, прислонившись к ней, закрыла глаза, мечтательно улыбаясь. Губы припухли после жгучего поцелуя, волосы растрепаны его любящими руками, щеки горят. Она ощущала себя женщиной, которую только сейчас любил мужчина, любил страстно, и она отвечала ему свободно и раскованно. Сны стали явью.

Она продолжала улыбаться при мысли о тех нежных, бесстыдных словах, которые Мэтт говорил ей, в ушах звучал глубокий низкий голос:

— Я люблю тебя.

— Я никому не дам тебя обидеть.

— Ты и представления не имеешь, что я готов сделать для тебя!

В сорока милях к северо-востоку от Бельвиля, штат Иллинойс, еще одна патрульная машина, скрежеща тормозами, остановилась рядом с остальными, скопившимися на окруженном деревьями отрезке уединенной проселочной дороги. Красно-синие сигнальные огни неестественным блеском мерцали в темноте. В небе слышался шум полицейского вертолета, освещавшего путь поисковой группе и полицейским с собаками, которые прочесывали лес в поисках улик. В неглубокой канавке на обочине следователь нагнулся над телом человека средних лет. Перекрикивая треск мотора и рев вертолетных лопастей, он окликнул местного шерифа.

— Вы зря тратите время с вашими поисковыми партиями, Эммет. Даже днем никаких улик тут не найдешь. Этого парня выбросили из машины или грузовика, и тело скатилось сюда.

— Ошибаетесь! — торжествующе воскликнул Эммет и, направив луч фонарика на какой-то предмет, поднял его.

— Черта с два! Говорю же, кто-то избил этого типа до полусмерти и вышвырнул на дорогу.

— Ошибаетесь, — повторил Эммет, подходя к следователю. — Глядите-ка, бумажник!

Следователь мотнул головой в сторону мертвеца:

— Его?

— Посмотрим, — ответил шериф, и, осветив фонариком фото на водительских правах, поднял одеяло с лица потерпевшего.

— Его! — торжествующе провозгласил он, поднося права поближе к свету.

— Черт! И не выговоришь! Какое-то иностранное имя — Станислас… Шпигальски.

— Станис… — пробормотал следователь. — Это не тот мошенник-адвокат, которого сцапали недавно в Бельвиле?

— Клянусь Богом, вы правы!

Мэтт, перекинув через одну руку пальто и держа портфель в другой, остановился у стола секретаря, помогавшей ему подготовить конференц-зал к приезду Мередит.

— Доброе утро, мистер Фаррел, — поздоровалась Джоанна.

Раздраженный едва скрытой неприязнью в голосе и откровенно недовольной физиономией, Мэтт мысленно отметил, что девушку необходимо перевести отсюда как можно скорее, и, вместо того чтобы вежливо осведомиться, хорошо ли она провела уик-энд, сухо объявил: