Помнишь ли ты... - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Макнот cтр.№ 24

— Он не согласится, — предупредил Роуз, тоже вставая. — Я уже пробовал.

— Тогда давай побеседуем с ним вдвоем и посмотрим, сможем ли мы вместе воззвать к его разуму.

— Он уже отказал мне. Может, тебе повезет больше — конечно, при условии, что он вообще тебя примет.

Добиться аудиенции у Коула Гаррисона оказалось гораздо проще, чем завладеть его вниманием, — Глория поняла это сразу же, как только была допущена в святая святых, потрясающее обилием хромированных предметов и стекла, серебристо-серых ковров и бордовой замшевой обивки.

Вот уже десять минут она сидела перед Коулом Гаррисоном, убеждая его провести пресс-конференцию, в то время как он подписывал бумаги, отдавал распоряжения секретарю, звонил по телефону, а главным образом — игнорировал посетительницу.

Внезапно он окинул ее пристальным взглядом.

— Вы что-то говорили? — произнес он резким голосом человека, привыкшего приказывать, — Я… — Глория осеклась под этим холодным, оценивающим взглядом, но тут же ринулась в бой. — Я пыталась объяснить, что эта пресс-конференция будет не просто полезна, а жизненно необходима. Присоединение компании Кушманов пресса уже представляла как кровопролитие. Проигравшие вопили, что игра велась нечестно, прежде чем она успела закончиться…

— Я сыграл так, чтобы победить. Они проиграли. Остальное не важно.

Глория взглянула ему в глаза, а затем решила проверить, надежно ли ее новое место работы;

— Согласно заявлениям ваших противников и большинства экспертов Уолл-стрит, вы, сэр, играете чересчур грубо и не берете пленных. Журналисты изображают вас кровожадным хищником, которому больше нравится убивать добычу, нежели пожирать ее.

— Чрезвычайно красочное сравнение, мисс Куигли, — издевательски заметил Коул.

— Это факт, — возразила Глория, вздрогнув от его язвительного тона.

— Нет, — не сдался он, — вот вам факт: компания «Кушман электроникс» была основана гением шестьдесят лет назад, но его наследники с каждым поколением становились все ленивее и глупее. Эти отпрыски — которые составили совет директоров — родились богатыми, учились в лучших школах и, несмотря на то что давно пустили компанию и вклады акционеров псу под хвост, по-прежнему были убеждены в собственном превосходстве и не видели, что происходит. Они до последней минуты верили, что в дело вмешается какой-нибудь закадычный школьный приятель, предоставив им очередную инъекцию капитала, который они смогут промотать либо на себя, либо на борьбу при следующих попытках присоединения.

Но вместо этого они проиграли мне — новичку в бизнесе, выскочке неизвестного происхождения, — и это кажется им унизительным, это оскорбляет их чувства. Вот почему они вопят о нечестной игре. Мы с ними общались вовсе не на званом вечере, где царят ритуалы этикета, — мы вели сражение. А в битвах есть только победители и проигравшие.

Коул ждал, что и Глория смирится с поражением и отступит, но она сидела, храня упрямое выражение на лице.

— Ну так что же? — не выдержал он спустя несколько секунд.

— Существуют способы вести сражения так, чтобы победитель не выглядел варваром, — для того и создана служба по связям с общественностью.

Коул понимал, что у нее имелась своя точка зрения, но не горел желанием ни выслушивать ее, ни принимать. Пока Коул превращал свою компанию в крупный конгломерат прибыльных филиалов, ему то и дело приходилось вести юридические и экономические битвы с самодовольными аристократами — такими же, как члены совета директоров компании Кушманов, и каждый раз он выходил из сражения победителем, испытывая при этом ощущение, что его боятся как чумы — из-за успешного вторжения в чужие ряды и захвата всех возможных призов. Похоже, удар, который Коул наносил по самолюбию аристократов, был так же ненавистен этим людям, как финансовый ущерб, нанесенный их банковским счетам и пакетам акций.

Сам Коул находил их позицию скорее забавной, нежели оскорбительной, и искренне развлекался, видя, что его вечно изображают безжалостным дикарем, размахивающим дубиной, его мишени — невинными жертвами, а его соперников — благородными рыцарями. Истина же состояла в том, что эти учтивые воины прибегали к помощи наемников — адвокатов, экономистов, биржевых аналитиков, которые выполняли грязную работу и осуществляли тыловые маневры; затем, когда противник так слабел, что мог оказать лишь вялое сопротивление, соперники Коула выходили на поле битвы, по-джентельменски вооруженные только шпагой. После краткой, символической дуэли эти рыцари прикладывали клинок ко лбу, вежливо приветствуя жертву, протыкали ее насквозь, а затем удалялись, предоставляя наймитам хоронить покойника.

В отличие от этих корпоративных дуэлянтов Коул был скандалистом, уличным драчуном, которого волновала только победа. В результате он нажил множество врагов и нескольких друзей наряду с незавидной славой жестокого и неотесанного грубияна, которую считал отчасти заслуженной, и беспринципного человека, каким он вовсе не был.

Но это ничуть не задевало Коула. Кровные враги, несправедливые публичные нападки, злоба и обида были неизбежной ценой успеха. Коул платил ее, не, жалуясь, как и другие решительные провидцы, которые, подобно ему, умудрились за последние два десятилетия собрать богатый урожай с истощенной почвы в экономическом климате, считающемся нездоровым, — В конце восьмидесятых то же самое говорили о Мэтте Фарреле и его международной корпорации, — многозначительно напомнил Коул Глории. — А теперь он фаворит Уолл-стрит.

— Верно. И отчасти это заслуга отличной рекламы, которую сделал ему шумный брак с богатой наследницей, а также более открытый стиль общения.

Коул взглянул на дверь и приветственно кивнул главному консультанту корпорации Джону Недерли, которого впустила в кабинет секретарь. Глория начала приподниматься, смирившись с поражением.

— Когда вы хотите провести эту пресс-конференцию? Глория не поверила своим ушам.

— Как можно скорее. Может быть, завтра? Мы успеем подготовиться.

Коул подписал еще несколько бумаг, поданных секретарем, но не отвел глаз и покачал головой.

— Сегодня я улетаю в Лос-Анджелес и пробуду там до среды.

— А в четверг?

— Я проведу в Джефферсонвилле четверг и пятницу, улаживая семейные дела.

— Тогда в субботу? — с надеждой подхватила Глория.

— Хорошо.

Но радость Глории убила в зародыше секретарь, которая перевернула страницу настольного календаря, указала запись на ней и произнесла.

— Боюсь, суббота отпадает — днем вам надо быть в Хьюстоне.