Глухомань - читать онлайн книгу. Автор: Борис Васильев cтр.№ 64

— Например, фашизм.

— Представьте себе, и фашизм тоже. Что такое фашизм? Фашизм — это тот же национал-патриотизм, введенный в строгие берега, каналы и шлюзы закона. Или вас больше устраивают неупорядоченный национализм, погромы, насилия, грабежи, убийства?

— Германский фашизм именно этим и занимался.

— Бесспорно, однако в начале создания своей организационной структуры. А как только она была выстроена, тут же были уничтожены вчерашние погромщики — штурмовики Рема, а заодно и он сам. И после этого — чудеса! — ни погромов, ни насилий, ни грабежей больше не было. Структура потекла по руслу, успокаиваясь и теряя свою энергию в бесконечных парадах. А теперь экстраполируйте эту же ситуацию на российскую почву. Что, страшновато стало?..

— Кто вы по профессии, Юрий Денисович?

— Юрист.

Кажется, он не хотел этого говорить, но — сорвалось с языка. А показалось мне потому, что Зыков тут же схватился за бутылку, налил мне и поднял свою рюмку.

— Давайте выпьем за добрые отношения и, как говорят мудро ироничные французы, вернемся к нашим баранам. Без всяких глянцевых слов, поскольку бизнес их не признает.

Выпили. Я спросил:

— Что мне конкретно предстоит делать? Грузить апельсины бочками?

— Боже упаси. Вам предстоит дать согласие на пики с трефами в указанных мной соотношениях. Как только вы скажете «да», я звоню в Москву и прошу срочно выслать вертолет.

— Да!

По-моему, я даже гаркнул это совсем не глянцевое слово. Юрий Денисович невозмутимо достал мобильный телефон, набрал номер.

— Заказ семнадцать дробь ноль девяносто пять. Прошу немедленно выполнить договоренность. — Послушал, поблагодарил, дал отбой.

— Вертолет стартует через четверть часа. — Он достал нечто похожее на официальный бланк. — Ознакомьтесь и подпишите. Договор составлен в единственном экземпляре и является всего лишь гарантией того, что вы не ринетесь в ФСБ сломя голову. Он будет храниться здесь до той поры, пока получатель не подтвердит, что груз прибыл по назначению. А я пока сделаю необходимый звонок.

Набрал номер, сказал:

— Главврача, пожалуйста. Нет, нет, он не мог уйти, поскольку ждет моего звонка… Никита Петрович? Это Зыков. Вертолет за Альбертом Кимом вылетел. Вы позволите его проводить?.. Нет, нет, разговаривать не будем… Спасибо.

Он положил трубку.

— Нас ждут в больнице.

Я подписал бумагу, не читая.

Мы тут же выехали в больницу, поговорили с главврачом Никитой Петровичем, посетили Кима в отдельном боксе реанимационного отделения. Он то ли спал, то ли берег силы, потому как мне показалось, что дрогнули его ресницы. Разговаривать нам было запрещено, пожимать руку больному тем более, и мы, постояв и поглядев на Альберта, тихо вышли.

— Сколько? — спросил Юрий Денисович.

— Как договорились… — Главврач застенчиво опустил глаза.

— Отсчитайте ему три куска, — сказал Зыков.

— Прямо здесь? — шепотом осведомился я.

— Можете в сортире, если смущаетесь.

Я не очень смущался, но отсчитал все же в личном туалете Никиты Петровича и под его робкие благодарности вернулся к Зыкову.

— Позвоните мне по мобильному, как только взлетит вертолет, — сказал Зыков главврачу.

— Вы уж, пожалуйста… — беспомощно пробормотал я.

Пожал Никите Петровичу руку, и мы вышли.

— С официальной частью покончено, — улыбнулся Зыков. — Приедем и откроем часть неофициальную. В ресторане среди друзей, что будет куда приятнее.

— Ну, а каковы мои действия? — спросил я с некоторой долей раздражения, так как вид Кима мне решительно не внушал оптимизма.

Мы уже ехали в направлении столика с армянским натюрмортом.

— А, вы же поленились прочитать договор! Впрочем, черта чисто советская, поскольку мы растлены соцдоговорами и соцобязательствами. А в соответствии с подписанным вами договором вы должны загрузить два вагона своими изделиями. Соответственно присвоенным им мастям: вагон пик и вагон треф. Полная оплата после подтверждения получателя. Процентная надбавка за качество преду-смотрена.

Он играл со мной, как кошка с мышью. Его это вдохновляло, а мне было безразлично. Я весь был поглощен предстоящей мне преступной деятельностью по отправке патронов в воюющее государство. И в соответствии в этой заботой искренне признался:

— Жаль, что Херсон Петрович больше не числится в моем хозяйстве.

— Вы с ним еще успеете потолковать, — заверил Юрий Денисович. — Старая дружба не ржавеет. Тем более что мы идем в его царство отмечать удачное разрешение коллизии.

В царство Херсона мы шли подземным путем. Он был еще недостроен, еще возились с облицовкой плиточники, но — существовал как таковой. Подземный ход, соединяющий ресторан «До рассвета» с клубом деловых людей, где самому Херсону, как сказал когда-то Спартак, абсолютно нечего было делать. Делать было нечего, а подземный ход все же существовал. Поэтому я спросил:

— Он на кухню ведет, что ли?

— Конечно! — весело отозвался Юрий Денисович. — Это спецлаз по доставке закусок.

Ход вел, правда, не на кухню, но все же в подсобные помещения. Зачем — было неясно, потому что от ресторана до клуба было, что называется, рукой подать. Бессмыслица стоила недешево, почему я и поинтересовался, кто же вгрохал сюда деньги, ничего, по сути, не получив взамен.

— Меценаты, — сказал Зыков.

— Спонсоры? — довольно тупо переспросил я, поскольку относил меценатов к семейству давно вымерших мамонтов.

— Никоим образом, именно меценаты. Улавливаете разницу? Спонсор всегда норовит получить хоть какую-то прибыль со своих вложений, а меценат заранее знает, что не получит взамен ничего, кроме морального удовлетворения. Кажется, мы пришли слишком рано, и нам предстоит немного подождать сотрапезников в армянском кабинете.

Армянский кабинет выглядел бы весьма уютным, если бы не сводчатый потолок. Под центром купола располагался овальный стол с четырьмя креслами, расположенными так, чтобы всячески затруднить собеседникам общение друг с другом. На столе уже стояли закуска и множество плошек с цветами. Мы присели в стороне на тахту, и я спросил:

— А кого, собственно, мы ждем?

— Не беспокойтесь, люди вполне приличные.

Приличными людьми оказались Спартак с Тамарочкой. Я почему-то предполагал, что так оно и будет, а потому и не удивился. За столом ни о пиках, ни о трефах не было и намека, Спартак вполне удачно шутил, но эта незапланированная встреча не удостоилась бы записи в правнучке той тетради, что мне когда-то подарили кубинцы. Но я ее тем не менее записал, и вот по каким причинам.