Встреча - читать онлайн книгу. Автор: Аманда Квик cтр.№ 56

— На вопросы, связанные с деятельностью тайных агентов, сэр?

— Возможно, — процедил Гарри сквозь зубы. — Точно сказать не могу, но возможно. Особенно если ваш брат работал на французов.

— Но он не работал на французов!

— Августа, я больше не желаю слушать твои хитроумные заключения относительно гибели Ричарда и тех обстоятельств, что были с нею связаны! До сегодняшнего дня я не имел ничего против тех иллюзий, которые ты питала на сей счет. Напротив, я и сам их поддерживал. Однако стихотворение о пауке и паутине, возможно, изменит все.

Августа обхватила себя руками, как в ознобе. Мысли так и метались у нее в голове.

— Я ни за что не покажу вам это стихотворение, пока вы не пообещаете, милорд, что не станете пользоваться им для доказательства виновности Ричарда!

— Да мне, черт побери, совершенно безразлично, виновен он или нет! У меня есть и более важные вопросы, на которые ответ до сих пор не найден.

— Но в поисках ответа на эти ваши важные вопросы вы заодно можете доказать и вину Ричарда. Верно, милорд?

Гарри вышел из-за стола и тут же оказался возле нее:

— Принеси мне стихотворение, Августа.

— Нет. Не принесу, пока вы не дадите мне слово, что своими расследованиями никак не повредите памяти Ричарда.

— Я могу лишь дать слово, что буду молчать о его деятельности во время войны, какова бы она ни была. Более я обещать ничего не могу, Августа.

— Но этого недостаточно!

— Черт побери, дражайшая супруга! Иного обещания я вам не дам!

— Тогда и я не покажу вам это стихотворение! По крайней мере до тех пор, пока будет существовать хотя бы малейшая угроза репутации Ричарда. Мой брат был человеком смелым и благородным, и теперь я должна защитить его честь, ибо сам он уже не может сделать этого.

— Клянусь всеми чертями ада! Вы немедленно сделаете то, что я вам велел!

— Война закончена, Грейстоун. Ничего хорошего не будет в том, что я покажу вам эти стихи. Они мои, и я намерена сохранить их. Я никогда и никому не покажу их, и уж тем более тому, кто, подобно вам, верит, что Ричард мог совершить предательство!

— Мадам, — убийственно спокойным тоном произнес Гарри, — вы немедленно принесете мне стихи вашего брата. Слышите?

— Ни за что! И если вы решите взять их силой, клянусь, я их сожгу. Я лучше уничтожу их, хотя на этом листке пятна его крови, но не позволю вновь оскорбить его память и честь! — Августа резко повернулась и выбежала из библиотеки.

За дверью она тут же услышала звон разбитого стекла. Грейстоун явно запустил чем-то тяжелым, но хрупким в стену библиотеки.

Потрясенный полной утратой самообладания, Гарри смотрел на осколки хрустального бокала, сверкавшие в красноватых солнечных лучах подобно рубинам, которые с гордостью носила Августа.

Он просто поверить не мог, что позволил ей довести себя до такого состояния.

Да, эта женщина действительно околдовала его! То он буквально сгорал от страсти, то его захлестывала волна горячей благодарности, когда она медленно, но верно завоевывала сердце его маленькой дочери. И уже в следующее мгновение он мог до слез смеяться или огорчаться по поводу ее совершенно непредсказуемых поступков.

А теперь она к тому же довела его до приступа безумной ревности, какой он никогда в жизни не испытывал.

И хуже всего, что он прекрасно понимал: это ревность к мертвому — к Ричарду Баллинджеру. К дерзкому, смелому, безрассудному Ричарду, который, весьма возможно, был предателем. К родному брату Августы, который, даже будучи жив, ни в коем случае не мог бы стать ему соперником в любви к ней! К человеку, который похоронен в усыпальнице нортамберлендских Баллинджеров, к последнему мужчине в этом семействе бесстрашных, занимавшему в сердце Августы такое место, куда ему, ее мужу, доступ закрыт навсегда. Гарри отлично понимал это…

И в безопасном царстве прошлого и воспоминаний Ричард вечно будет для Августы идеалом истинно нортамберлендского Баллинджера, ее замечательным старшим братом, чью честь и репутацию она будет защищать до последнего дыхания.

— Черт бы тебя побрал, нортамберлендский ублюдок! — Гарри устало рухнул в кресло. — Если бы ты остался жив, сукин сын, я вызвал бы тебя на поединок!

И тем самым разорвал бы ту непрочную связь, которая возникла между мною и Августой, заставил бы ее навсегда возненавидеть меня, подумал Гарри с горечью. Он вполне представлял себе, что при подобном противостоянии Августа, разумеется, приняла бы сторону брата и стала бы врагом собственному мужу.

Как она это сделала всего несколько минут назад.

— Ублюдок! — снова выдохнул Гарри, не в силах придумать еще какое-нибудь ругательство, чтобы выразить свое отношение к странному сопернику.

Разве можно бороться с призраком?

Гарри поудобнее устроился в кресле и заставил себя со всех сторон рассмотреть эту нелепую ситуацию.

Следовало признать, что он с самого начала повел себя не правильно. Не нужно было вызывать Августу в библиотеку, да еще так поспешно. И нельзя было заставлять ее немедленно отдать стихотворение брата. Если бы выдержка ему не изменила, он сделал бы все совершенно иначе и гораздо умнее.

Но он совсем потерял голову. Когда Мередит случайно обмолвилась о стихотворении Ричарда Баллинджера, где упоминалось о пауке и паутине, Гарри хотелось лишь одного: поскорее самому прочитать эти стихи.

Гарри считал, что убедил и себя, и Шелдрейка, что оставил в прошлом войну и ее кошмары. Но теперь он вынужден был признать, что забыть человека по кличке Паук так и не смог. Из-за этого негодяя погибло слишком много людей. Слишком многие прекрасные люди, вроде Питера Шелдрейка, рисковали из-за него жизнью. Слишком много было проиграно сражений из-за его предательства.

А предположение, что Паук, по всей вероятности, был англичанином, лишь усиливало ярость и горечь в его душе.

Во время войны Гарри славился умением вести дела с хладнокровием и безупречной логикой. Иначе он бы просто не справился со своими порой весьма мрачными заданиями. Если бы он давал волю чувствам, то в итоге не смог бы действовать. Сомнения и разрушительный страх исказили бы любое принятое им решение и поступок.

Холодная ясная логика — вот единственный путь к спасению в такое страшное время. Однако под маской ледяного спокойствия в нем кипели страсти, его терзали разочарования, и для Гарри все зло мира тогда сосредоточилось в образе его главного врага по кличке Паук.

В первые же месяцы после Ватерлоо здравый смысл и желание устроить свою жизнь заставили отступить в его душе нестерпимую жажду мести. Осознав, что никаких ответов на мучившие его вопросы он скорее всего никогда не получит, Гарри принял это как неизбежность. В хаосе войны многие дела и факты казались похороненными навсегда. Он так и сказал Августе тогда, во время пикника на берегу ручья. И разоблачение Паука казалось ему одним из таких проигранных дел.