Одноразовое использование - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 36

— Вы же сказали, что мы отправимся в объезд, — напомнил Сеидов.

— Там есть дорога на юг, — пояснил Томашевски, — не доезжая до города. Если мы свернем направо и выедем на эту дорогу, то сможем доехать до города. Хотя ночью, в темноте, дорогу будет очень сложно найти. Но другого выхода у нас нет. Или нужно возвращаться.

— Только не возвращаться, — вздохнул Фархад, — опять увидеть Кьюсака и его противную физиономию. Лучше рискнем. Но давайте обсудим самый плохой вариант. Предположим, что мы свернем и не найдем дороги. Значит, мы останемся в пустыне и можем там просто затеряться?

— Нет, — улыбнулся Томашевски, — сейчас двадцать первый век. И уже в пустыне никто не потеряется. У нас есть оборудование, приборы. Специальные маяки. Если заблудимся, то дадим сигнал. Утром нас обязательно найдут. Пришлют поисковый вертолет.

— А ночевать будем в песках, — понял Сеидов. — Ничего себе перспектива!

— Это не так опасно, как вы думаете, — успокоил его майор. — Можно будет отдохнуть в машинах. Только мы выключим кондиционеры. По вечерам в пустыне бывает прохладно. А утром мы продолжим нашу поездку.

— Мы можем доехать до города ночью?

— По дороге можем. Поэтому я и сказал про южную дорогу. Но в пустыне ночью ехать нельзя.

— Почему нельзя? — вмешалась Алена. — У нас три внедорожника. Они спокойно пройдут любые пески.

— Именно поэтому нельзя, — пояснил майор, — в пустыне бывают песчаные барханы. Пустоты. Машина может легко перевернуться, и все погибнут. А рядом врачей не будет. Вы меня понимаете?

— Понимаем, — кивнул Фархад, — поэтому нужно найти дорогу до того, как стемнеет.

— До десяти вечера будет еще видно. А потом придется остановиться, — сообщил майор.

Фархад тяжело вздохнул. Поездка оказалась намного сложней, чем он себе предполагал. Нужно было лететь на самолете сразу в Багдад. Хотя, возможно, это был бы не меньший риск. Всего месяц назад рядом с аэропортом взорвали две машины. Тогда погибло много людей, в том числе и восемь американцев. Поэтому было принято решение лететь в Иорданию, а оттуда добираться в Багдад на машинах.

Солнце, как будто подслушав их разговор, начало быстрее уходить за горизонт. На юге ночи бывают темными, это Фархад хорошо знал.

— Сейчас сворачиваем направо, — повернулся к ним майор. — Ну, держитесь. Если в течение часа не найдем дороги, придется ночевать в пустыне.

— Змеи здесь есть? — спросила Алена.

— Да, — ответил Томашевски, — есть и змеи, и скорпионы. Я бы хотел соврать, но на самом деле пустыня не так пустынна, как мы думаем. Особенно ночью. Здесь вылезает столько всяких тварей. Иногда даже удивляешься, где они прячутся днем и как вообще живут под солнцем, когда температура зашкаливает за пятьдесят или шестьдесят градусов. Но вы увидите, что ночью пустыня оживает.

— Вы прямо поэт пустыни, — недовольно заметил Сеидов. — Вам нужно было учиться на филолога.

— А я филолог по первому образованию, — улыбнулся майор. — Только потом пошел в военную академию. У нас в семье все старшие сыновья военные. Мой брат погиб на учениях, спасая солдат, прыгнул на гранату, которую кто-то уронил. Или обронил. Он погиб, и тогда я решил, что должен стать военным. У нас отец тоже был военным. И наш дед воевал в армии Андерса, которая потом ушла на юг, где мой дед пропал без вести.

Фархад знал эту историю и не стал ничего переспрашивать. Большая часть армии Андерса погибла, а многие офицеры и солдаты просто пропали без вести, не сумев вернуться назад, в свою уже освобожденную страну.

После того как фашистская Германия напала на Советский Союз, было решено воссоздать польскую армию из многочисленных пленных, которые находились в СССР. Армия Андерса была создана в рекордно короткие сроки, но по приказу эмигрантского правительства, находившегося в Лондоне, ушла на юг, чтобы воевать против Германии и ее созников в арабских странах, на стороне стран антифашистской коалиции. Созданная затем польская армия уже подчинялась новому польскому правительству, находившемуся под полным контролем Москвы. И поэтому воевала вместе с советскими частями и даже брала Берлин. При этом поляки проявляли особую жестокость по отношению к мирному населению, мстя за разрушенную Варшаву и многолетнюю оккупацию.

Самое поразительное, что сталинский режим настоял на передаче почти всей Восточной Германии Польше. И немецкие города Данцинг и Бреслау, как и тысячи других городов, стали польскими Гданьском и Вроцлавом, а миллионы немцев были просто изгнаны со своих земель. За появление на политической карте мира такой Польши Советский Союз заплатил жизнью шестисот тысяч своих солдат и офицеров. Но чувство благодарности менее всего было свойственно полякам. Оказавшиеся волею истории между двумя великими народами — русским и немецким, — между двумя империями, они одинаково ненавидели всех своих соседей, включая литовцев и евреев, проживающих вместе с ними. Антисемитизм в довоенной Европе был характерен не только для Германии. Некоторое европейские государства, такие, как Польша и Франция, внесли свой позорный вклад в историю мирового антисемитизма. Зато такие страны, как Дания или Голландия, стали символом борьбы с этим явлением — в ответ на приказ занявших Данию фашистов всем евреям носить желтые звезды Давида первым такую звезду надел датский король.

— Вы так и не узнали, что стало с вашим дедом? — спросил Фархад.

— Мы искали его много лет, — ответил Томашевски, — и бабушка все время его ждала. Она верила, что рано или поздно он вернется к ней. Уходя, он обещал вернуться. Она дожила до восьмидесяти восьми лет и каждое утро смотрела в окно, ожидая мужа. Они очень любили друг друга.

Алена незаметно вздохнула. Водители включили ночное освещение.

— Теперь мы очень рискуем, — признался майор. — Нас могут увидеть издалека. Нужно быстрее выйти на дорогу. Я думаю, что у нас в запасе не больше тридцати минут. После этого я прикажу выключить освещение и остановить машины. Будем ночевать в пустыне. Это лучше, чем попасть под обстрел. Нас могут обстрелять и свои, приняв наши машины за автомобили террористов.

— Как хотите, — согласился Сеидов. — Лишь бы не подвергать людей ненужному риску.

— Тише, — попросил Томашевски, прислушиваясь. — Останови машину, — приказал он водителю, открывая окно.

Тот послушно остановил внедорожник, сразу отключив свет. Две другие машины последовали их примеру. Майор прислушался. Теперь и все сидевшие в машине услышали гул разрывов снарядов и треск автоматных очередей, доносившихся откуда-то издалека.

— Это в нескольких километрах от нас, — мрачно прокомментировал Томашевски, — нужно было сделать больший крюк. Но мы боялись перепутать направление и не найти дорогу.