Укрощение любовью, или Уитни - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Макнот cтр.№ 103

Клейтон чуть откинулся и сильным толчком врезался в тесные девственные глубины. Слепящая боль, казалось, разорвала ее надвое, из горла Уитни вырвался пронзительный вопль; Почти теряя сознание, она закрыла лицо руками, выгнула спину, пытаясь избавиться от чего-то раскаленного стального, пронзившего ее, и, как сквозь сон, услышала свирепое проклятие, сорвавшееся с губ Клейтона.

Он отпрянул, и Уитни застыла, готовая забиться в истерике, пытаясь собраться с силами и приготовиться к новой агонизирующей боли, которая придет, как только он вновь вонзится в нее.

Но боли все не было: Клейтон не шевелился. Руки Уитни бессильно опустились. Сквозь застилающую глаза дымку слез она видела его над собой. Голова Клейтона была откинута, глаза закрыты, лицо превратилось в маску мучительного страдания.

Глядя в это потрясенное лицо, Уитни не чувствовала, что ее тело сотрясается от подавленных рыданий, пока усилия сдержать слезы не стали слишком невыносимым бременем. Она жаждала утешений, прикосновения теплых рук и безрассудно неразумно искала нежности у своего палача. Дрожа всем телом, всхлипывая и задыхаясь, Уитни протянула руки к Клейтону, обняла и притянула к себе.

Клейтон с трепетной нежностью сжал ее в объятиях и лег рядом. Уитни без единого слова уткнулась лицом в его голую грудь и зарыдала, выплакивая обиду и боль, захлебываясь от слез, сотрясавших ее с ужасной силой, и Клейтон испугался, что ее сердце может не выдержать. Он лежал, прижимая к себе это оскверненное, обнаженное тело, гладя смятый шелк ее волос, терзая себя этими душераздирающими всхлипами, горячими потоками слез, катившихся по ее щекам и падавших на его грудь.

— Я… я сказала Полу, что не в-выйду за него замуж, — запинаясь, прорыдала Уитни. — С-сплетни… это не моя вина.

— Дело не в этом, малышка, — шепнул Клейтон прерывающимся от волнения голосом. — Я бы никогда не сделал с тобой такого лишь из-за каких-то сплетен.

— Тогда… за что? — выдавила она. Клейтон глубоко, прерывисто вздохнул:

— Я думал, ты была близка с ним. И с другими тоже.

Ручьи слез мгновенно пересохли. Прижав простыню к груди, девушка приподнялась и окинула Клейтона презрительным взглядом.

— Так вот оно что! И ты поверил! — прошипела она и, вырвавшись из его объятий, повернулась лицом к стене.

Ужас и растерянность, овладевшие ею еще в экипаже, испарились, а вместе с ними и уверенность в его любви. Беспощадная истина осенила ее, а вместе с прозрением пришло чувство омерзительно-тошнотворного стыда. Только сейчас Уитни поняла, что Клейтон сделал это, чтобы унизить ее: его чудовищная гордость требовала бесчеловечной мести за некое воображаемое преступление.

Тошнота подступила к горлу, едва девушка осознала, что отдалась ему без борьбы. Клейтон не обманывал ее, Уитни сама себя обманула. И не украл девственность — она сама подарила ее ему. Подарила.

Охваченная стыдом и отвращением к себе, Уитни попыталась спрятаться под тяжелыми одеялами, чтобы прикрыть наготу.

Клейтон заметил это и осторожно натянул одеяла на прелестное трепещущее тело. Слишком поздно он понял, что в довершение к бесчеловечному поступку еще и оскорбил девушку, и поспешно положил руку на худенькое плечо, пытаясь повернуть ее к себе.

— Пожалуйста, позволь мне все объяснить, — попросил он. — Я думал…

Но Уитни с омерзением сбросила его руку.

— Я бы не прочь узнать правду! Но вам для этого придется прислать мне подробное письмо, потому что, если вы когда-нибудь приблизитесь ко мне или к кому-то из моей семьи, клянусь, я убью вас!

Зловещая суть этой угрозы, однако, была несколько смягчена приглушенными всхлипываниями, которые продолжались, казалось, бесконечно, пока она, окончательно измучившись, не уснула тяжелым сном.

Его светлость, Клейтон Роберт Уэстморленд, герцог Клеймор, потомок пяти поколений аристократов, владелец огромных поместий и богатств, превосходящих всякое воображение, лежал рядом с единственной женщиной, которую когда-либо любил, не в силах ни утешить, ни вернуть ее.

Он мрачно уставился в потолок, а перед глазами все время возникала Уитни, такая, какой он видел ее всего несколько часов назад, оживленная, жизнерадостная, дирижирующая веселыми «музыкантами».

Как он мог сделать это с ней, ведь больше всего на свете ему хотелось оберегать, лелеять и баловать Уитни? Вместо этого он холодно и безжалостно взял ее невинность, но при этом потерял гораздо больше: ту единственную, кем сильнее всего на свете хотел обладать, — упрямую, своевольную красавицу, спящую сейчас рядом. Ту, что возненавидела его навсегда.

Он вспоминал все те грубые, вульгарные слова, которые сказал ей в экипаже и в этой комнате. Каждое унизительное слово, каждое прикосновение, ранившее ее, упорно всплывали в мозгу, причиняя несказанные мучения, но он наказывал себя, снова и снова воскрешая в памяти омерзительные детали всего, что произошло.

Уже ближе к рассвету Уитни повернулась на спину. Клейтон наклонился над ней, нежно отвел со щеки темно-рыжий локон и снова лег, неотрывно глядя на спящую девушку, потому что знал: Уитни в последний раз находится так близко.

Она проснулась на следующее утро, разбуженная неприятным ощущением между бедер и легкой болью во всем теле. Ресницы слегка затрепетали, и девушка перевернулась на спину, не поняв в первые минуты, где находится, и обводя сонными полузакрытыми глазами комнату.

Она лежала в гигантской постели, стоявшей на возвышении. Просторная комната казалась раз в десять больше спальни у нее дома и была великолепно обставлена. Левая стена целиком из стекла, а напротив располагался мраморный камин, такой большой, что она могла стать в нем почти в полный рост. Остальные две стены были отделаны широкими панелями из розового дерева с богатой резьбой и увешаны великолепными гобеленами. Уитни устало прикрыла глаза и снова погрузилась в дремоту. Как странно, что она спит в комнате, которая, судя по обстановке, явно принадлежит мужчине!

И тут глаза ее широко раскрылись, и девушка, подскочив, села на постели его комнаты! Его комнаты!

Кто-то открыл дверь, и Уитни съежилась, прижимая к груди шелковую простыню. Вошла рыжеволосая горничная небольшого роста, которую Уитни видела вчера на балконе. Она внесла починенное платье и сорочку, которые бережно повесила стул, и уже повернулась, чтобы выйти, но заметила жавшуюся к подушке Уитни.

— Доброе утро, мисс, — поздоровалась горничная, подходя ближе, и Уитни с горечью отметила, что та ничуть не удивилась, обнаружив голую женщину в постели хозяина, очевидно, в этом не было ничего необычного. — Меня зовут Мэри, — объяснила горничная с мягким ирландским акцентом, вручая Уитни пеньюар. — Могу я помочь вам?