– Сладенький, или вся эта затея – ка, или ею тут и не
пахнет. Ка, конечно, штука страшная, судьба с орлиными глазами и собачьей
пастью, но мне представляется, что без ка еще ужаснее. – И она бросила записку от
Эр-Эфа на вытоптанную траву.
– Как ее ни назови, но вы умрете, если она перейдет вам
дорогу, – пробормотал Роланд. – Раймер… Торин… Джонас… моя мать… Катберт…
Сюзан. Спросите их. Любого из них. Если б вы могли спросить.
– Ты упускаешь самое главное, – заметил Эдди. – Ты не
сможешь отослать нас назад. Или ты этого не понимаешь? Даже если найдется
дверь, мы в нее не пойдем. Я прав?
Он посмотрел на Джейка и Сюзанну. Они кивнули. Даже Ыш
кивнул. Нет, он не ошибся.
– Мы изменились, – продолжил Эдди. – Мы… – Теперь он не смог
подобрать нужных слов. Не знал, как выразить свое желание увидеть Башню… и
другое желание, не менее сильное: и дальше ощущать бедром большой револьвер с
рукояткой из сандалового дерева. Большая железяка, как он привык о нем думать.
Совсем как в песне Марти Роббинса [Настоящее имя Мартин Дэвид Роббинсон (1925–
1982) – известный американский певец и композитор.] о мужчине с большой
железякой на бедре. – Это ка, – только и сказал он, словно последнее слово все
объясняло.
– Кака, – отозвался Роланд после короткой паузы.
Все трое, раскрыв рты, вытаращились на него. Роланд из
Гилеада пошутил.
4
– Из того, что я видела, непонятным для меня осталось только
одно. – Сюзанна запнулась. – Почему твоя мать пряталась за портьерой, когда ты
вошел, Роланд? Она хотела… – вновь пауза. – Она хотела убить тебя?
– Если бы она хотела убить меня, то не выбрала бы своим
оружием пояс. Она хотела сделать мне подарок, вышила на поясе мои инициалы, а
это означало, что она собиралась просить у меня прощения. То есть в конце
концов она сделала правильный выбор.
Ты это точно знаешь или тебе только хочется так думать? –
мелькнуло в голове у Эдди. Но этот вопрос он бы не задал никогда. Роланд прошел
через многое, сумел вернуть их на Тропу Луча, открыв ужасную правду о последнем
визите в спальню матери, зачем же и дальше мучить его.
– Я думаю, что спрятаться ее заставил стыд, – ответил
стрелок. – А может, ей требовалось какое-то время, чтобы подумать о том, что
она мне скажет. Как объяснит.
– А шар? – задала следующий вопрос Сюзанна. – Он лежал на
туалетном столике, где мы его и увидели? Она украла его у твоего отца?
– Да, на оба вопроса, – ответил Роланд. – Хотя… украла ли
она его? – Похоже, спрашивал он самого себя. – Мой отец много чего знал, но
зачастую никому ничего не говорил.
– Например, о романе твоей матери с Мартеном, – уточнила
Сюзанна.
– Да.
– Но, Роланд… ты же не веришь, что твой отец сознательно
позволил тебе…
Роланд взглянул на нее широко раскрытыми, полными душевной
боли глазами. Слезы давно высохли, но попытка улыбнуться при этом вопросе не
удалась.
– Сознательно позволил сыну убить его жену? – договорил он
за Сюзанну. – Нет, такого я сказать не могу. Даже если бы и хотел, не могу.
Чтобы он сам это инициировал, подвел меня и мать к такой развязке… я не могу в
это поверить. Но встал бы он на пути ка? Определенно нет.
– Что случилось с магическим кристаллом? – спросил Джейк.
– Не знаю. Я лишился чувств. Когда пришел в себя, мы с
матерью по-прежнему оставались одни, она – мертвая, я – живой. Никто не
прибежал на звук выстрелов… стены были из толстого камня, а крыло это
практически пустовало. Ее кровь засохла. Пояс, который она мне связала, сильно
выпачкался в крови, но я взял его и надел.
Я носил этот окровавленный подарок много лет, а как я
расстался с ним – это другая история… и я обязательно ее вам расскажу, потому
что она имеет прямое отношение к поискам Башни.
Но хотя никто не пришел, чтобы выяснить, кто и в кого
стрелял, кто-то заглянул в спальню по другой причине. Пока я лежал без сознания
рядом с трупом матери, этот кто-то приходил, чтобы забрать магический кристалл.
– Риа? – спросил Эдди.
– Я сомневаюсь, что она могла объявиться в Гилеаде… но она
умела заводить друзей. Да, умела. Я еще раз встретился с ней, знаете ли. –
Объяснять Роланд ничего не стал, но в глазах его появился ледяной блеск. Эдди
уже доводилось его видеть, и он знал, что сие означает: смерть врага.
Джейк поднял с травы записку от Эр-Эфа и указал на рисунок
под тремя строчками:
– Ты знаешь, что это означает?
– Мне представляется, что это обозначение того места, куда я
попал, впервые оказавшись в колдовском кристалле. Земля, которая зовется
Тандерклеп. – Он оглядел всех, одного за другим. – Думаю, там мы вновь встретим
этого человека… это существо… которое представилось нам Флеггом.
Роланд окинул взглядом тот путь, что они проделали во сне, в
красной обувке.
– Канзас, через который мы прошли, это его Канзас, и чума,
опустошившая эту землю, его чума. По крайней мере я в этом уверен.
– Но она может не ограничиться его Канзасом, – вставила
Сюзанна. – Она может путешествовать, – добавил Эдди.
– Добраться до нашего мира, – уточнил Джейк.
Роланд все смотрел на Зеленый дворец.
– И до вашего, и до любого другого.
– Кто такой «Кримсон кинг»? – резко спросила Сюзанна. –
Сюзанна, я не знаю.
Они помолчали, наблюдая, как Роланд разглядывает дворец, где
он столкнулся с псевдоколдуном и правдивым прошлым, тем самым открыв им дверь в
свой мир.
Наш мир, поправился Эдди, обняв Сюзанну за плечи. Теперь наш
мир. Если мы вернемся в Америку, а такое вполне возможно, мы прибудем чужаками
в чужую страну, в какое бы время мы ни попали. Наш мир теперь здесь. Мир Лучей,
Хранителей и Темной Башни.
– До темноты еще есть время. – Он повернулся к Роланду,
положил вторую руку ему на плечо. Когда Роланд тут же накрыл его ладонь своей,
улыбнулся. – Ты же хочешь использовать его, не так ли?
– Да, – кивнул Роланд. – Давайте его используем. – Он
наклонился, подхватил заплечный мешок.
– А как насчет обувки? – Сюзанна с сомнением взглянула на
горку красной обуви.
– Оставим здесь, – ответил Эдди. – Срою задачу эта обувка
выполнила. В коляску, девочка. – Он подхватил Сюзанну и усадил в коляску.
– У всех детей Божьих есть башмаки, – промурлыкал Роланд. –
Твои слова, Сюзанна, не так ли?