Любимец [= Спонсоры ] - читать онлайн книгу. Автор: Кир Булычев cтр.№ 31

Создался слой населения, так или иначе связанный с гладиаторами. Это были оружейники и изготовители различных приспособлений для бойцов, кожевенники и портные, массажисты и тренеры…

Принадлежность к миру гладиаторов давала массу преимуществ, к примеру, наиболее сильным бойцам позволено было размножаться, чтобы выводить породы бойцовых гладиаторов. Они могли быть уверены, что при очередной кампании ликвидации они останутся живы.

Тут мне пришлось прервать Батыя и попросить пояснений.

– Ну как тебе сказать… – Батый не сразу нашел нужные слова. – На Земле живет сто миллионов человек. Может больше, может немного меньше. А когда-то было в десять или в сто раз больше. Тогда пришли «добрые» спонсоры и начали лишних людей понемножку ликвидировать…

И тут наш отдых кончился, из тени вышел Прупис, который, допивая из кувшина пиво, крикнул:

– Мальчики, на тренировку!

На следующий день наши ехали на товарищеские соревнования, и Прупис спросил меня:

– Поедешь с нами?

Как будто у меня был выбор.

Я был рад, наконец, увидеть, чем мы занимаемся.

Я ехал со всеми в общем автобусе. Сзади были сложены мечи, копья, доспехи – настоящие рыцарские доспехи. Я выдел, как ветераны на тренировках сражались в этих доспехах – они показались мне неуклюжими.

Я сидел на приставной скамеечке, напротив меня Фельдшер и раб, который должен был помогать нашим спортсменам одеваться. Трясло ужасно, потому что дорога давным-давно не ремонтировалась, да и автобус дышал на ладан.

– Новый автобус достать – надо выиграть кубок России! – сказал Фельдшер, когда нас подбросило к самому потолку. Он был пожилым добрым человеком, он щурился, потому что был близоруким.

Гладиаторы сидели спереди в креслах со спинками и всю дорогу дремали или обсуждали житейские проблемы.

За последние дни мне удалось узнать многое об их жизни и внезапной смерти, я даже побывал в дальнем конце нашего хозяйства, в госпитале, который в те дни, к счастью, пустовал, но в любой момент мог пополниться. Там стояло шесть коек, застеленных белыми простынями, а еще была комната, в которой стоял стол, обитый оцинкованным железом – я догадался, что на нем делают операции.

В то же время узнанное мною заставило меня с удвоенной энергией заниматься фехтованием и метанием камней из пращи – я понял, что лишь собственная сила и ловкость могут защитить меня. Ветераны в школах гладиаторов заботятся друг о друге, их берегут и в опасные моменты стараются ими не жертвовать. Но порой смерть не щадит и их. В большинстве случаев погибают новички.

Наслушавшись неуважительных, а то и непристойных рассказов о спонсорах, я решил, что мои дорогие господа Яйблочки не подозревали о том, что творится в некоторых дальних гарнизонах. Ведь в моем присутствии они неоднократно подчеркивали свой гуманизм, и мне не хотелось заподозрить их в лицемерии.

Может быть, я и дальше предавался бы горьким размышлениям, но зрелище за окном – совершенно невероятное – заставило меня на время забыть о спонсорах.

Мы приближались к городу Москве!

Город возникал постепенно, по мере того, как мы в него углублялись. Некогда он был метрополией, то есть центром всех пороков и безобразий Российской державы. Именно отсюда исходили страшные приказы об отравлении рек и вырубке лесов. Именно в этом городе находились страшные монополии, названия некоторых из них я помнил с детства: «Гипроводхоз», «Главохота», «Главирригация», «Кремль»… Москва – это скопище сил, целью которых было уничтожение разумной жизни на Земле. Именно в Москве и в бункерах, окружавших город, скрывались и сражались до последнего отчаянные враги человечества. Это были трагические дни для всей планеты – спонсоры должны были принять суровое решение: поднять руку на разумных существ, которые оказались вовсе неразумными и стали врагами собственной планеты.

С тяжелым чувством, скрепя сердце, спонсоры приняли тогда решение, продиктованное заботой о людях: они начали уничтожать этих врагов, как диких крыс, беспощадно и окончательно, как свойственно существам с большим и щедрым сердцем. Спонсоры понимали, что человечеству не открыть дороги к счастью до тех пор, пока на пути к нему существует такое препятствие.

Сколько раз в детстве, свернувшись калачиком на круглых коленях госпожи Яйблочко, я слушал удивительные истории о героях-спонсорах, выходивших один на один против сотен коварных врагов, о том, как жертвовали собой лучшие из них, для того чтобы обеспечить людям в будущем достойное существование. Почему-то на мое детское воображение особенно подействовала картинка из старой видеокнижки – зеленый, закованный в сверкающую боевую форму спонсор, из последних сил, припав на колено, отбивается лазерным штыком от орды человечков. Они – все как один оскаленные, злобные и длинноносые. Я даже помнил имя этого спонсора – Выйчуко. Он пал смертью героя, освобождая Москву от ее жителей. И то, что жители Москвы, эти злобные силы, которые мешали светлому будущему, были, как и я, людьми, меня вовсе не смущало. И мне казался прекрасным умирающий за правое дело спонсор Выйчуко и были гадки черноглазенькие, носатенькие, когтистые человечки.

Я помнил, что, когда спонсорам, несмотря на всю их отвагу не удалось полностью ликвидировать население Москвы, им пришлось употребить в дело сонный газ – благородное и гуманное средство, умерщвляющее безболезненно и мгновенно. И даже, говорят, после этого, пользуясь таинственной поддержкой зарубежных сил и международных организаций, в подвалах Москвы остались недобитки. И с тех пор для того, чтобы не заражать окружающую местность, Москва стала как бы заповедником, куда не ходят люди, над которым не пролетают птицы и насекомые – удручающая тишина царит над этим памятником человеческому варварству…

Я это помнил и потому, что, когда сидевший напротив меня раб сказал обыкновенно: «Мытищи проехали, скоро Москва», – у меня внутри все напряглось. Зачем мы едем через Москву? Как мы осмелились? У нас ведь даже нет антирадиационных костюмов.

– Нельзя! – воскликнул я.

Все в автобусе обернулись в мою сторону.

– В Москву нельзя! Там радиация. Туда запрещено! Даже одинокая птица не пролетит над центром Москвы!

Кто-то засмеялся. В школе гладиаторов уже привыкали к моим чудачествам.

– Помолчи! – крикнул Прупис. – Тебя высадить, что ли?

– Как одинокую курицу! – откликнулся Добрыня.

– Ты меньше бы слушал жабьи бредни, – сказал Батый, который сидел на одном из последних мест, рядом с Гургеном.

Я заставил себя смотреть в окно. Еще один бастион, выстроенный воспитанием и жизнью у спонсоров, рушился. Я достаточно умен, чтобы понимать, что гладиаторы не поехали бы так спокойно через радиоактивный город. Значит, лгали Яйблочки. Наверно, они лгали невинно, сами будучи введены в заблуждение плохими спонсорами.

Из леса и зарослей кустарника, что поднимался по обе стороны разбитой дороги, все чаще высовывались дома, некоторые совсем разрушенные – просто громадные груды кирпича или бетонных плит. Другие стояли, поднимаясь на несколько этажей. Меня поразил мост, под которым не было реки, а протекали какие-то полузаросшие дороги, затем справа показалась поднимающаяся над лесом странная металлическая, проржавевшая, но тем не менее величавая скульптура, которая изображала мужчину и женщину в странных нарядах, которые одновременно сделали большой шаг вперед и вскинули над головами некие предметы. Предмет в руке мужчины напоминал большой молоток, но что держала женщина, я не догадался. Далее дорога провела нас мимо обрушившейся арки, за которой в глубине виднелись какие-то крупные здания.