Обрекающие на жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Парфенова cтр.№ 38

Он сдавленно хмыкнул у меня за спиной.

— Ну конечно. Уже наслышан о твоей «э-ээ… незапланированной встрече». Тэмино опять отличилась, да? Даратея рвёт и мечет по поводу узколобых дилетантов, сующихся куда не следует.

Я промычала что-то утвердительное.

— Так что там с Драконьей Кровью?

— Драконьей Кровью? — уточнил он, интонационно и эмпатически выделяя оба слова. — Именно так? С большой буквы?

— Угу.

— Хм-м. Довольно сложно объяснить, — Надо отдать ему должное, он, в отличие от других моих подданных и родственничков, вовсе не пытался увильнуть от ответа, лишь искал более точные формулировки. — Речь идёт о… о сути. Сути драконов. Драконов Ауте, разумеется, о других я судить не могу. О том, что делает нас нами. О том, что позволяет парить в чистой энтропии и создавать из неё новые миры.

Откинула голову, упёршись макушкой ему в ключицу, изо всех сил стараясь понять. Рядом с мощью этого неординарного интеллекта я всегда казалась себе ещё более туповатой, чем обычно.

— Но что это? Что делает… «нас нами»? — последние слова дались нелегко, особенно когда сообразила, что папа и меня отнёс к категории драконов с такой рассеянной небрежностью, будто это само собой разумеется. На душе стало вдруг тепло и уютно от мимолётного признания моей значимости, моего существования. Повернула голову, потершись щекой о его руку. Спасибо.

Какое-то время он молчал, потом воздух вдруг заискрился серией сен-образов, в которых я честно попыталась разобраться.

Дракона образ явится тогда,

Когда придёт мгновенье Творчества.

Иероглиф, обозначающий дракона и сложное соединение смыслов, которое я для себя перевела как «творчество», затейливо переплетались через соотношение времени и существования. Очень сложно. Очень красиво. Вне моего понимания.

— Ты хочешь сказать, что… Драконья Кровь — это как-то связано с творчеством? С вдохновением?

Если вспомнить, были такие легенды… Да что там легенды, это же открытым текстом говорится в самом сен-образе, обозначающем дракона!

— Вдохновением? Да… Да, пожалуй, можно употребить это слово. — Ответ прозвучал не слишком уверенно.

Он выпрямился, осторожно взял у меня обруч, который я до сих пор растерянно вертела в руках. Повернул так, чтобы серебристая поверхность поймала солнечный луч… и развернул спрятанное внутри заклинание.

Тройственная петля защиты окутала наши прижавшиеся друг к другу фигуры чуть покалывающим плащом энергетических всплесков.

— Смотри, — шепнул отец, и заклинание раскинуло крылья, заплескалось волнами, а окружающий мир дрогнул и покачнулся, превращаясь во что-то, во что-то…

Где-то далеко медленно и протяжно ударили барабаны, и мои кости завибрировали в этом ритме. В ритме танца, в ритме изменения. Я сидела в кольце рук Ашена, спиной прижавшись к его груди. Осторожно положила пальцы на ладони отца, пытаясь ощутить, понять, хоть как-то постичь непостижимое. Окружающая вселенная… плыла, и лишь это ощущение металла под пальцами и жара за спиной оставалось единственным постоянным в море изменчивости. В какой-то момент оказалось, что похожий на эль-ин мужчина исчез, меня баюкал в огромных лапах золотой, пылающий жаром и магией дракон.

— Ты видишь, малыш?

Не процесс, не понятие… Свойство?

— Не творчество, а способность к творчеству?

— Это уже ближе. Но не совсем… то.

Да, не совсем. В конце концов, способностью творить обладают многие и многие существа. Даже люди, если рассматривать это понятие достаточно широко. Но что отличает драконов? Что отличает меня?

Я подалась вперёд, опираясь на острые, но такие ласковые когти. Пытаясь вслушаться, пытаясь вчувствоваться… тело дрожало в танце изменений, окружающая реальность дрожала в ответ.

— Способность… изменять миры?

— Уже ближе.

Да, ближе. Я видела, как отец песней создавал свои собственные маленькие вселенные. Мы летали вместе, когда он пел луне и звёздам, творя то небо, которое нравилось его крыльям. Я помнила…

— Способность изменять Ауте по своему желанию, — я рассуждала вслух, пытаясь построить логическую цепочку, — но это могут все вене. Ты танцуешь с явлением, в танце ты познаешь его, становишься им, ты изменяешь себя и потому изменяешь его. Это просто.

Ашен испустил мелодичную трель, очень музыкальную и очень насмешливую.

— Это то, что делают твои мама и отчим. Драконам же недоступно прямое познание, и уж совершенно точно мы (кроме разве что тебя, малыш) не изменяем себя в соответствии с окружающим. Что делаю я? Вспоминай, малыш.

Этот танец был похож на песни китов. Как будто низкий и протяжный звук вёл за собою скольжение между отражёнными в воде звёздами, среди серебристых пузырьков воздуха. Танец познания.

— Создаёшь… — я отчаянно пыталась сформулировать ускользающее значение сен-образа. — Создаёшь то, чего раньше не было. Не способность, не процесс, не понятие. Не акт сотворения как таковой, а вдохновение. Может ли существо из плоти и крови быть вдохновением? Суть. Состояние, танец. Как же это выразить? Папа… Ты изменяешь окружающее… оставаясь самим собой.

Оставаясь собой. Но я ведь вене. Я не остаюсь собой, я…

— Разве?

Разве?

Мы вновь сидели в маленькой мастерской, он вновь был эль-ин, а мой пульс вновь ускорился, отпуская протяжный ритм ночного танца. Окружающий мир в последний раз качнулся волной и встал на место. Кажется, ответ был найден.

Точнее, были найдены новые вопросы.

— Но тогда получается, что все вене линии Тей обладают этой… Кровью Дракона.

— Нет, Анитти. Теи действительно сохраняют в изменении свою личность, но не так, как это делаешь ты.

— О чём ты?

— Они изменяют старое, а не создают новое, — последовал ну очень туманный ответ, относящийся не то к тому, с чем танцуешь, не то к личности танцовщицы. — Не думаю, что кто-нибудь раньше так делал. Ты — нечто очень необычное, Анитти. Что-то, чего раньше никогда не было. Лучшая танцовщица из всех, что когда-либо рождались в кланах эль-ин. Но отнюдь не только танцовщица. И твоя Кровь Дракона — отнюдь не та же самая, что у других Великих.

— Отец. — Это почти официальное обращение прозвучало как-то неуместно. Я повернулась в кольце его рук, приподнялась, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Он, кажется, даже не заметил многоцветной бури, бушевавшей в моих глазницах. Наверное, единственный, кто её не замечает. — Папа… Как можно оставаться самой собой… если я даже не знаю, что я и кто я?

Не хотела об этом спрашивать. Получилось так… плаксиво. Я откровенно ныла.

— Обычно мы то, чем мы сами себя сделали, — очень серьёзно ответил Ашен, дракон Ауте, Мастер Чародей, мастер Заклинаний, мастер Превращения и мастер Оружия, лорд-консорт Матери Изменяющихся и первый клинок Эль-онн.