Город Наверху - читать онлайн книгу. Автор: Кир Булычев cтр.№ 12

– Он не простой трубарь, – сказал Ратни. – Я давно обратил на него пристальное внимание. Если вы заглянете в число черных отметок, которыми я отмечаю его имя в регистре, вы познаете всю глубину моих подозрений.

Крони подумал, что, пока он дремал в камере, квартальный высыпал в регистр весь свой запас черных отметок.

– Ясно, квартальный, – сказал стражник. Он отступил в сторону, чтобы Крони мог пройти, и оказалось, что он высок, одного роста с трубарем, правда, поуже в плечах, зато у него была хорошо отмытая голубая кожа и длинное, узкое лицо с маленьким мягким ртом. Иногда дети чистых идут в стражу, чтобы сохранять Порядок.

– Ну вот, трубарь, ты и попался, – сказал стражник совсем весело и показал белые, хорошие зубы.

– Не понимаю я, – сказал Крони, – шел по улице, домой шел.

– Придется нам, трубарь, прогуляться, – сказал стражник. – Вместе с сундучком. А в сундучке у тебя такое, что даже квартальный никогда не видал. Чудеса, да и только.

– Если вы о сундучке, то все это я нашел в туннеле. На меня напали крысы.

– Поторапливайся, – обрезал стражник.

Идти было недалеко. Почти напротив квартального участка в скале была замаскирована стальная дверь. Трубарь знал о ней и даже как-то выходил к шахте специального лифта, когда там была поломка. Но обычно простых трубарей туда не пускали. У тайной стражи были свои ремонтники. Спел открыл лифт ключом, висевшим у него на шее. Этим лифтом пользовались, если надо быстро перебросить стражу с уровня на уровень.

Спел не глядя нажал на третью сверху кнопку.

Хоть не по своей воле, но побываю там, подумал Крони, и, будто угадав его мысли, Спел сказал:

– Так бы никогда тебе наверх не попасть, трубарь вонючий. Благодари тайную стражу.

Крони сказал:

– Благодарю нижайше.

За что получил по шее.

Лифт несся вверх быстро, почти не скрипел, и дверь в нем отворилась тоже без скрипа, столь привычного, если часто ездишь на лифте.

У выхода уже ждал еще один стражник. В чистой форме и блестящих башмаках. Он поклонился господину Спелу. Тот заломил за спину руку Крони, и они быстро, почти бегом поспешили вдоль пустынной улицы, устланной квадратными плитками – белыми и голубыми. Улица была подметена, двери домов темнели на фоне покрашенных в светлую краску гладких фасадов, далеко выступающих из скалы. Потолок улицы тоже был высок, вдвое выше, чем внизу, и покрашен голубым.

Крони провели в третий дом от лифта, в котором было много света, даже больше, чем в квартальном участке, и лампы были прикрыты матовыми колпаками. Правда, один или два колпака были разбиты и склеены – глаз трубаря всегда наметан, когда дело касается поломок.

Крони ввели в белое пустое помещение и велели ждать. Господин Спел ушел за белую дверь, а когда вернулся – улыбнулся широко и почти дружески.

– Давай, – сказал он, – иди, трубарь. Будет тебе мытье.

Крони понял его неправильно. Сжался, думал, будут бить. Но следующая комната была жаркой, влажной, с длинной низкой скамьей. В другом конце – трубы с расширениями на конце, нависшие под потолком. Крони нерешительно оглянулся на Спела. Тот был злой, но веселый.

– Раздевайся, – сказал Спел. – Мыться будешь. Что я тебе сказал? Думал, будем бить? Не надейся. Ты сам не понимаешь, какая ты большая птица. Ну, раздевайся, сколько говорить надо?

И Спел влепил Крони в ухо. Это был понятный разговор стражника с трубарем. Без злобы влепил, но больно.

Крони потряс головой и стал послушно раздеваться.

– Все снимай, – сказал Спел. – Ты когда-нибудь душ видел?

– Что?

– Вот трубочист немытый. Сколько в тебе насекомых!

– Не такой уж я грязный, ваша милость, – сказал Крони.

– Я бы сам вымылся, – сказал Спел. – У вас побываешь, неделю чешешься.

Когда Крони разделся, Спел концом палки осторожно подтолкнул его к трубам.

– Смотреть страшно, какие бывают грязные люди, – сказал Спел весело. – И как вас только Бездна не заберет?

Крони было неудобно стоять голым перед стражником. Спел палкой загнал Крони в кабину, включил воду, и она хлынула сверху острыми тонкими струями, как из проржавевшей трубы. Спел отступил и задернул пластиковую шторку.

– Если горячо, – сказал он, – поверни правый кран налево.

– Хорошо, – сказал Крони. Вода сбивала, срывала с тела слой грязи и пыли. – А мыла нету?

– Он обнаглел, – сказал Спел. – Он думает, что его пригласили на Совет директоров.

Кусок мыла шлепнулся в стенку и скользнул на пол. Крони подобрал его. Горячая вода смывала усталость. Крони открыл рот и напился – вода была чистая, сладковатая. Куда лучше, чем в бассейне.

– Выключаю воду, – сказал Спел. – Твое барахло принесли.

– А куда его носили?

– Его через паровую камеру пропустили. Считай, что в чистое переоденешься.

Спел выключил воду, хорошо, Крони успел смыть мыло. Спел кинул ему свернутое в рулон полотенце. Женщине на целое платье.

Куртка, штаны, башмаки Крони – все лежало здесь, пахнущее паром, жалкое, неприглядное в этой светлой комнате.

– А ты ничего, здоровый, – сказал Спел. – Тебе бы в тайной страже служить, а не бунтовать.

– А я не бунтую, господин, – сказал покорно Крони.

Он одевался не спеша. Вещи были как чужие.

– Смотри-ка, напялил свои тряпки, – сказал Спел с искренним удивлением, – и нет человека. Трубарь, и все тут.

– Тебя в эти тряпки одень, тоже станешь трубарем, – сказал Крони.

– Бить не буду, – засмеялся Спел, увидев, что рука Крони поднялась к голове, защищая ее от неминуемого удара. – Интересный ты человек. Знаешь, что будут бить, а говоришь.

– Я всегда так, – сказал Крони. – Меня фантазером зовут.

– Кто зовет? – невинно спросил Спел.

– А… – и Крони замолчал.

– Ну и молчи, – сказал Спел. – Мы и без тебя все знаем. На Чтении тебя так зовут. Потому что ты особо опасный преступник. Ты хочешь всех нас взорвать. И других подбиваешь.

– Я? Вы ошибаетесь, господин стражник!

– Ты, крыса. Иди!

Спел втолкнул Крони в приемную и остановил перед большой, высокой двустворчатой дверью.

– Можно? – спросил он, заглядывая туда.

– Вводи, – ответил низкий голос, и Крони представил себе толстого мужчину, похожего на квартального Ратни, только с массивной головой и бровями, как у старика.

За обширным, с комнату Крони, столом сидел маленький, но очень широкий человек. Главной чертой его лица был выпуклый, нависающий лоб, который, казалось, выдавил наружу глаза, и они, голубые и очень светлые, совсем без ресниц, были приклеены снаружи. От черного мундира, простого, как тога жреца, до редких волос, расчесанных посередине, человек олицетворял Порядок.