– Манечка, это тебе. Я испекла!
– Ой, что это?
– Пирог с капустой. Я слыхала, ты любишь с капустой… И
спасибо тебе, прямо не знаю, если бы не ты…
– Аля, знаете, а давайте не будем ничего говорить
Элеоноре Федоровне, как будто ничего и не было? Тетю Лену мы уговорим…
– Нет, – решительно покачала головой Аля, –
нет. Я решила, что пора уж отвечать за свои дела самой… Я сама все ей расскажу,
а там уж как она решит. Но я одно точно знаю – если бы не ты, Маня, я сейчас не
знаю, что делала бы, пряталась бы где-нибудь, как последняя воровка, скрывалась
бы, от каждого милиционера шарахалась…
Ведь я не преступница, а обыкновенная дура из провинции. А
ты… ты мне всю душу перевернула!
На глазах у Али выступили слезы, у Мани тоже. Они стояли с
двух сторон вцепившись в круглое блюдо с пирогом, пока Саша не отняла его у
них.
– А вы Инночку одну оставили? – на всякий случай
спросила Саша.
– Ну уж нет! Она тут, у Елены Дмитриевны.
…Когда Аля ушла, Саша сказала:
– Манька, как быть с пирогом? Сами есть будем или наших
позовем?
– Конечно, позовем! И немедленно. Ты звони Ксюхе, а
сбегаю за Гошкой. И пусть Ксенька позвонит Шмакову. Мы все заслужили этот
пирог.
– Погоди, Маняшка, я хочу тебе сказать… я тебя уважаю!
Маня обернулась в дверях:
– На фиг мне твое уважение? Мне нужна Гошкина любовь,
вот!