Пружина для мышеловки - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 98

Прямо с порога он уставился на Шурика Вилкова недобрыми глазами и немедленно кинулся в атаку.

– Это опять вы? Ну сколько же можно? Вы меня уже допрашивали, и я вам все сказал. Никакого Забелина я не знал, и к его смерти не имею никакого отношения. Я даже фамилии этой не слышал.

Жанна Васильевна вскинула руку в предостерегающем жесте.

– Это насчет Славика, Лева.

Аргунов нахмурился.

– А при чем тут Вячеслав? Вы же расследуете убийство какого-то Забелина.

– И покушение на жизнь вашего друга Ситникова тоже расследую я,– спокойно ответил Шурик.– Так что вам придется потерпеть мое присутствие и ответить на наши вопросы.

Лицо Аргунова налилось краской, и я испугался, что его вот-вот хватит инсульт.

– Тоже вы? Значит, это по вашему указанию меня не пускают в палату к Вячеславу? Что вы себе позволяете?! Почему я не могу поговорить со своим другом? Почему я не могу его навестить? Что это за произвол?! Врач мне сказал, что Вячеслав в тяжелом состоянии, но в сознании, и с ним можно разговаривать, а ваш человек, который там сидит возле палаты, не позволил мне войти. Вячеслав – жертва, в него стреляли, а вы с ним обращаетесь, как с преступником. Как вам не стыдно?!

Шурик Вилков был из тех людей, которым вообще никогда не бывает стыдно, в особенности если речь идет о расследовании убийств, о чем он и не замедлил сообщить разбушевавшемуся Льву Александровичу. Я исподтишка разглядывал Аргунова, и мне показалось, что весь его гнев – не более чем игра, показуха, призванная спрятать от постороннего взгляда тяжелое угрюмое безразличие.

– Я не обязан объяснять вам мотивы принимаемых мною решений,– гладко выдал Шурик многократно употребляемую фразу.– Прошу вас.

Он сделал неопределенный жест пальцами, и я понял, что настала моя очередь. Я встал.

– Лев Александрович, где мы с вами можем поговорить?

Он резко повернулся и вышел из комнаты, бросив через плечо:

– Пойдемте в кабинет.

Я послушно последовал за ним. Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Кабинет Аргунова имел вид очень деловой и совершенно неуютный. Есть комнаты, именуемые «кабинетами» для пущей важности, хотя на самом деле они предназначены для уединения человека, который делает вид, что ему надо поработать, а на самом деле он просто хочет побыть в одиночестве, чтобы его никто не трогал и не приставал с разговорами. В таких «кабинетах» всегда есть телевизор, мягкие кресла, журнальные столики и непременно диван, на котором так сладко бывает вздремнуть, укрывшись пушистым теплым пледом. А еще там обычно находится встроенный бар или любая другая мебельная секция, в которой хранится спиртное, употребляемое для расслабления и отвлечения от повседневных тягот. Кабинет же Аргунова, судя по всему, был помещением именно для работы. Никакой мягкой мебели, кресел или диванчика, хотя комната была просторной и вполне позволяла поставить и то, и другое. Большие окна, много света, огромный рабочий стол, кожаное вертящееся кресло с высокой спинкой, по другую сторону стола – два «посетительских» полукресла, компьютер, вдоль всех стен – набитые книгами застекленные шкафы. И больше ничего.

Лев Александрович молча уселся в кресло за столом, я устроился напротив, на месте для посетителя.

– Ну? Задавайте ваши вопросы. Только имейте в виду: вы напрасно тратите свое и мое время, ничего нового я вам не скажу.

– Лев Александрович, вам что-нибудь говорит имя Елены Шляхтиной?

Он на мгновение растерялся, потом на лице его проступило выражение, которое недвусмысленно свидетельствовало о том, что Шляхтину он помнит.

– Какое это имеет…

– Так вы помните ее?

– Да, конечно. Но это ведь было так давно… в середине семидесятых. И потом, Лена умерла, погибла. Какое это имеет отношение к Славе и его невестке? Или вы снова хотите спрашивать меня о Забелине?

– Нет, я хочу спросить вас именно о Шляхтиной. Расскажите мне о ней, пожалуйста. Все, что сможете вспомнить.

Агрессивность Аргунова куда-то испарилась, он стал разговаривать нормально и даже почти спокойно. Ну надо же, он ведь совсем не стар, еще шестидесяти нет, а ведет себя как заправский старик, который вечно всем недоволен и брюзжит по любому поводу, однако тут же расцветает и расправляет крылья, стоит только дать ему возможность вспомнить молодость.

– Лена была нашей знакомой… даже подругой, если можно так сказать.

– Вашей?– уточнил я, имея в виду множественное число. Он ведь сказал «нашей подругой», а не «моей».

– Моей и Славы Ситникова. Вернее, не так. Она была Славкиной любовницей, а для меня – просто хорошей знакомой. Мы часто встречались втроем, проводили много времени вместе.

Вот оно как! Стало быть, Ситников и Шляхтина были любовниками. Уже кое-что. Дополнительный штрих к портрету Елены.

– Они собирались пожениться?

– Пожениться?– Аргунов с удивлением посмотрел на меня, потом губы его тронула едва заметная улыбка.– Нет, конечно. Слава уже был женат в то время. У него только-только Гришка родился. Он не смог бы развестись, даже если бы очень захотел, потому что работал в горкоме комсомола, был членом партии, а тут маленький ребенок… В те времена это означало бы пожертвовать карьерой.

– А Елена? Как она относилась к тому, что Ситников спит с ней, а жениться не собирается? Она ведь, наверное, хотела выйти замуж, устроить свою жизнь. Она настаивала на том, чтобы он развелся?

– Лена?– Аргунов удивился еще больше?– Да ну что вы!

– Почему же? Это ведь так естественно.

– Да ну что вы,– повторил он.– Надо было знать Лену, чтобы понимать, что это совсем не так. Да, она спала со Славкой, он в качестве мужа он ей не был нужен.

– Но почему?

– А что он мог ей предложить? Зарплату, из которой двадцать пять процентов вычитают на алименты. Жизнь в коммуналке. Постоянные переживания из-за невозможности видеть ребенка. Нет, это ей не было нужно. Лена хотела для себя другого мужа.

Я внимательно посмотрел на Аргунова, на странное выражение его лица, и вдруг понял…

– Она хотела такого мужа, как вы?

Лев Александрович вздохнул и начал барабанить пальцами по столу.

– Это может прозвучать странно… даже нескромно… Да, Лена хотела выйти замуж за меня. Это был очень неприятный эпизод в моих отношениях со Славкой Ситниковым, я не знал, как себя вести, что говорить и ей, и ему. Понимаете, я был молод и в известной степени наивен, я полагал, что если девушка спит с мужчиной, то она его любит. И как же в таком случае можно флиртовать с другим?

– Нам не дано понять женщин,– поспешил я успокоить его.– Расскажите, что тогда случилось?