Пружина для мышеловки - читать онлайн книгу. Автор: Александра Маринина cтр.№ 49

Все нормальные люди к середине декабря обычно приходят в приподнятое настроение и готовятся к Новому году. Бурно обсуждают, где будут встречать праздник, кто к кому придет, куда поедут, что подавать на стол. Украшают жилье и офисные помещения, наряжают елки, покупают подарки. В общем, для нормальных людей вторая половина декабря – сплошные положительные эмоции.

А я Новый год не люблю. Ну, не то что совсем не люблю, нет, я с нежностью отношусь к этому празднику, потому что в моем детстве и юности это действительно был Праздник. Мои родители относились к нему с трепетом и восторгом и всегда старались сделать его нарядным, веселым, полным сюрпризов и смешных неожиданностей. Лет с десяти мне в обязанность вменялось сочинить попурри-капустник из оперных арий, романсов и эстрадных песен, естественно, без слов, поскольку слова использовались авторские, то есть те, которые этой музыке предназначались изначально, и это произведение исполнялось перед гостями, умирающими от хохота. Папа пел своим знаменитым баритоном, а мы с мамой аккомпанировали, она – на рояле, а я на скрипке. Для каждого гостя, а было их всегда немало, под елкой лежал подарок в нарядной упаковке, стол ломился от блюд, которые мамуля готовила мастерски, и было шумно, и много смеха, музыки и красивых нарядов.

Когда я стал взрослым и пошел работать в милицию, мое отношение к Новому году изменилось. Спросите любого милиционера, хоть участкового, хоть оперативника, хоть из патрульно-постовой службы, и они вам объяснят, что Новый год и три дня после него – самые тяжелые. Много пьяных драк и скандалов, резко возрастает количество так называемых «похмельных» преступлений, когда выпить просто жизненно необходимо, а не на что, и деньги или сама выпивка добываются путем краж, грабежей и разбойных нападений. В любые другие дни года количество потребляющих алкоголь примерно постоянно, потому что работает закон больших чисел. Кто-то пьет, кто-то работает. Соответственно, и количество «пьяных» преступлений примерно одно и то же. В Новогоднюю ночь и после нее пьет вся страна. А расхлебывать нам, то есть милиции.

Зато мои родители, главным образом, конечно, мамуля, по-прежнему носятся с этим праздником как с писаной торбой и хотят, чтобы в доме было много гостей, шума и веселья. К сожалению, с каждым годом это становится все более проблематичным, Во-первых, мои родители живут не в Москве, а в загородном доме, куда легко доехать на машине на трезвую голову, но откуда весьма непросто выбраться, когда человек выпил и не может сесть за руль. В Москве можно допраздноваться часов до шести утра, а потом спокойно уехать на метро или вызвать такси. Вы пробовали вызвать такси за город в Новогоднюю ночь? И не пытайтесь, дохлый номер. Во-вторых, среди обеспеченных слоев населения стало модным встречать праздник в ресторане, на светской клубной тусовке или вообще уезжать на Новый год в Европу или теплые края, а друзья моих родителей – люди в основном не бедные. Эдакий музыкально-театрально-продюсерско-директорский круг. В-третьих, это все люди в возрасте от пятидесяти до семидесяти, то есть, как правило, имеющие не только детей, но и внуков, в обществе которых и хотят встретить Новый год. И в-четвертых, хотя это плавно вытекает из третьей позиции, поскольку родительские друзья – люди далеко не юные, они уже не могут, как когда-то, веселиться всю ночь при температуре, соплях и головной боли, посему ежегодная осенне-зимняя эпидемия гриппа стала представлять немалую угрозу для комплектности приглашенных.

Что это означает лично для меня? Только одно: предпраздничная неделя превращается для моей мамули в Кошмарный Ужас. Ей так хочется полноценного праздника, такого же, как в дни ее молодости, а грипп косит приглашенных одного за другим. Кто-то болеет сам, у кого-то заболевают дети, и нужно сидеть с внуками, или, наоборот, болеют внуки, которых дети не могут из-за этого взять с собой туда, куда собирались, и нужно отпустить детей на праздник. Из-за первых трех пунктов количество приглашенных и без того из года в год уменьшается, а уж пункт четыре и вовсе ставит встречу Нового года под угрозу срыва. Поэтому за неделю до 31 декабря мамуля начинает вынимать из меня душу, описывая собственные переживания, волнения и ежедневно представляя мне сводку о состоянии здоровья каждого из гостей. Положение не спасают даже традиционные европейские и американские рождественские концерты, на которых папа поет каждый год. Мама не позволяет папиному продюсеру забывать о нашей семейной традиции, и когда он согласовывает график гастролей Владимира Дорошина, то всегда делает так, чтобы последнее выступление планировалось самое позднее на 24 декабря, после чего родители немедленно возвращаются домой, и начинается Кошмарный Ужас.

Я так подробно рассказываю вам про Новый год, чтобы вы понимали заковыристую логику моих последующих поступков. Да, и еще одно. Если кто еще не понял: я очень люблю своих родителей. Я отношусь к ним со здоровой критичностью, особенно к мамуле, и это означает, что ее Кошмарные Ужасы для меня таковыми, безусловно, не являются. Причины, по которым она начинает сходить с ума от беспокойства, теряет сон и без конца пьет валокордин, в девяноста процентах случаев представляются мне ничтожными, неважными и явно не стоящими таких колоссальных нервных затрат. Но оттого, что я все это понимаю, мамуля не начинает тревожиться и беспокоиться меньше. Она такая, какая есть, я люблю ее такой и принимаю, поэтому считаю своим сыновним долгом сделать так, чтобы она волновалась поменьше, если, конечно, это в моих силах. Именно поэтому я сижу рядом с ней на папиных премьерах или особо сложных выступлениях, даже если мне этого совершенно не хочется, и летаю для этого за границу, хотя это бывает далеко не всегда кстати; я терпеливо и сочувственно выслушиваю мамулины причитания и подробное описание всего того, что в ее представлении является Кошмаром или Кошмарным Ужасом, и если я могу что-то сделать для нее, я обязательно делаю.

Ничего у меня предисловие получилось, да? Как говорится, где поп, а где приход…

Так вот, двадцать пятого декабря у мамули начался предновогодний Кошмарный Ужас.

– Егорушка,– взволнованно говорила она в телефонную трубку,– это какой-то кошмар с Новым годом! Я пригласила…

Тут я позволил себе отвлечься и пошел доставать кошачью кассету. Список приглашенных с подробным описанием их семейства в целом достаточно длинен, чтобы я успел достать кассету из видеомагнитофона, соединенного с видеокамерой, заменить ее чистой кассетой, а ту, которую достал, отнести в гостиную и вставить в видак. Я как раз успел.

– Ты представляешь, Анна Григорьевна заболела, да так сильно, что к тридцать первому вряд ли встанет на ноги, а Павел Леонидович без нее, конечно, не поедет, потому что…

На экране появилась сладкая парочка: Айсор и Карма. Они ровесники, но поскольку Айсор лишен мужских достоинств, а Карма – радостей материнства, то их дружба носит характер нежный и платонический. Карма лежит на боку, вытянув передние лапки перпендикулярно туловищу, а Айсор сидит перед ней и осторожно трогает своей лапищей ее лапочку. Карма не то что не возражает, а даже вовсе и приветствует такое заигрывание, потому как изящным движением, в свою очередь, трогает его. Он – ее, она – его. И морды у обоих – ну совершенно умильные. Вот ведь лицемеры! Это все происходит, когда меня нет дома, а у меня на глазах они нападают друг на друга, утробно урчат, поднимаются на задние лапы и якобы дерутся. Не до крови, конечно, но вполне впечатляюще. Зритель неподготовленный может подумать, что у них война не на жизнь, а на смерть.