Четыре сезона - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 81

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Четыре сезона | Автор книги - Стивен Кинг

Cтраница 81
читать онлайн книги бесплатно

Открыв глаза, я увидел Тедди: он будил меня, чтоб я его сменил на дежурстве.

– А где Крис? – пробормотал я, еще не до конца очнувшись ото сна. -Он жив?

– Дрыхнет твой Крис без задних ног, – проворчал Тедди. – Оба вы хороши: еле тебя добудился.

Остатки сна слетели с меня, и я уселся у костра, а Тедди залег досыпать.

Глава 20

Как я уже говорил, мне выпало дежурить последним. Сидя у костра, я с переменным успехом боролся со сном: то встряхивался, то опять проваливался в дрему. И хотя жуткие вопли больше не повторялись, ночь эта была далеко не тихой – чуть ли не ежеминутно до меня доносился то победный вскрик охотящегося филина, то жалобный стон некоего зверька, очевидно, ставшего добычей, то более крупный зверь с шумом и треском продирался сквозь заросли, и все это на фоне непрекращающегося стрекота сверчков. Я то клевал носом, то снова вскакивал, как ошпаренный, после очередного ночного звука, и если бы я вот таким образом исполнял обязанности часового где-нибудь в Ле-Дио, то меня непременно отдали бы под трибунал и, скорее всего, расстреляли.

Под утро меня сморило окончательно и бесповоротно, однако уже перед рассветом я заставил себя проснуться. Светало. Часы на моей руке показывали без четверти пять.

Я поднялся – при этом в позвоночнике что-то хрустнуло, – отошел на пару сотен футов от распростертых тел моих товарищей и помочился на замшелый пень. Ночные страхи постепенно отступали от меня, и ощущать это было приятно.

Вскарабкавшись на насыпь, я присел на рельс и принялся рассеянно подбрасывать носком кроссовки щебень. Будить остальных я не спешил: хотелось в эти предрассветные мгновения побыть в одиночестве.

Утро наступало быстро. Сверчки затихли, таинственные тени как бы испарились, отсутствие каких-либо запахов предвещало еще один жаркий день, возможно, один из последних… Пробуждались ото сна и птицы: откуда-то появился крапивник, присел на сук громадного поваленного дерева, откуда мы брали хворост для костра, почистил перышки и полетел дальше по своим делам.

Не знаю, как долго я сидел вот так на рельсе, наблюдая за багровеющим на востоке горизонтом. Наверное, достаточно долго, поскольку в брюхе у меня заурчало – пора завтракать. Я уже хотел подняться и начинать будить ребят, как вдруг посмотрел направо и остолбенел: в каких-то десяти ярдах от меня стоял олень.

Сердце у меня подпрыгнуло так, что, вероятно, выскочило бы изо рта, не прикрой я его ладонью. Я замер без движения, впрочем, сдвинуться с места я не смог бы, даже если б очень захотел. Глаза у оленя были вовсе не карие, а бархатно-черные, как у внутренней поверхности шкатулок с драгоценностями, какие я видел в ювелирной лавке. Маленькие ушки были словно сделаны из замши. Животное взглянуло на меня, чуть склонив голову, будто заспанный парнишка с всклокоченными волосами, в джинсах с манжетами и залатанной рубахе цвета хаки со стоячим – по тогдашней моде – воротником был для него явлением вполне обычным. Мне же олень казался неким чудесным видением, незаслуженным, а потому необъяснимым, даром свыше.

Довольно долго (по крайней мере, так мне показалось) мы смотрели друг на друга, затем животное повернулось ко мне спиной, нагнулось и, беззаботно помахивая белым хвостиком-обрубком, принялось щипать травку. Олень ел, не обращая на меня ни малейшего внимания и совершенно меня не опасаясь! Да и чего ему бояться? Это я боялся не то что шевельнуться, но даже старался не дышать.

Внезапно рельс, на котором я продолжал сидеть, мелко завибрировял, и через какое-то мгновение олень поднял голову, тревожно поглядывая в сторону Касл-Рока и поводя коричневато-черным носом. Наконец, зверь встрепенулся, в три прыжка достиг зарослей и там исчез – лишь ветка хрустнула под копытом, будто одиночный выстрел в тиши.

Зачарованный, я продолжал смотреть туда, где только что пасся олень, пока грохот приближающегося поезда не стал явственным. Тогда я скатился с насыпи туда, где ребята, разбуженные тем же грохотом, уже потягивались и зевали спросонья.

«Вопящий призрак», как выразился Крис, был уже почти забыт: при свете дня охвативший нас тогда, в ночи, ужас казался просто-напросто смешным до неприличия, досадным эпизодом, который следовало предать забвению.

Рассказ о встрече с оленем вертелся у меня на языке, но что-то подсказало мне, что говорить им ничего не надо – пусть это останется моей тайной. И действительно, до настоящего момента я об этом случае нигде ни словом не обмолвился, а описав ту встречу, почувствовал, что на бумаге мои ощущения в тот момент передать просто невозможно. В общем, это был не только самый запоминающийся, но и – как бы это выразить? – самый чистый эпизод всей моей жизни. Воспоминания о нем как-то смягчают последующие довольно жуткие события, которых мне довелось пережить немало. Ну, например, мой первый день в джунглях Вьетнама, когда один из моих сослуживцев лишь на какое-то мгновение высунулся из окопа и тут же повалился навзничь, зажимая ладонями место, где у него только что был нос. Или тот день, когда доктор объявил, что наш младший сын может родиться гидроцефалом (слава Богу, появился он на свет почти нормальным, только с немного увеличенной головой). Или те долгие, кошмарные недели, когда, агонизируя до бесконечности, умирала мать… В такие вот моменты я вспоминал тот предрассветный час, бархатисто-карие глаза и маленькие, замшевые ушки великолепного, совершенно не пугающегося меня животного, настоящего чуда природы… Впрочем, кто это способен понять? Ведь посторонним нет дела до потайных уголков нашей души. Помните, ведь именно с этих слов я начал свой рассказ?

Глава 21

Рельсы поворачивали теперь на юго-запад и шли через настоящий бурелом. Лес тут был преимущественно хвойным, с густым, практически непроходимым подлеском. Прежде чем двинуться в путь, мы позавтракали собранной в этом подлеске черникой. Ее здесь было видимо-невидимо, но, несмотря на это, желудки наши лишь наполнились слегка, а через полчаса принялись требовать более солидной пищи. Не только губы и пальцы, но даже наши обнаженные до пояса тела (было только восемь, но жара уже заставила нас скинуть рубашки) стали синими от черники. Верн принялся мечтать вслух о яичнице с беконом, из-за чего чуть не схлопотал по шее.

Это был действительно последний из долгой серии поразительно жарких дней и, думаю, худший из всех. Тучки, появившиеся было на горизонте, растаяли без следа уже к девяти часам, небо приобрело стальной оттенок, усугубляя уже и так невыносимое пекло, струйки пота скатывались вниз, оставляя следы-дорожки на покрытых пылью спинах и груди, над головой вились оводы и слепни – в общем, ощущение было пренеприятнейшим, а понимание того, что путь до цели предстоял еще довольно долгий, отнюдь не добавляло энтузиазма. И тем не менее, двигались мы быстро, принимая во внимание жару: всем нам не терпелось увидеть, наконец, мертвое тело, даже если при этом нам не поздоровится – черт его знает, недаром же говорят, что с мертвецами дела лучше не иметь. Но, несмотря ни на что, мы были преисполнены решимости добраться до конечной цели – в конце концов, мы это заслужили.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению