Существо собиралось повесить койота на один из крюков,
потому что точно так же поступало и с остальными, но теперь у него возникла
другая идея. Существо подошло к зеленому «гробу» на поу, опустилось на колени,
сдернуло портьеру и, ухмыляясь, посмотрело на мертвую девочку, которую выносило
нынешнее тело демона.
Существо вытащило руки Эллен Карвер (теперь они были как бы
в кровавых перчатках) из тела койота и положило животное на Кирстен. Оно
раскрыло пасть койота и повернуло его голову так, чтобы шейка девочки оказалась
между челюстей. Получилось что-то мерзкое и фантастическое, иллюстрация к
«черной» сказке.
— Тэк, — произнесло существо и улыбнулось. Нижняя губа Эллен
Карвер при этом треснула, и кровь побежала по подбородку. Этот отвратительный
мальчишка, наверное, никогда не узнает, что вышло из его начинания, но так
приятно представить себе его реакцию! Жаль, что он не сможет увидеть, к чему
привели его потуги, как легко свести на нет все то, что пытается сотворить
человек.
Существо накрыло парочку портьерой, оставив лишь головы.
Теперь койот и ребенок казались любовниками. Какая досада, что здесь нет
мальчишки. Отца тоже, но главное — мальчишки. Потому что именно ему следует
преподать наглядный урок.
Да и главная опасность исходила от него.
Позади послышалось шебуршание, слишком тихое, чтобы
услышать… но существо его услышало. Оно повернулось на коленях Эллен Карвер и
увидело возвращающихся пауков-отшельников. Пауки промаршировали через дверь
приемной, повернули налево и поползли на стену, отведенную для объявлений о
различных событиях деловой и общественной жизни города. Над одним из таких
объявлений, где сообщалось о собрании, на котором руководство Безнадегской
горнорудной компании намеревалось доложить о ходе работ по возобновлению добычи
меди на так называемой Китайской шахте, пауки вновь образовали круг.
Высокая женщина в комбинезоне, перепоясанном широким ремнем,
встала и направилась к стене. Круг вибрировал, то ли от страха, то ли в
экстазе, а может, по обеим причинам. Женщина сложила окровавленные руки перед
собой, потом протянула их к стене ладонями вниз.
— Ах лах?
Круг распался. Пауки рассыпались, чтобы с
дисциплинированностью вымуштрованных солдат сложиться в новую фигуру. На стене
появилась буква К, за которой последовали И, потом Н, О, затем Т…
Существо остановило их, когда они складывали букву Е.
— Ен тоу, — изрекло оно. — Рас.
Пауки из недостроенной Т перестроились в вибрирующий круг.
— Тена х? — спросило существо-демон мгновение спустя, и
пауки образовали новую фигуру, похожую на восьмерку. Существо в обличье Эллен
Карвер несколько секунд смотрело на эту восьмерку, постукивая пальцами Эллен
Карвер по ключицам Эллен Карвер, потом махнуло рукой. Фигура распалась. Пауки
устремились на пол.
Существо уставилось в пол, не глядя на пауков, которые
бежали между ног Эллен Карвер. Главное в том, что пауки явятся по первому зову,
а остальное значения не имело.
Существо некоторое время постояло в дверях, глядя в ночь.
Отсюда не был виден старый кинотеатр, но существо знало, где находится
«Американский Запад», примерно в одной восьмой мили к северу от здания
муниципалитета, чуть ли не сразу за единственным городским перекрестком.
Благодаря паукам демону теперь было известно, где находятся беглецы.
Где находится этот мерзкий набожный мальчишка.
3
Джонни Маринвилл вновь рассказал свою историю, на этот раз
всю. Впервые за много лет он старался не забывать, что краткость — сестра
таланта. Многие критики Америки отметили бы сей подвиг аплодисментами, если б
поверили.
Джонни рассказал о том, как остановился, чтобы справить
малую нужду, о том, как Энтрегьян подложил мешок с марихуаной в его седельную
сумку, пока сам он опорожнял мочевой пузырь. Рассказал о койотах, с которыми
вроде бы говорил Энтрегьян и которые выстроились вдоль шоссе, словно почетный
караул. О том, как здоровяк коп избил его. Подробно описал убийство Билли
Рэнкорта и нападение стервятника, несомненно, по команде Колли Энтрегьяна.
На лице Одри Уайлер читалось откровенное неверие, а вот Стив
и худющая девчонка, которую он где-то подобрал, похоже, ничуть не удивились,
даже понимающе переглянулись. По ходу рассказа Джонни ни на кого не смотрел,
предпочитая разглядывать свои руки, лежащие на коленях, и концентрируясь на
том, что ему необходимо донести до слушателей.
— Этот парень хотел, чтобы я пососал его член. Думаю, он
рассчитывал услышать от меня вопли: «Только не это!» — и униженные мольбы
смилостивиться надо мной, но я нашел эту идею не столь шокирующей, как
предполагал Энтрегьян. Собственно, отсосать — стандартное сексуальное
требование в ситуациях, где власть определяется законами, отличными от тех, по
которым живет цивилизованное общество. На поверхности насилие выражается в
доминировании агрессивности. Изнутри оно предопределяется злостью, вызванной
страхом.
— Благодарю вас, доктор Рут, — бросила Одри. — В следующий
раз мы обсудим ночные страхи.
Джонни посмотрел на нее без всякой злобы.
— Я написал роман на тему гомосексуального изнасилования.
«Тибарон». Критики оценили его не слишком высоко, но я беседовал со многими
людьми, так что этот предмет знаю достаточно глубоко. Суть в том, что Энтрегьян
разозлил меня, а не испугал. К тому времени я решил, что терять мне особенно
нечего. Я сказал, что готов пососать его член, но, как только он окажется у
меня во рту, я откушу его. Тогда… тогда… — Джонни глубоко задумался, пытаясь
вспомнить все до мельчайших подробностей. — Тогда я бросил в лицо Энтрегьяну
одно из его собственных бессмысленных слов. Во всяком случае, бессмысленных для
меня, слов из какого-то искусственного языка.
— Вы про тэк? — спросила Мэри.
Джонни кивнул.
— Но слово это оказалось совсем не бессмысленным ни для
койотов, ни для Энтрегьяна. Когда я его произнес, он отпрянул… после чего
приказал стервятнику спикировать на меня.
— Не могу я в это поверить, — стояла на своем Одри. —
Конечно, вы знаменитый писатель и все такое, к тому же вы вроде бы не из тех,
кто будет сочинять подобные истории только ради красного словца, но все-таки я
не могу вам поверить.
— Однако именно так все и произошло. Вы не видели ничего
подобного? Странного, агрессивного поведения животных?
— Я пряталась в городской прачечной-автомате. Вы это
понимаете? Мы говорим на одном языке?
— Но…
— Послушайте, вы хотите поговорить о странном и агрессивном
поведении животных? — спросила Одри, наклонившись вперед, ее ярко блестевшие
глаза не отрывались от Маринвилла. — Мы ведь говорим о Колли. О том, каким он
стал. Он убивал всех, кого видел, всех, кто попадался ему на пути. Этого вам
недостаточно? Надо ли добавлять сюда еще и дрессированных стервятников?