Потом обращается к Робби:
– Будь добр, останься здесь.
– Ты здесь констебль, – отвечает Робби.
Он смотрит вслед идущим Майку и Хэтчу, потом окликает их
вслед.
– Там телевизор включен. И громко. Я к тому, что если этот
друг там начнет двигаться, вы его не знаю, услышите ли.
Майк кивает и уходит в калитку; Хэтч справа от него.
Горожане уже подобрались ближе – они даже видны на заднем плане. И снег
клубится вокруг них на сильном ветру. Все еще легкий, но все гуще и гуще.
Майк и Хэтч идут к крыльцу. Майк весь натянут (но владеет
собой), Хэтч боится, но старается этого не показывать.
– Даже если там кто-то и был, – говорит он, – вряд ли он
сейчас там остался. Тебе не кажется? У нее же нет пятифутовой ограды вокруг
сада…
Майк качает головой – дескать, не знаю, и тут же
прикладывает палец к губам, давая Хэтчу понять, чтобы был потише. Они уже у
подножия ступеней. Майк вынимает из кармана перчатки и надевает на руки.
Вынимает револьвер. Жестом показывает Хэтчу, чтобы тот тоже надел перчатки, и
Хэтч на время передает ему ружье. Майк пользуется случаем еще проверить
предохранитель (не снят), и возвращает ружье обратно.
Они поднимаются на крыльцо и осматривают ходунок. Проходят
по террасе к двери. Видят ногу в старушечьем ботинке, торчащую из тени
коридора, и переглядываются в тревоге. Входят.
А внутри погодная дикторша неутомимо чешет языком:
– У побережья Новой Англии ожидается резкое ухудшение
погодных условий к закату, хотя, боюсь, наши друзья на нижнем востоке не увидят
сегодня, как садится солнце. Ветра штормовой силы ожидаются на побережье
Массачусетса и Нью-Гэмпшира, и ветра ураганной силы – на побережье штата Мэн и
прибрежных островах. Ожидается сильная эрозия берегов, и когда снег начнет
падать, его количество будет возрастать с неимоверной скоростью до тех пор… в
общем, пока это все не прекратится. Сейчас в буквальном смысле слова невозможно
предвидеть уровень осадков. Скажем только, что общее их число будет огромным.
Три фута? Очень вероятно. Пять футов? Даже это возможно. Не уходите с нашего
канала, и мы уверяем вас, что прервем свои обычные передачи новыми сообщениями,
если обстановка этого потребует.
Майк с Хэтчем ее не слушают – у них более насущные проблемы.
Сейчас они стоят на коленях по обе стороны покойницы. У Майка Андерсона вид
суровый – он потрясен, но держит себя в руках. Сосредоточился на работе,
которая сейчас предстоит, и возможных ее вариантах. А Хэтч готов к тому, чтобы
самообладание потерять. Смотрит на Майка полными слез глазами на бледном лице.
И еле шепчет:
– Майк… Боже мой, Майк… У нее же совсем нет лица! Это…
Майк поднимает руку в перчатке и приставляет палец к губам
Хэтча. Наклоняет голову на звук болтающего телевизора. Может быть, кто-то
слышит. Майк перегибается через мертвое тело и встряхивает своего помощника. И
говорит очень тихо.
– Ты пришел в себя, Хэтч? Потому что если нет, отдай мне
ружье и возвращайся к Робби. Хэтч так же тихо отвечает:
– Пришел.
– Точно? – сомневается Майк.
Хэтч кивает. Майк смотрит на него изучающим взглядом и
решает ему поверить. Встает. Хэтч тоже встает, но слегка качается. Ему
приходится опереться о стену, чтобы не потерять равновесие, и его рука
смазывает мелкие брызги крови. С интересом и отвращением глядит на свою
перчатку.
Майк показывает в сторону гостиной – и звука работающего
телевизора. Хэтч собирает всю свою храбрость и кивает. Оба они медленно, очень
медленно движутся по коридору. (Саспенс, конечно, неимоверный.) Они прошли три
четверти пути, и тут звук телевизора внезапно отрубается. Хэтч задевает плечом
одну из фотографий в рамке и сбивает ее со стены. Майк успевает ее подхватить,
пока она не загремела по полу… Везение и быстрая реакция. Они напряженно
переглядываются с Хэтчем – и идут дальше.
Останавливаются в проеме. Если смотреть на них из комнаты
(как смотрит сейчас камера), Хэтч – слева, а Майк – справа. И они смотрят…
В комнату.
Видят разбитый телевизор и кресло Марты со спинки. И голову
Линожа над ней. Абсолютно неподвижную. Это явно голова человека, но черт его
знает, жив он или мертв.
Они переглядываются. Майк кивает: пошли вперед. Они идут к
спинке кресла – медленно. Очень медленно. Вступают в комнату, и Майк жестом
показывает Хэтчу – надо разойтись пошире. Хэтч отходит правее. Майк делает еще
шаг к креслу (теперь мы его видим, как и наши ребята) и останавливается – из
кресла появляется окровавленная рука. Она тянется к столу рядом с креслом и
берет печенье.
– Замри! – кричит Майк, наставив револьвер. Рука именно это
и делает – замирает в воздухе, держа печенье.
– Подними руки. Обе. Над креслом. Чтобы я их видел ясно, как
днем! На тебя смотрят два ствола, и один из них – дробовик.
Линож поднимает руки. В левой у него по-прежнему печенье.
Майк показывает Хэтчу обойти вокруг кресла и встать слева.
Сам он становится справа.
В кресле сидит Линож с поднятыми руками и бесстрастным
лицом. Оружия никакого не видно, но констебль с помощником реагируют на
окровавленное лицо и куртку. Спокойная безмятежность Линожа составляет резкий контраст
с состоянием Майка и Хэтча, натянутых, как струны гитары. Может быть, мы видим
сейчас, как иногда случайно происходит убийство при задержании.
– Руки вместе! – командует Майк.
Линож складывает руки запястье к запястью.
А перед домом Марты народ медленно и любопытно подбирается
поближе и уже стоит возле багажника машины Робби. И старая Роберта Койн
спрашивает:
– Что с Мартой случилось?
Робби чуть не срывается на истерику:
– Все назад! Все под контролем!
Он снова направляет ствол на дом, и зрителей не на шутку
начинает волновать вопрос: а что будет, когда (и если) Майк и Хэтч выведут
своего задержанного? Робби-то на волоске!
На фоне гостиной Марты самым крупным планом – наручники.
Голос Майка:
– Если он шевельнется – стреляй.
Камера отъезжает, показывая нам группу: Майк, Линож и
поодаль – Хэтч. А Линож говорит голосом тихим, дружелюбным и спокойным:
– Если он выстрелит, он застрелит нас обоих. Ружье
по-прежнему заряжено картечью.
На это реагируют оба слушателя. Не потому, что это правда,
но потому что это может быть правдой. Да чем бы оно ни было заряжено, Хэтч в
любом случае может продырявить Майка – он совсем рядом с этим типом.