Твой враг во тьме - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 87

Серая спина приближалась. Дмитрий выбросил вперед кулак и достал парня как раз в тот миг, когда он готовился вильнуть снова. Длинный пробежал несколько шагов на полусогнутых, путаясь в собственных ногах, и тут Дмитрий прыгнул ему на спину. Обрушил всей тяжестью плашмя, мгновенно схватил за руки и вывернул их, едва не оглохнув от пронзительного, заячьего визга, которым пойманный выразил свою боль.

– Заткнись! – выдохнул Дмитрий и улыбнулся, услышав, как рядом загудела земля: подоспела подмога.

– Ты как? – пропыхтел Разумихин, падая рядом на колени.

– Нормально. Второго взяли?

– Вон, ведут.

Дмитрий привстал, опираясь коленом на спину длинного и не выпуская его заломленных рук. Тот взвыл от нового приступа боли.

Молодец приближался легким прыгучим шагом, гоня перед собой довольно высокого парня в спортивных «адидасовских» штанах и футболке, имевшей на груди грязное расплывшееся пятно, словно Молодец от души потер его о землю, прежде чем вздернул на ноги. Да и физиономия, заросшая густой черной щетиной, была извазюкана. Чуть позади неуклюже, боком, бежал Андрей, одной рукой прижимая к себе пакет и крича:

– Господа, это не вы сумочку обронили?

Лежавший на земле длинный дернулся: похоже, с трудом подавил в себе желание выкрикнуть, что да, это он потерял, но вовремя одумался.

– Версия такая, – сказал Молодец, который, похоже, ничуть не запыхался, в то время как его подопечный жадно глотал воздух ртом. – Пассажир вдруг вывалился из машины и бросился бежать, не оплатив проезд. Водила бросился вдогонку, чтобы получить свои кровные. Этого длинного знать не знает и видеть никогда не видел.

– Не хило! – усмехнулся подошедший Андрей. – Быстро сообразил парень! Пожалуй, он и есть мозговой центр всего этого дела.

Пленник опять дернулся.

– Лежи! – Дмитрий посильнее вдавил коленку между его лопатками. – Хочешь сказать, что тоже умный, да? Знаю, знаю, без тебя тут не обошлось.

– Да ты что, мужик? – глухо проворчал тот, не поворачивая головы, поскольку возможности такой у него не было. – Я тут ни ухом ни рылом… Нас просто наняли, понимаешь? Просто попросили!

– Кто?

– Да я его не знаю. Договорились встретиться на почтамте, он меня сам должен был найти.

– Хочешь сказать, этот кто-то попросил первого встречного привезти ему пятнадцать штук? Да он полный идиот, что доверился именно тебе! Я же видел, как ты с чужими деньгами обращаешься. И хватит вилять, – покруче вывернул ему руки Дмитрий. – Эти сказки ты в милиции рассказывать будешь, а ради меня не трудись. Понимаю, ты не мог предвидеть, что я тебя узнаю, но все же не стоит всех вокруг дураками считать, а себя одного – умным.

– Откуда ты меня можешь знать? – забился лежащий. – Кончай врать!

– А я и не вру, дорогой Виталя Кабаков с первого этажа дома 127 по улице Провиантской, – недобро усмехнулся Дмитрий. – Я тебя сразу узнал, да и приятеля твоего тоже. – Он обернулся к таксисту: – Что, решил не бриться, как барбудо? А паричок седенький где брал? Это ведь ты голову Марине Алексеевне в Щербинках морочил, верно? Удивляюсь, что она тебя не узнала, когда ты сейчас к ней подруливал. Хотя немудрено…

О седых волосах теперь и помину не было: таксист был стрижен под нуль, как новобранец.

– Следили, с-суки… – сплюнул он и вдруг сильно пнул под ребро своего приятеля. – Я же говорил, что она кому-то обязательно проболтается, эта баба!

– Эй, эй, лежачего не бьют! – прикрикнул Молодец, оттаскивая своего подопечного в сторону.

– А может, он считает, что это предрассудок, – серьезно сказал Разумихин. – Я, кстати, тоже так думаю. А потому предлагаю помочь ему лечь…

Таксист затравленно огляделся:

– Что, взяли, да? Взяли? Ментовня проклятая!

– Спасибо за комплимент, – сказал Дмитрий. – Увы, незаслуженный. Кстати, Марина Алексеевна никому ни о чем не проболталась, просто тут имела место быть некоторая сообразительность. Внешность у твоего дружка уж очень выразительная. Ему бы, идя на дело, от особых примет избавиться: где еще такого долговязого найдешь?

– Ну, уродился человек высокий, он же не виноват, – сочувственно сказал Андрей. – Что ж ему, голову самому себе отсечь?

– А какой прок в такой голове? – удивился Дмитрий. – Мозгов все равно нет. У этой головы главное украшение – уши.

– Категорически не согласен! – возразил Андрей. – Усы у него тоже замечательные.

– Усы приклеенные, – уточнил Дмитрий. – Поскольку три дня назад их и в помине не было. А уши – родные. Этими ушами он и услышал, как мы с Александрой Герасимовной говорили про Лёлино исчезновение…

– Ни слова вы про это не говорили! – прорычал в землю долговязый, и Дмитрий кивнул:

– Правильно. Мы говорили только о том, что Лёля уехала в деревенской «Ниве», за которой последовал кавказец в «Дюранго». Это ты и услышал. Однако этих сведений явно маловато, чтобы раскинуть такую сеть, какую раскинули вы. Вашего посланца Марина Алексеевна могла запросто обсмеять, сказав, что Лёля, к примеру, в Анталии отдыхает, – но вы угодили в «десятку». Учитывая, что не было, не было в том нашем разговоре никакой особо ценной информации, как вы могли пойти на такой риск? Ведь, чтобы настолько скрупулезно обставить передачу денег, вы должны были быть абсолютно уверенными в Лёлином необъяснимом исчезновении! А это возможно только при двух обстоятельствах.

Он помолчал, давая Кабакову шанс оба эти обстоятельства осознать.

– Мы к этому делу никакого отношения не имеем, – пробормотал тот, с усилием поворачивая голову. – Да пусти ты меня! Руки выворотил, больно!

– Лежи, лежи, – прикрикнул Дмитрий. – Подумаешь, руки у него заболели. Руки-то тебе вообще зачем? Денежки считать уже не придется…

Таксист при этих словах громко, обреченно вздохнул.

– Ну? – Дмитрий без жалости вздернул кисти рук Кабакова еще выше. – Ты уверяешь, будто не вы похитили Лёлю. А кто? Вы только курьеры, опять врать начнете?

– Мы вообще никто, – в один голос сказали таксист и Кабаков.

Андрей с Молодцом невольно прыснули.

– Давайте по очереди, – несколько растерявшись, предложил Разумихин.

И Кабаков крикнул:

– Погоди, Шурик, я сам скажу, а то этот… мне совсем руки сломает. Мы видели их, понял? Видели их! Отпусти, гад!