Пиранья против воров - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 63

Для порядка отмотал немного, просмотрел на крохотном цветном экранчике – все нормально, оператор из него получился не столь уж и плохой, если выгонят в отставку, можно предлагать свои услуги какой-нибудь студии подпольной порнушки... Сука, стерва, зараза такая, прошмандовка...

Ну, слава богу, они, наконец, перестали кувыркаться. Звуки сквозь х и т р о е зеркало не долетали – но, судя по выражению лиц и жестам, Лара вежливо и тактично просит прекратить амор, поскольку она женщина замужняя и светская, себе сплошь и рядом не принадлежит, и ей пора... Мазур узнавал то же выражение, те же движения рук, с которыми Лара недавно его самого выпроваживала из уютной квартирки на первом этаже, и это было обиднее всего. Пусть даже знаешь, что все игра, циничная р а з р а б о т к а клиента – обидно, и все тут...

Он стоял посреди комнаты – сидеть, увы, решительно не на чем – курил и наблюдал, как златовласая прелестница Лара прощается с верной любовницей. Все, как у людей – смачный поцелуй на пороге, обжималочки напоследок...

Судя по грустной физиономии Танечки, медленно шагавшей к воротам, она-то принимала все это всерьез, и Мазуру, человеку порой доброму, стало ее на минутку жалко. Особенно когда он, вернувшись к зеркалу-обманке, увидел, с каким выражением лица Ларочка курит, валяясь на своем сексодроме – ну конечно, никакая она не бисексуалка, просто выполняет тягостную обязанность, только э т а к и м образом, надо полагать, бедную Танечку и удавалось держать на крючке. Классический прием, ничего не попишешь – разве что в розовой рамочке...

* * *

В голове у него роились коварные планы: скажем, перехватить Танечку на лесной дороге, продемонстрировать запись, пугнуть гневом обманутого муженька – ведь выпотрошит валькирию ржавым зубилом, какие тут шуточки! – и под влиянием момента раскрутить на признания...

Но зачем, собственно? Ничего такого уж нового Танечкины откровения, даже если и удастся их вырвать, не внесут – так, можно будет уточнить второстепенные детали. К чему, если главное, основные вехи и так ясны? А вот риск имеется – не убивать же потом эту стерву, и прятать у людей Гвоздя – чревато. Вдруг у них с Ларой и на завтра рандеву назначено? Всполошится, и...

Беда Лары в том, что она толковала понятие «старомодность» исключительно на свой лад. Тут-то и крылась главная ошибочка, весомый шанс на проигрыш...

Свернув на тихую улочку, протянувшуюся параллельно обширному тихому парку и застроенную грязно-желтыми двухэтажными домиками, Мазур все еще взвешивал за и против. Лично ему двадцать тысяч долларов казались громадной суммой, и лишиться ее зря, попасться на удочку какого-нибудь дешевого прохиндея было бы не просто унизительным – грандиозным проколом. Пусть даже деньги чужие, пусть даже для Гвоздя это мелочь, пустяк, пусть даже его никто ни в чем не упрекнет. Грандиозность суммы давила на психику. И тем более удивительным казалось, что эти деньжищи составляли всего две пачки сотенных: уместившихся во внутреннем кармане Мазурова пиджака, весивших немногим более пачки сигарет.

А впрочем... А впрочем, анонимный друг его не подвел вот уже два раза. Сначала дал наводку насчет «Радости», потом послал на загородную дачку, где все прошло прекрасно, и никто его не подставил. Бог любит троицу, хочется думать, что и сейчас обойдется...

Чтобы всецело использовать свое скромное умение в сложной науке ухода от слежки, он специально прошел мимо нужного дома, пересек парк и вернулся в исходную точку. Никого за спиной – а ведь в этих тихих местах любой прохожий издали заметен. Вздохнув про себя – кто не рискует... – он сделал круг и вошел в обшарпанный подъезд. Второй этаж, он же и последний. Придавив большим пальцем потрескавшуюся черную кнопку, Мазур услышал внутри заунывный трезвон и вновь изготовился к любым сюрпризам.

Дверь скрипуче приоткрылась сантиметров на десять, в образовавшуюся щель, поверх массивной цепочки, на Мазура уставился молодой человек лет, этак, тридцати, взъерошенный и весь какой-то пришибленный. Затравленный у него видок, пожалуй что...

– Ну? – невежливо буркнул он.

– Я по объявлению, насчет фотоувеличителя, – сказал Мазур насквозь дурацкую фразу, по заверениям анонима, служившую верным паролем.

– С деньгами? – нервно осведомился хозяин квартиры или кто он там.

– Ну, вообще-то... – сказал Мазур с некоторым превосходством, чтобы не думал, сопляк, будто имеет право диктовать условия. – Я еще не видел товара. Сначала стулья, а потом деньги...

– Какие еще стулья? – искренне изумился парень.

– Да так, классика, – терпеливо сказал Мазур. – Ну, могу я войти?

Лязгнула цепочка. Хозяин отскочил в глубину длинной и узкой прихожей, держа правую руку согнутой в локте, прикрытой чем-то вроде простыни.

Мазуру это ужасно не понравилось – дураку ясно, что у болвана в клешне, – но он все же вошел, тщательно прикрыл за собой дверь и задвинул одной рукой щеколду, все время держа парня в поле зрения.

Тот, похоже, немного успокоился, обнаружив, что вслед за визитером в квартиру никто не ломанулся.

– Вы что, постирушку устроили?

– А? – не понял незнакомец.

– Простынку держите. – Мазур преспокойно указал пальцем на помянутый кусок материи. – Стирать, что ли, взялись от нечего делать?

– Да нет... Я, это... Заходите.

И он направился в комнату, все еще держа руку полусогнутой и прикрывая ее простыней, и в самом деле нуждавшейся в стирке. Войдя следом, Мазур огляделся. Квартирка, судя по всему, состояла из этой самой единственной комнаты, изрядно захламленной. Правда, в отличие от квартиры того алкаша, мусор здесь составляли не пустые бутылки, а газеты, пакеты из-под чипсов, видеокассеты и холсты, холсты в устрашающем количестве, чистые и, если можно так выразиться, изрядно перепачканные красками. Мельком обозрев картины, Мазур моментально отнес их автора к тому направлению, которое незабвенный Никитка терпеть не мог. Чистой воды абстракционизм. И черт с ним, не до того...

– Ваши? – все же поинтересовался он, показав на полотна.

– Ага, – настороженно отозвался парень. – Ну, деньги покажите!

– Родной, – задушевно сказал ему Мазур. – Ты бы спрятал волыну, честное слово. Ну не умеешь ты с ней обращаться, у тебя ж курок в простыне запутался...

Собеседник отпрянул к противоположной стене и лихорадочно принялся высвобождать конечность. Мазур разочарованно фыркнул – на него уставился потертый наган самого прозаического облика, немало повидавший на своем веку. После всех стволов, что имелись в хозяйстве Гвоздя, человечка в э т о м плане максимально цивилизованного, этот жалкий любитель смотрелся реликтом позапрошлого века.

– Опусти, дурень, пушку, – сказал Мазур с той же сердечностью. – Она, знаешь ли, стреляет, если вон ту хреновину нажать...