Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов - читать онлайн книгу. Автор: Марта Кетро cтр.№ 6

Взрослый, ребенок – неважно, главное, власть над материалом, возможность лепить, воспитывать, мучить. Да, мучить. Чужие эмоции соблазнительно близко, так легко причинять боль, вызывать слезы. Когда-нибудь он освободится и всем покажет, но пока до чего просто, до чего же сладко пушить хвост и обижать тех, кто нежнее…

Как известно, в глубине души каждая женщина мечтает, чтобы её однажды изнасиловали [3] . Хотя бы в эротических грёзах она представляет, как крепкая мужская рука внезапно ложится ей на затылок, пригибает к земле, ставит раком и да, о да, ещё, ещё (извините, отвлеклась). К сожалению, мужик нынче пошёл пуганый, прямых сигналов не понимает – сколько ни ходи в мини-юбке за гаражами, толку не будет.

Поэтому, если кому очень надо стать жертвой – не только в физическом, но и социальном смысле, – рекомендую запомнить несколько простых правил.

Ваша беда – ваш позор. Вы сами виноваты в том, что случается. С тех пор, как первый раз побежали, споткнулись и разбили колено: нечего было бегать. Учительница наказывала неспроста – терпи, взрослым надо подчиняться в любом случае. Пьяный у ларька крикнул вслед что-то обидное – значит, вы похожи на шлюху. Толкнули – не надо тут стоять. В метро ущипнули – у вас доступный вид.

Кстати, если к вам прижимаются в метро, это очень стыдно. Ни в коем случае не поднимайте шума: во-первых, легко случайно обидеть нормального человека, если ошиблись в своих ощущениях, – возможно, вы на фиг никому не нужны, просто давка. Подождите ещё пару станций, пока к вам точно не попытаются залезть в трусы сквозь юбку (или под юбкой, если вы, как шлюха, надели короткую). Тогда тем более не поднимайте шума: раз вы терпели так долго, вам наверняка нравилось, человек так и понял. Поэтому просто выскакивайте из вагона на чужой станции и переждите пару поездов. Если тот человек вышел вслед, это очень страшно. К милиционеру не обращайтесь, доказать ничего нельзя, никто не поверит, только посмеётся. Лучше всего выбраться из метро и пробежать пару кварталов по незнакомому району, надеясь оторваться. Тогда у вас действительно появляется хороший шанс на изнасилование.

Огласка – самое страшное, что может с вами произойти. Все (представьте, ВСЕ!) узнают о ваших грешках и позоре. Даже мама. Мама – в первую очередь, ей обязательно донесут. Было или не было, неважно, – если пойдут слухи, не отмоетесь. В милиции, скорее всего, тоже изнасилуют, но ко всему ещё и могут «сообщить по месту жительства», поэтому никогда не ходите туда. Не важно, есть ли в этом логика, просто запомните: ОНИ СПОСОБНЫ СДЕЛАТЬ ВСЁ, ЧТО УГОДНО. Если дело чудом дойдёт до суда, вообще позор на весь город.

Насилие бывает не только сексуальное, старайтесь стать жертвой везде, где возможно.

Вами может командовать тот, кто находится в более выгодном положении, – пусть даже это вахтёр в здании, куда вы хотите попасть.

Каждый, кто повышает на вас голос, имеет на это право. Наверняка он знает, «что вы делали прошлым летом», то есть какие-нибудь ваши стыдные тайны, чем занимались под одеялом, как обстоят дела с налогами и регистрацией. Он насквозь видит ваши мелкие помыслы и слабые места, поэтому остаётся только втянуть голову в плечи и подчиниться. И помните, он может вам навредить, если не уступите!

А если не знает, то просто оболжёт, и никто не поверит, что вы ни в чём не виноваты.

Есть логическое построение, немного сложное, но очень действенное, если разобраться: чужое хамство – прямое оскорбление вам, вопли продавщицы или кликуши на паперти, безразличие официантов, грубость охранников – всё касается именно вас и невероятно унижает; но! ни в коем случае нельзя жаловаться, это ещё хуже. Проглотите. Просто представьте, что вас опять трахнули в голову, и сглотните. И обязательно поплачьте потом.

Всегда правы те, кто сильнее, крупнее, старше, у кого голос громче, уверенности больше; те, у кого власть, пусть даже и формальная, – мужчина, мама.

Может показаться, что социальное насилие не так приятно, как физическое, но подумайте о бонусах: вы получаете право на страдание. Да, придётся признать, что плохо вели себя, неправильно одевались и не платили налоги, но зато друзья станут жалеть вас всю оставшуюся жизнь, любую выходку спишут на незажившую моральную травму. И всегда найдётся кто-то, кто охотно скомандует, как жить дальше, положит тяжёлую руку на затылок, ну и смотрите выше…

Наблюдаю… а вот что именно? – может, развитие, а может, страдание.

Юная и хорошая девочка влюбляется. Сколько их я перевидала, и живьём, и в Интернете. Понимаете, такая обычная девочка, не очень умная и не очень правильная, но нормальная: современный ребёнок, потерявший девственность в шестнадцать, к двадцати двум имеющий какой-то сексуальный опыт, немного сбитый с толку, но с чёткой уверенностью, что хорошо бы полюбить, выйти замуж, родить, долго и верно жить вместе, работать. И вот она влюбляется, не как в пятнадцать и даже не как в двадцать, а по-взрослому и во взрослого, и вроде даже всё у них всерьёз. Тут начинается собственно история. Потому что умный и сильный мужчина, в отличие от неё, дурочки, не готов к тому, чтобы «долго и верно». У неё это в крови, а он ещё не созрел. И он её потихоньку перевоспитывает: просвещает, рассказывает о сущности любви и взаимного уважения, о том, что быть собственницей – позор, а жить нужно духовно и открыто. На практике это означает, что он будет со всеми спать, а она должна сидеть тихо.

Фокус не в том, что он говорит, – да половина из нас не против двойной морали для себя и для всех остальных, – а в том, что получается её убедить. И я вижу, как юное существо хмурит чистый лоб и повторяет:

«Это не любовь, а несвобода; нельзя требовать заботы; верность не в том, чтобы не спать с другими, а…» Правильно так излагает, высокодуховно. А я смотрю и думаю: это сделает её сильнее или погубит? Что я наблюдаю сейчас – школу жизни или жестокое обращение с животными? По мне, так лучше бы он ей просто врал.

Не знаю. Могу только сказать, что мне больно и жалко.

Знаете, что забавно? Когда речь идёт о жизни вообще, то я всегда за то, чтобы преодолевать трусость. Повернуться лицом к своему страху, кинуться к нему навстречу и убедиться, что перед тобой всего лишь призрак. Никогда не умела отличать постыдную слабость от интуиции, а потому, даже испытывая тревогу перед будущим, встревала в рискованные затеи – «по ходу разберёмся».