След Пираньи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 112

– Только, умоляю, не нужно ни местных яств, ни орешков для «третьего мира»…

– Учту, – пообещал он, сбрасывая куртку.

Когда он возвращался, пышноволосая Элька сделала большие глаза и завистливо вздохнула – Мазур не сомневался, что в ближайшее же время ее дружок прослушает краткую, но весьма эмоциональную лекцию на тему: «Бывают же мужики!» Впрочем, глаза у Джен стали столь же огромными:

– Это что?

– Шампанское, – сказал Мазур, методично выставляя бутылки из картонного ящика на стол. – Ровно дюжина. В старые времена, при государе императоре, господа офицеры, особенно морские, счет шампанскому вели непременно на дюжины. А это фрукты, – он выложил кучу огромных желтых апельсинов. – А это – шоколад, он у нас, между прочим, получше ваших «Сникерсов»…

– Нет, ты что, всерьез рассчитываешь все это истребить? Мы же на четвереньках поползем…

– Да нет, конечно, – сказал Мазур, поставил под стол банку пива, уселся напротив и серьезно сказал: – Ты знаешь, можешь и посмеяться, но… Захотелось вдруг представить, что вокруг и в самом деле все прекрасно, беззаботно, и ничего нет, кроме шампанского, фруктов, красавицы, ожидающей в номере… Денег у меня больше, чем нам необходимо, это ж на целый взвод было рассчитано… Почему бы и нет? Можем мы себя немножко побаловать?

– Что-то в этом есть, – задумчиво сказала Джен, катая по столу апельсин. – Только не рассчитывай, что после пары бокалов я пойду туда… – она кивнула в сторону спальни.

– Дорогая, я прекрасно понимаю, сколь высоки моральные качества агентов ФБР, – сказал Мазур. – Вы, американцы, всегда заботились о морали, даже с комиссарами нас обставили…

– То есть?

– Комиссар – это назначенный правительством чиновник, надзирающий за политическим и моральным состоянием армейских частей, – сказал Мазур. – Так?

– Так. Уж это-то я про ваших комиссаров знаю, читала кое-что…

– Вот и мимо, – сказал Мазур. – Я тебе только что зачитал официальную формулировку, охватывающую функции и полномочия американских комиссаров. Каковые у вас в армии появились годах в тридцатых прошлого века… Так кто с кого брал пример? – Нет, серьезно?

– Вернешься, полистай энциклопедии, – сказал Мазур. – Комиссаров вы изобрели, милые мои, а большевики у вас идею подхватили готовенькой… – Он ловко откупорил бутылку и разлил по бокалам. – Много не будем, а понемножку можно… Кстати, рация до сих пор так ни разу и не пискнула – лежит твой соотечественник и думает печальную думу.

– Он у меня ляжет, – сказала Джен агрессивно. – Дай мне только домой добраться… Маллисона наизнанку вывернут, найдется кому…

– Ты там поосторожнее, – серьезно сказал Мазур. – Твое здоровье! Ну, еще что-нибудь веселое рассказать? Хочешь еще один указ императора Петра Первого? Снова подлинный? – Он подобрал в уме подходящие архаизмы, кратенько объяснил ей насчет уральских богачей, обнаглевших от полной вседозволенности, и торжественно начал: – «Ведомо мне стало, что заводчики мои на Урале, поелику оторваны от зраку моего, Никита Демидов и солеварщик Строганов Семка, перестали достодолжное попечение иметь о пользе государства Российского и, вознесясь до богатств немыслимых, теряют облик и подобие человеческое. Занимаются потехами праздными и исканиями не солей и руд горных, а поисками и охотой за телами бабьими, превращая заводы наши в Содом и Гоморру Никита сын Демидов, по установленному мною розыску, учиняет перемены в женском поле по четыре-пять разов на месяц и уподобился султану турецкому. Наплодил потомства столько, что на цельный завод работных людей хватит. На вызовы обербергкомиссара пермского не является. А приехал в Пермь по своей нужде на барже с литьем и в виде непотребном гонял с бабами пьяными и голыми на тройках по улицам, прохожих пермяков садил в сани насильно и, напоив, в грязь ссаживал. Бергколлегии чиновника особых дел Иванцова раздел догола и, машкеру козла ему нацепив, женил на козе, и до тех пор собственноручно его плетью охаживал, пока сей несчастный с козой, поправ закона божьего, не соединился…»

– Бог ты мой! – она беззаботно смеялась, щеки раскраснелись от пары немаленьких бокалов. – И это все – всерьез? Подлинное? – Я же сказал, – кивнул Мазур. – Было дело… Итак. «Солеварен Соликамских заводчик Строганов Семка совсем от рук отбился. Над девкой заводской Глафирой изгалялся, а как по старости своей и слабости мужской дела до конца довести не сподобился – набил ей естество солью и отпустил с миром, отчего девка оная трое суток в Камереке отмывалась. В город Санкт-Питербурх приехав, разгулялся окончательно, ночь афинскую устроил с дебошем и убивством непотребным, чем привел жителей в великое изумление. Оштрафован полицмейстером на пять тысяч рублей. Указываю: Демидову Никитке и Строганову Семке год мне на глаза не показываться, а ежели они исправления своего за сей год не покажут и на пользу государства Российского во всю мочь работать не станут – все животы их и имущество отписаны будут в казну незамедлительно…» – Он перевел дух и глотнул шампанского.

– Ну и как, исправились? – отсмеявшись, спросила Джен.

– Да нет, насколько мне известно, – сказал Мазур. – Хулиганить стали потише, вот и весь результат… А потом император умер и надзирать стало некому, так что…

Осекся. Джен с потемневшим лицом смотрела поверх его плеча так, словно узрела ползущего по стене паука размером с кулак. Мазур невольно положил руку на кобуру, но тут же вспомнил, что за спиной у него только стена и телевизор с выключенным звуком. Обернулся. Ага, программа «Время». На фоне американского флага и бодрых лозунгов беззвучно ораторствует обаятельный седовласый субъект, рядом, улыбаясь во весь рот, стоит не менее обаятельный, вот только не седой, гораздо моложе. Рядом с ними две очаровательных дамы, а вокруг бушует развеселая толпа…

– Рэмпол? – спросил он.

– Седой, – кивнула Джен. – Второй – Дреймен…

– Тварь такая, – жизнерадостно сказал Мазур. – Ничего, мы…

Тук-тук, тук-тук-тук!

Мазур, не рассуждая, прянул к двери, что твой леопард. Обернулся, перебросил Джен пистолет, она поймала иссиня-черную игрушку на лету, отпрянула к стене.

– Кто? – спросил Мазур.

– Я, Эля…

– Ну, сейчас… – ответил он нарочито раздраженно.

Прислушался. Вроде бы не слышно ни движения в коридоре, ни голосов… Чуть приоткрыл дверь, готовый ко всему.

Нет, она одна, в коридоре никого больше…

– Что, неужели нарисовался, козел? – спросил Мазур.

– Ага, – она энергично закивала. – Высокий такой, в кожаном пальто, лоб с залысинами?

– Он, гад, – сказал Мазур.

– Подъехал на вишневой «девятке», с ним еще двое, и в машине один остался… Вас обоих обрисовал в точности, так на месте ногами и перебирает, не терпится ему… Ой, я боюсь даже… у него пушки, случайно, нет? Еще палить начнет…