Сезон штормов - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Линн Асприн cтр.№ 58

И Ганс здесь, и Он здесь, Он, Он сам — бог Илье, величайший из богов, Илье! И я вижу… А-ах! Мне не нравится то, что я еще там вижу, потому что это Мигни, моя Мигни, рядом с тобой и Повелителем всех божественных сил!

Услышав ее слова, он хмуро кивнул головой. Мигни — это было ласкательное имя ее дочери. Так или иначе, он понял, Мигнариал принимала участие в этом.., что бы это ни было!

— А-ах! Вот и Ганс, с мечом в руке, как настоящий воин, сражается.., во славу господа бога, Ганс, истинный солдат, я вижу его.., во славу бога, против бога!..

Против бога! О Отец наш, всевышний Илье! Что все это значит? Что же ты делаешь со мной?

Вдруг у него возникла идея.

— А кто.., кто вручил мне этот меч?

— Поб… Нет-нет, молочный брат. А-ах! Пасынок. Да.

— А кто, кто передал мне одежду? Разве это была Мигнариал?

— Мигни? Нет, да нет же! Она у меня хорошая дев… Ах!

Я вижу ее! Эши! Да это сама Эши дала тебе одежду, Га… — Тут ее охватила дрожь, она как-то вся сжалась, а затем глаза ее вдруг ожили, и она вполне осмысленно взглянула на Ганса.

— Ганс, я тебе гадала? Узнал что-нибудь важное для себя?

Он утвердительно кивнул. Но согнать с лица угрюмое выражение ему не удалось.

— Да, ты гадала, о дорогая Цветок Страсти! На этот раз я останусь в долгу у тебя, эта монета не в счет!

(Которую она уже успела опустить в то теплое уютное гнездышко у себя на груди, которое она именовала дарохранительницей.) — Эши! — вслух размышлял Ганс. — Эши!

Ревнивый и необычайно вспыльчивый бог Илье создал весь окружающий мир и заселил его человеческими существами, сотворенными им из тех частей своего тела, без которых можно было обойтись. Из двух лишних своих пальцев на ноге он создал небожителей, и вот по прошествии многих и многих веков первенец его, бог Гандер, бросил вызов своему создателю. В единоборстве с Ильсом Гандер не устоял и в наказание за дерзость был изгнан с небес на землю. Дочь его Шипри, наоборот, отличалась примерным поведением, и всевышний повелитель Илье пощадил ее — уложил в свою постель. Именно так стала она Святой матерью-прародительницей, родив ему нескольких сыновей, Шильза, Анена и Туфира, а затем еще близнецов Шальпу и Эши, причем Эши была первой из ее дочерей. Поведение небожителей обсуждению не подлежит. Первенцем-наследником был провозглашен Анен, так как истинного первенца, Шильза, убил в припадке гнева, взяв тяжкий грех на душу, невыдержанный и ревнивый Илье.

Эши. Уж сколько с ней и говорили, и предупреждали ее — все равно она вела себя просто вызывающе. Всем было известно, что эта чувственная красавица постоянно домогалась любви и вступала в связь с каждым из своих божественных братьев, видимо, надеялась также добиться любви и уложить в постель собственного отца. Тут она не преуспела, похоже: даже у Ильса не хватило на это темперамента, к тому же одного греха на душе ему было вполне достаточно.

Эши была просто помешана на драгоценностях, поэтому ювелиры всех времен считали ее покровительницей ювелирного искусства. Но превыше всего, как всем было известно, ценила она любовь, ну и любовников, конечно. Она обожала коров, а также кошек. Ее личным символом была печень, которая является, как знает любой ребенок, вместилищем и источником любви, юношеских увлечений и соперничества. Ох, уж эта Эши!..

«Вот это да! — продолжал размышления Ганс. — Она любит изделия из драгоценных камней, и вот оно, кольцо; она поклоняется кошкам, и вот камень — „Кошачий глаз“. Так или иначе, была своя прелесть в том, чтобы попробовать найти во всем этом хотя бы намек на логические связи, но, с другой стороны, было совершенно ясно, что к логике это не имеет ни малейшего отношения. Милостивые боги! Он оказался втянутым в дела самих небожителей.

Мигнариал появилась как раз в тот момент, когда Ганс уже собрался уходить. Обратив внимание на его великолепный наряд, она спросила его о нем. Ясное дело, она и понятия об этом не имела до сего момента! Моргнув, Ганс искоса бросил взгляд на ее мать. Та пристально посмотрела на дочь.

— Ступай в дом, Мигни, — сказала Лунный Цветок с необычной для нее резкостью, — и займись приготовлением на ужин молодых побегов тростника с луком, которые принес отец!

В полном потрясении и задумчивости Ганс ушел, а Лунный Цветок так и осталась сидеть, ничего не слыша и ничего не видя перед собой. Как любая мать на ее месте, она пребывала в полном расстройстве чувств.

Последующие двадцать шесть часов показались Гансу мучительно долгими: время тянулось с черепашьей скоростью. Спал ой отвратительно, а о снах не стоило даже вспоминать.

Восхождение Ганса на гору Орлиный Клюв закончилось как раз в тот момент, когда дневное светило начало скатываться за горизонт, на другую сторону земного шара. Был он в том же роскошном своем наряде, который способен вызвать приступ зависти у любого преуспевающего коммерсанта. Проявляя крайнюю осторожность и заставляя себя не торопиться, Ганс с неимоверным трудом пробирался между поваленными и разбитыми колоннами и разбросанными всюду огромными камнями с острыми гранями и трещинами, в которых водились пауки и змеи, ящерицы и скорпионы, изредка попадались черепахи. Но больше всего хлопот доставляли то и дело встречающиеся по пути растения с острыми шипами и колючками. Именно они, эти создания, стали теперь полными хозяевами Орлиного Клюва, бывшего Орлиного Гнезда. Все обитатели здешних мест давным-давно вымерли, хотя поговаривали, будто прежний владелец имения, а также члены его семьи время от времени появляются и бродят там. Вот почему люди старались обходить стороной этот некогда прекрасный особняк на вершине горы.

И все же значительная часть здания была цела, кое-где сохранилась даже крыша. В своем развевающемся на ветру великолепном голубом плаще и тунике, украшенной золотой вышивкой и зеленой, изумительного оттенка отделкой по краям, Ганс, ощущая при каждом движении непривычно ласковое прикосновение тонкой ткани к телу, подошел наконец к старому дому и остановился перед дверным проемом. Кромешная тьма разверзлась перед его глазами, а на дверных косяках едва виднелись сохранившиеся еще с древних времен мрачные брызги — пятна преступно пролитой крови. Беспокойно оглядываясь по сторонам, он стоял перед входом, не решаясь войти, так как его не радовала перспектива сразу оказаться в царстве теней и мрака.

В доме его встретили приветствием. Но вовсе не Илье и не прекрасная дама.

Конечно, нельзя отрицать, в ней было что-то женское, это особенно чувствовалось в очертаниях фигуры, облаченной в длинное и теплое пурпурного цвета вечернее платье, перехваченное красным поясом и отделанное по краям серебром. Это было красивое и дорогое одеяние, которое подчеркивало фигуру, но главное, что обращало на себя внимание, это ее лицо. Вернее, его отсутствие.

Чуть не споткнувшись, Ганс резко остановился и вперил свой взор.., в пустоту. Как будто его взгляд чуть отклонился и он смотрел не на нее, а на что-то рядом с этой женщиной, когда она, приветствуя его, протянула ему свою красивую, холеную руку.