Сезон штормов - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Линн Асприн cтр.№ 29

— Дом как дом. Стоит на улице Оружейников, как ты и говорил. Этот мастер по металлу Балюструс, видимо, довольно интересный мужик. Все думали, что он умер, до тех пор, пока Молин… — Трашер вдруг оборвал рассказ, хлопнув себя по лбу. — Какой я идиот! В Санктуарии изменилось решительно все. Даже боги! С фасада дворца смело имя Вашанки. От камня валил пар целый день и целую ночь. Вашанка! Бог-Громовержец! Он явился в город с небес, а с ним и Азиуна.

— А «черви»? Колдуны? Сучьи отпрыски? — спросил Уэлгрин, прерывая поток теологической болтовни Трашера.

— Едва не убили самого Молина. Некоторые утверждают, что у Первой Супруги Санктуария родился новый бог, что повлекло за собой полосу катаклизмов. Официально священники винят во всем нисибиси, но не могут объяснить, зачем нисийцам волшебная война в Санктуарии. Риггли поговаривают, что это пробуждение Тысячеглазого Ильса. А маги вообще не говорят ничего, потому что половина из них уничтожена, а остальные попрятались. Местные С'данзо наживают состояния.

Но у нашего принца Китти-Кэта, да будет благословенна его пустая головка, возникла идея. Он вышел на свой балкон и заявил, что Вашанка выражает недовольство, поскольку Санктуарии не проявляет должного почтения к его супруге и ее ребенку, и что он убрал с фасада дворца свое собственное имя, дабы ничто не связывало его с городом. После этого Китти-Кэт обложил новым налогом таверны — по одной бронзовой монетке с души — и заявил, что намерен сделать жертвоприношение Вашанке. Санктуарии извинится перед ним перезвоном нового колокола! Принц поручил это дело Балюструсу.

Уэлгрин проникся уважением к наивному молодому губернатору Санктуария. Если вдуматься, его идея была не так уж плоха, намного лучше, чем привлечение гильдии магов или стравливание илсигов с более многочисленными рэнканцами. Главная проблема Китти-Кэта: рассуждал он не так уж и плохо, но совсем не подходил на роль человека, способного заставить людей выслушать его без смеха.

В голове у Уэлгрина родилась новая мысль. Принц попросил Балюструса, мастера по металлу, чтобы тот отлил новый колокол для Вашанки. А он, Уэлгрин, обратится к Балюструсу с предложением выплавить энлибарскую сталь. Для принца, но не для Вашанки. Это может оказаться посильнее проклятия С'данзо.

Он представил свою персону рядом с принцем — вместе они могли бы составить несокрушимый альянс.

— Ты видел колокол? Как он тебе? — спросил Уэлгрин у Трашера.

— В каком смысле? — поинтересовался Трашер, абсолютно не улавливая хода мыслей Уэлгрина.

Первые лучи нового дня рассеяли ночную мглу. Улицы Санктуария были почти пусты. Стаи морских птиц бесшумно кружили над городом, неожиданно устремляясь вниз, когда в домах открывались двери и на улицу выливались помои. Монах в сутане и с поклажей выбрался из окна таверны и исчез в аллее, где все еще было темно. Волшебное очарование покоя улетучилось; день вступал в свои права.

Хозяйство Балюструса, мастера по металлу, было одной из лучших литейных в квартале оружейников. Молодая женщина открыла дверь парадного входа и попыталась поднять на плечо огромный кувшин. Она замерла как вкопанная и едва не уронила его, когда из тени вдруг вышел мужчина. Он был в монашеском одеянии, но капюшон откинул на плечи. Обруч воина удерживал его белокурые волосы над бровями.

Уэлгрин приводил себя в порядок три дня, смыл степную грязь, но тем не менее все еще внушал людям страх своим видом.

Женщина вскрикнула, когда он перехватил у нее кувшин, отнес к канаве и опорожнил. Когда Уэлгрин вернулся к двери, там уже стоял сам мастер.

— Уэлгрин, не так ли?

Если молодой воин выглядел устрашающе, то Балюструс — просто демонически. Кожа цвета бронзы в крапинку — не коричневая, не золотистая, не зеленая — совсем не человеческая.

Морщинки избороздили ее всю, как сухофрукт, но блестела она, словно металл. Он был лысым, а выражение его лица постоянно менялось. Когда он улыбался, как улыбался сейчас Уэлгрину, темные глаза его исчезали в морщинах.

Уэлгрин с трудом проглотил слюну.

— Я пришел по делу.

— В такую рань? — проворчал бронзовокожий человек. — Ну что ж, проходите. Воин в монашеском одеянии всегда желанный гость за столом. — Хромая, он пошел от двери в дом.

Уэлгрин взял свой мешок и направился следом. В мастерской на конторском столе стояла единственная масляная лампа, дававшая неверный свет. Балюструс сел за стол, поставил к стене пару железных костылей. В этот момент казалось, что он парит без всякой опоры. Когда глаза Уэлгрина привыкли к тусклому освещению, он заметил ценники, прибитые к стене над образцами бронзы, железа, олова, стали, и разглядел седловидный насест, на котором восседал мастер по металлу. Обстановка ужасной мастерской производила гнетущее впечатление, и Уэлгрин с радостью покинул бы ее, если б мог.

— Скажите, что у вас в мешке и какое это имеет отношение ко мне? — спросил Балюструс.

Заставляя себя не обращать внимания на обстановку, Уэлгрин положил мешок на стол.

— Я нашел секрет энлибарской стали.

Бронзовый человечек затрясся от хохота.

— Какой секрет? У энлибарской стали нет никакого секрета, мой мальчик. Любой дурак может выплавить энлибарскую сталь, обладая энлибарской рудой и илсигской алхимией.

Уэлгрин развязал мешок и высыпал на стол зелено-голубую руду. Балюструс прекратил смеяться. Он схватил кусок руды и стал обстукивать его деревянным молоточком, потом попробовал на вкус.

— Да-а, — певуче проговорил иссохший мастер. — Это она, После измельчения, нагрева и закалки она превратится в сталь!

С тех пор как в могилу сошел последний алхимик Илсига, не было такой стали, какую выкую я.

Кем бы ни был Балюструс, но сумасшедшим он был совершенно определенно. Впервые Уэлгрин услышал о нем в библиотеке в Кумсе, где он раздобыл черепок энлибарского фаянса, о котором ему много чего наговорила Иллира. Кемрен, Пурпурный маг, должен был прочесть надписи, а Балюструс — изготовить сталь. И оба оказались в Санктуарии. Но когда Уэлгрин прибыл в город, Кемрен уже был на том свете, и вся надежда была на Балюструса.

Поговаривали, что мастер по металлу уже был сумасшедшим, когда впервые появился в городе, а Санктуарии никогда никого не вылечил. Он хвастался, что знает все о любом металле, но зарабатывал на жизнь, склеивая посуду и переплавляя украденное золото.

— У меня еще десять таких же мешков, — сообщил Уэлгрин» забирая руду. — Мне нужны мечи для меня и моих солдат. У меня есть немного золота и еще меньше друзей, но я отдам тебе четверть руды, если ты сделаешь мечи, — продолжал он, наполняя мешок.

— С удовольствием, — согласился уродец, коснувшись рукой кусочков руды еще раз перед тем, как они исчезли в мешке. — Когда получишь мечи, может, расскажешь, где нашел руду? Да, и скажи своим друзьям, что оружие для них выкует Серый Волк.