Д`Артаньян, Гвардеец Кардинала. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 77

– А почему вы решили, что речь идет о заговоре? – быстро спросила герцогиня.

– Да господи, я же не невинное дитя! – воскликнул д’Артаньян. – К тому ведут все ваши намеки, недомолвки, туманные обещания невиданного взлета…

– Надеюсь, вас не пугает слово "заговор"?

– Меня пугает одно, – сказал д’Артаньян насколько мог убедительно. – Мое нынешнее убогое состояние.

– Вот таким вы мне нравитесь…

– Послушайте, – сказал д’Артаньян. – Это ведь герцога Бекингэма мы проводили в Лувр?

– Допустим…

– Без всяких допущений. Я его узнал.

– Ах да, следовало предвидеть, – беззаботно сказала герцогиня. – На улицы ведь вывели всю гвардию во время проезда посольства, и мушкетеров в том числе… Ну и что? Вы имеете что-нибудь против того, что наша бедняжка королева, обреченная бессильным муженьком на самое пошлое целомудрие, немного развлечется в надежных мужских руках?

– Ну что вы…

– Вот видите. Я, особа беззастенчивая, немного подглядела в щель меж занавесями. Могу вас заверить, что королева в данную минуту чувствует себя превосходно, хотя кое-какие английские ухватки, безусловно, стали для нее открытием… Ну вот и все, мы пришли.

Она повернула ручку двери и подтолкнула д’Артаньяна в небольшую комнату, где главенствующее положение занимала огромная кровать, а на столике красовался прекрасно сервированный ужин с фруктами и вином. У столика с выжидательным видом стояла смазливая служанка, окинувшая д’Артаньяна столь насмешливым и откровенным взглядом, что ему стало чуточку неловко. Он вдруг сообразил, что роли, пожалуй что, несколько поменялись, и в роли соблазняемой провинциальной красотки выступает он сам, а в роли предприимчивого гвардейца – очаровательная Мари де Шеврез. Это наносило некоторый урон его мужской гордости – но, впрочем, какая разница, ежели все происходящее не противоречит естественному ходу вещей?

О чем-то пошептавшись со служанкой, герцогиня отослала ее небрежным мановением руки, встала у постели и обернулась к д’Артаньяну с лукавой улыбкой на алых губках:

– Итак, шевалье?

Д’Артаньян, не вполне представляя, как ему держаться, сделал шаг вперед и, невольно вспомнив Армана, произнес насколько мог вдохновенно:

– Мари, моя любовь к вам глубока, как…

– О господи, да бросьте вы эту чушь! – с досадой сказала очаровательная герцогиня. – Снимайте поскорее шпагу и сбросьте ваш дурацкий плащ! Или вы полагаете, что у меня есть время слушать сонеты, мадригалы и прочие там элегии? Ни времени, ни желания! Ну-ка, как командуют у вас в гвардии, раз-два!

Д’Артаньян оторопело потянул через голову перевязь со шпагой, не сняв предварительно плаща, в результате чего полностью запутался в одежде. Герцогиня, заливисто хохоча, помогла ему лишиться синего плаща, шпаги и камзола, после чего, прильнув всем телом, дразнящим шепотом спросила:

– Ну что, готовы поехать в Нидерланды?

– Какие еще Нидер… – бухнул д’Артаньян и тут же умолк, вспомнив недавнюю сцену, которой был свидетелем.

Мари де Шеврез рассмеялась еще звонче:

– Арамис, вы, право, очаровательны с вашей простотой! – и, властно ухватив его ладонь, без церемоний указала кратчайшую дорогу в Нидерланды. – Это и есть Нижние земли, говоря по-французски… Вы готовы туда отправиться?

Ну разумеется, он был готов – правда, не предполагал, что выпавшее на его долю путешествие окажется столь долгим, разносторонним и познавательным. Можно сказать, что д’Артаньян, подобно великим путешественникам прошлого, объездил весь белый свет. Он побывал и в Нижних землях, и в Верхних землях, и даже, к некоторому его провинциальному изумлению, у Антиподов – а как еще прикажете назвать в соответствии с правилами географии земли, противостоящие Нижним? Путешествие настолько затянулось, что из упоительного, право же, превратилось с некоторого момента в утомительное.

К тому времени, когда герцогиня смилостивилась над ним и дала измученному путешественнику отдых, он был настолько измочален, что втихомолку уже проклинал в душе собственную проказу, – и вытянулся без сил рядом с обнаженной красавицей, прекрасной, как пламя и свежей, как роса. Удивительно, но она не выказывала и тени усталости, она лежала, откинувшись на подушки, глядя бездонными карими глазами с каким-то новым выражением.

– Мне непонятен ваш взгляд, Мари, – не выдержал в конце концов д’Артаньян. – Неужели вы остались недовольны…

– Ну что вы, глупый! – отозвалась красавица, играя его волосами. – Наоборот. В этой постели, уж простите за откровенность, побывало немало надутых павлинов, изображавших из себя статуи Геракла, но на поверку оказавшихся слабыми… А в вас, Арамис, есть что-то невероятно первозданное, наивное… но, черт побери, сильное! Считайте, вы выдержали некое испытание… Терпеть не могу слабых. Я сама не из слабых – во всех смыслах, не только в этом… Обнимите меня. Вот так. Вы мне нравитесь, Арамис. В вас есть… нечто. Вы мужчина.

"Ну вот, – подумал д’Артаньян в блаженной усталости. – Кто знает, осталась ли бы она так довольна настоящим Арамисом? Похоже, совесть моя чиста…"

Лежа в его усталых объятиях, герцогиня безмятежно продолжала:

– Честно признаюсь, такой мне и нужен. Если вы будете столь же сильны в нашем деле, я вас подниму так высоко, что вам и не снилось. Но бойтесь дать слабину… Я не прощаю подобного.

– Интересно все же, что это за дело?

– Скоро узнаете. – Она задумчиво уставилась в потолок, нагая, как Ева до грехопадения, ее прелестное личико, обрамленное волнами черных вьющихся волос, стало не по-женски твердым. – Совсем скоро. Пока вам должно быть достаточно и того, что это дело сильных. Что эти сильные сочли вас достойным своих рядов. Что на другой стороне… о, там есть и сильные! По крайней мере, один уж наверняка. Но над ним – опять-таки слабый и ничтожный. Черт побери, это ведь словно о нем сложено…

Всемогущие владыки,

прежних лет оплот и слава,

короли…

И они на высшем пике

удержаться величаво

не могли.

Так уходят без возврата

восседавшие надменно

наверху.

Господина и прелата

приравняет смерть мгновенно

к пастуху…

Ее голос приобрел ту же неженскую силу, а очаровательное лицо было исполнено столь злой решимости, что в гасконце вновь проснулись суеверные страхи его далекой родины, и он не на шутку испугался, что лежавшая в его объятиях нагая красавица вдруг обернется ведьмой, мороком, чем-то ужасным. А очаровательная Мари, словно не видя его, уставясь то ли в потолок, то ли в видимые ей одной дали, нараспев читала, словно вонзала в кого-то клинок: