Игра нипочем - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова, Феликс Разумовский cтр.№ 22

– Делайте ваши ставки, господа, – между тем мяукнула крупье, подождала, пока Краев поставит на «чёт» – и пустила шарик по кругу.

Повертевшись, проехавшись по чьим-то нервам, шарик благополучно зарулил в карман номер десять. Стихло бешеное коловращение цифр, колесо счастья на время остановилось.

– Чётные выиграли, – объявила крупье, и палетта – маленькая изящная лакированная лопаточка – пододвинула Краеву его выигрыш. Не ахти что, всего-то размер ставки, но, как говорится, курочка по зёрнышку клюёт…

– Делайте ваши ставки, господа.

Краев, удвоив ставку, поставил на «нечет», и шарик пустился по кругу, чтобы угомонился в кармане номер семь.

– Выиграл «нечет»…

Маленькая аккуратненькая лакированная лопаточка снова пододвинула Краеву его долю. На сей раз – не такую уж и малую.

К столу стал подтягиваться народ. Всем хотелось ухватить за хвост синюю птицу удачи. А отчего бы не ухватить, если у крупье непруха пошла?

– Делайте ваши ставки, господа…

Крупье мастерски сделала реверс [67] и запустила второй, с другим спином шарик. [68] Краев дурацки улыбнулся, посмотрел на крупье и поставил, сколько позволяли правила, [69] на один номер, на цифру двадцать три.

– Ставки сделаны, господа…

Шарик пробарабанил по рёбрам колеса, описал три круга и нырнул в карман. В карман, можете себе представить, под номером двадцать три.

Зрители ахнули.

– Выиграл двадцать третий…

Крупье отметила специальным маркером выигравший номер и взялась за палетту. На этот раз выплата превысила ставку аж в тридцать пять раз. Дело ясное – недоумкам везёт…

Краев увлекаться не стал. Говорят, если переусердствовать, используя свой дар для личного обогащения, это может очень даже здорово выйти боком… Быстренько поменяв «цвет» на кеш-жетоны, он нагрузил ими поднос и направился в кассу. Получил заработанное непосильным трудом – и немедля вышел наружу. Сразу взял такси, но буквально через два светофора щедро расплатился, сошёл и двинулся дальше знакомыми с детства дворами. Получить деньги – полдела. Едва ли не самое трудное – до дому их донести целыми и сохранными. В России живём…

Стоял тёплый апрельский вечер, природа явственно просыпалась, из-под колёс летела оттаявшая грязь. Краев вспомнил, как много-много лет назад в такие же дни они с отцом ходили сушить после зимы гараж и он, дошкольник, вооружившись старым зубилом, увлечённо «проводил» лужи, помогая мутным ручейкам добраться до ближайшего люка…

Иногда ему смертельно хотелось туда, в чёрно-белые кадры домашнего кино, которое он так до сих пор и не собрался оцифровать. В квадраты чуточку пыльного солнца на старом паркете, к разбросанным кубикам и нитяным чулкам, вечно продранным на коленках… Как же там было тепло…

В соседнем доме приветливо светились огоньки над входом в полуподвальный круглосуточный магазин, и Краев не преминул туда заглянуть.

– Прости, Суреныч, ну не было у них армянского, ни на прилавке, ни под прилавком…

Помимо репатриированного Франклина, дома он презентовал Рубену коньяк, а Тамаре – вафельный торт размером с автобусное колесо.

Толкнул дверь в свою комнату…

И тут-то его застала внезапная трель мобильника. Звонил, не к ночи будь помянут, Панафидин.

Который, между нами, девочками, говоря, краевским номером так и не поинтересовался – как и автографами.

– Добрый вечер, Олег Петрович. Ну как, надумали что-нибудь определённое?

Краев поморщился, как от зубной боли, и ответил:

– Пока ничем вас не порадую. И обнадёживать особо не буду.

– Ну что ж, думайте, Олег Петрович, думайте дальше. Только, очень вас прошу, не сделайте ошибку. Огромную и фатальную…

И Панафидин отключился. Номер у него был какой-то странный, запоминающийся, состоящий исключительно из семерок – будто на невиданном игральном автомате выпал сногсшибательный выигрыш…

Краев отнюдь не был истеричной барышней, которая неделю переживает из-за грубого выражения, случайно услышанного возле пивного ларька. Однако неплохо, по сути, прожитый день начала заплетать чёрная паутина. И голова что-то болеть принялась…

Через полчаса он бродил по своей комнате, как ослепший, натыкаясь то на стол, то на тахту, и пытался массировать правый висок. Съеденный анальгин помогать отказывался категорически, наоборот, – просился из организма наружу. «Чёртова жадность, – запоздало вспоминал Краев предупреждение знаменитого Ури Геллера. [70] – Не надо мне было делать третью ставку…»

Покаянные мысли шуршали сухими листьями, бессильно падая в пустоту. «Мама…»

Ещё через полчаса Тамара услышала странные звуки из туалета, осторожно заглянула в приоткрытую дверь… и обнаружила соседа-писателя, зелёного и с зажмуренными глазами, в классической позе острого алкогольного отравления – на четвереньках перед унитазом, вот только спиртным от него совершенно не пахло.

– Боже мой, – ахнула Тамара, всё правильно поняла и метнулась к себе, чтобы скоро возвратиться в одноразовым шприцем.

Укол Краеву она вкатила как на фронте, в бедро прямо сквозь джинсы, очень квалифицированно. Когда анальгетик начал действовать, помогла умыться, отвела в комнату и уложила на тахту, укрыв старым клетчатым пледом.

– Спасибо… – Краев кое-как разлепил глаза, способность думать и говорить понемногу возвращалась к нему. Он неловко зашевелился под пледом. – Ты извини…

Тамара погладила его по волосам.

– Лежи отдыхай, – сказала она. – Я тебе чайку крепкого заварю.

Это произошло года два с половиной назад, когда никакого Тишки у Оксаны не имелось даже в проекте…

– Любимый город может спать спокойно. – Варенцова выключила чайник и с предвкушением вытащила из пакета солёную щуку – плоскую, хищно оскалившуюся, цветом и плотностью похожую на деревянное изваяние. Одно удовольствие для начала шарахнуть такую об стол. – И видеть сны, и зеленеть среди весны…