Естественное убийство. Невиновные - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Соломатина cтр.№ 7

– Жить будет, – удовлетворённо прошептал Северный. – Срочно грелку, тёплое одеяло… – Раздался звук падающего тела. – Тоже мне, бойцы хреновы! Теперь что, собой младенцев отогревать на старости лет?

Он быстро расстегнул рубашку и прижал к своей груди новорождённую девочку. Затем схватил первую попавшуюся тряпку с кровати и примотал ею младенца. И сразу же известный бабник, сибарит-одиночка, ценитель классической литературы и хорошего виски Всеволод Алексеевич Северный, а в свободное от сибаритства время – ещё и высококлассный судмедэксперт стал похож на нищую чумичку-побирушку, которой и предложить-то своему отпрыску нечего, кроме тёплого тела и биения сердца.

Новорождённая вяло замяукала.

– Понимаю! Моё тело красивее, а сердце – здоровее, чем у каких-то там женщин индийских, индейских и прочих посёлков, не забывая о субсахариальной Африке, с которой вот уже многие годы борется ООН! – Северный переступил через лишившегося чувств охранника и быстро спустился вниз.

– Поздравляю вас с внучкой, Леонид Николаевич! – Всеволод Алексеевич подошёл к мраморному изваянию у окна и показал ему свою находку. – Хорошая здоровая девочка. Отличные комочки Биша [2] . Слегка переохладилась, но не до степени выравнивания температуры тела с окружающей средой. Наверняка немного наглоталась… всего, – он неопределённо покрутил головой. – Неонатологи позаботятся – и через пару дней будет как новенькая. Новорождённые очень чувствительны к гипотермии, да только у вас тепло. Слишком не успела. К тому же младенцы, особенно девочки, – очень живучие. Аспирационная пневмония если и есть, так нынче всё лечится…

– Почему она у вас за пазухой? – только и спросил сдержанный и мужественный Леонид Николаевич – и упал, как подкошенный.

– Надо же, и этот рухнул, – сказал Всеволод Алексеевич, обращаясь к малышке. – Надеюсь, что не инфаркт или инсульт. Похоже, обычный обморок. От избытка чувств-с, что называется. Уж прости, дорогая, за цинизм, но, кажется, у твоего деда чувств сегодня было действительно в избытке. А где же твой счастливый папаша? – спросил он у девочки, внезапно открывшей неожиданно ясные, молочно-голубые глаза. – Как бы вены себе не вскрыл! С виду малохольный какой-то. Впрочем, истерики – они крепкие. Не в пример сильным мужчинам. Ладно, идём, дядя Сева передаст тебя в руки ангелов с проблесковым маячком вместо крыльев. Поговорить ещё успеем. Ты будешь приходить в себя в больнице, в удобном таком пластиковом корытце, а дяде Севе будет с кем словеса разводить. Скоро тут будет много-много взрослых дядь в фуражках и без, в форме и по гражданке. Жаль, что ты не можешь мне рассказать, лапочка, кто тебя в коробку для обуви положил и почему. Ну да не беда, сам разберусь. Не то для чего тогда вообще нужны взрослые, умные дяди?.. Удивительно, но мне кажется или я раскачиваюсь? Так и до лактации рукой подать! Оно мне надо?..

Телефон грянул «Рамштайном». Вот только Риты Бензопилы сейчас не хватало!

– Мама, я очень занят! – рявкнул Северный в трубку.

– Объятиями очередной блондинки? – не заржавело за матушкой. Голос Маргариты Пименовны назвать старческим язык ни у кого бы не повернулся. Это было яркого тембра молодое контральто.

– Я не уверен, что она блондинка, но на сей раз ты попала в десятку – я именно что обнимаю особь женского пола! Я тебе больше скажу – она буквально примотана к моей груди и вот-вот начнёт искать губами сосок.

– Чёртов циник! Ничего святого! Избавь меня от прямой трансляции твоих извращённых половых утех! – брезгливо выкрикнула мать Всеволода Алексеевича. – Ну да мне плевать! Мне плевать, даже если ты будешь занят чёрт знает чем, где и с кем, когда меня будут хоронить чужие люди! Плевать. Мне плевать на то, что я так никогда и не дождусь внуков. Знаешь, Севушка, на что мне не плевать? – В Ритином голосе зазвучали подозрительно торжествующие нотки. – Мне не плевать, кому достанется твоя раритетная библиотека, когда ты будешь так занят, что и не заметишь, что сдыхаешь в одиночестве, как бездомный пёс! – Старуха ехидно хмыкнула, и связь прервалась.

– Старуха крепка рукой, бьёт точно в цель, – пробормотал Всеволод Алексеевич. – А я просил её меня рожать?! – громко спросил он у малышки, покоящейся на его форматной груди. Та в ответ слабо сгримасничала. – О! Ты реагируешь на раздражители! Слышишь?.. Как что?! Сладостные звуки близкой сирены, предвещающие скорое наступление должного температурного режима, достаточной оксигенации, живительных физрастворов, глюкоз и всяких там дексаметазонов и антибиотиков. Сдам тебя куда более добрым и менее циничным дядям. Я и так слишком долго ношу женщину на себе – это совсем на меня не похоже! Прости, дорогая. Я бы и поинтересовался, как тебя зовут… Но – в следующий раз, в следующий раз!

Спустя пару часов Северный выхаживал взад-вперёд по гостиной всё того же особняка.

Тело покойной увезли в морг бюро судебно-медицинской экспертизы. Следователь с подручными, осмотрев и опросив, тоже отправились восвояси со скептическими выражениями на лицах. В доме остались Леонид Николаевич, его зять Олег, охранник Саша и Всеволод Алексеевич. Леонид Николаевич стоял у камина и курил. Несколько остекленевший Олег сидел в кресле у журнального столика. Саша принёс из кухни поднос с тремя чашками чёрного кофе.

– Итак, Леонид Николаевич, как вы уже поняли, наша доблестная милиция… Прощу прощения, уже полиция – не склонна считать произошедшее убийством. И тут я с господином следователем абсолютно согласен. Что касается вашей внучки, обнаруженной вашим покорным слугой в коробке из-под обуви, то и на этот счёт у господина следователя имеется вполне удобоваримая версия. Женщина родила и по не понятным ни для кого причинам решила встать и упаковать своё новорождённое дитя именно в такую тару – мало ли что там секта, в которой она состояла, проповедовала? Может, как раз то, что именно картонные коробки из-под «одноразовых» ботфортов – единственное вместилище, не нарушающее связь «мать-дитя-космос», уж простите господину следователю его несколько горький сарказм и упоминание премии Дарвина. Затем женщина снова прилегла в ванну и отошла в мир иной, хотя первоначально и не собиралась. Всё, дело закрыто, если вскрытие не обнаружит ничего доказывающего обратное. И я могу старого служаку понять – у него огромное количество куда более важных мероприятий, уж будьте снисходительны к нему, Леонид Николаевич. Если кого и винить в преступном бездействии «до», то скорее вас – мужа и отца покойной, но никак не следователя – «после». Надеюсь, вы это понимаете?

Вместо ответа Корсаков опорожнил стакан с виски.

– Но я почему-то уверен, что ваша дочь рожала не одна. И в картонную коробку не она свою дочь уложила. Никаких посторонних следов пока не обнаружено. Может быть, криминалисты что-нибудь нароют. Но вряд ли. А у меня вот – импульс. Интуиция. Называйте как угодно… Олег, у вас часто бывали гости? – внезапно обратился Северный к зятю Корсакова.