Битвы божьих коровок - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 67

На него, Пацюка!

Кто-то его подставил, причем самым циничным и беспроигрышным способом. Кто-то, кто знал о надписи “Егору от папы” и о том, что он оставляет часики где ни попадя! Черт возьми, да об этом знали все!

Но его старенькие “Командирские” были только началом.

Полтора часа назад Забелин тыкал ему в зубы и другие якобы улики. Отпечатки пальцев на бокале, волосы с подушки в спальне Мицуко. И то и другое принадлежало Пацюку. И от этого… Да, именно от этого у несчастного Егора закружилась голова. Если бы это только могло быть правдой — и ужин на двоих в ее доме, и… (держись, Егорушка, держись!) визит в спальню… Ради подобного визита (пускай и гипотетического), ради обладания Мицуко (пускай и гипотетического) он готов отправиться в колонию строгого режима и…

Пацюк сунул замерзшие руки в подмышки.

Нет. Отправиться в колонию строгого режима он не готов.

А кто и готов — так это Забелин. Готов посадить Егора на полную катушку! И ведь как складно звонил, мерзавец! С экспертными выкладками!.. И ход мыслей шефа в общем понятен: после того, как закончены все мероприятия в особняке, Забелин отправляется на квартиру убитой. Что естественно. Там он находит часы Егора (что неестественно, ну да бог с ним). И сразу же вспоминает о том, как вел себя Пацюк в вотчине покойного Майского.

Был не совсем адекватен. Это точно (в этом месте своих размышлений Пацюк пустил дежурную горючую слезу)… Говорил невпопад. Впадал в оцепенение. И это не укрылось от всевидящего ока шефа, он даже что-то крякнул по этому поводу… Итак, Забелин вспоминает похоронное настроение Егора Пацюка, связывает его с находкой в квартире Мицуко часов, волос и отпечатков.

И еще эта злосчастная царапина, от которой не отвертишься.

Под ногтями у Мицуко нашли запекшуюся кровь (его, между прочим, кровь). И кусочек ногтя, который Пацюк обнаружил у себя в машине и засунул за обложку прав! Странно, что такой аккуратный ангел не вымыл руки после того, как до крови оцарапал Пацюка!

Пацюк покачнулся на хлипком фаянсе: лак! Все дело в черном лаке. Ободок крови просто не был виден сквозь него!

И клеврет Забелина Крянгэ! Этот недопесок с самого начала намекал шефу, что один сломанный ноготь и кровь под остальными — следы борьбы Мицуко за ее ангельскую жизнь. И крохотный кусочек нитки от рубахи Пацюка. Той самой рубахи, в которой он сейчас мерзнет, сидя в заколоченном доме. И это тоже играет против стажера. А его сегодняшний визит в морг? Пацюк не сделал ничего дурного, он просто пришел попрощаться с ангелом… Нет, не совсем так. Он пришел., чтобы еще раз увидеться с ним. И ангел не возражал против этой встречи… И надо же было появиться там еще и Крянгэ!..

Что ж, приходится признать, что шеф не так уж не прав. Сам Пацюк, имея на руках подобные улики, сделал бы сходный вывод. Вот только почему Забелин пришел к нему один? Хотел поговорить, что ли? Узнать все из первых рук? Хотел помочь? Хотел сам распутать дело и получить за него нагрудный знак “Почетный работник прокуратуры Российской Федерации” с одновременным вручением грамоты Гепрокурора?!

Карьерист!

А сам… Сам-то ты, Егор Вениаминович, разве не карьерист? Разве не ты мечтал о своем светлом будущем в качестве следователя по особо важным делам? И если бы ты оказался на месте Забелина…

Если бы он оказался на месте Забелина, а тот соответственно — на его, Пацюка, месте, то сейчас следователь не сидел бы на воле. Сейчас бы Забелин давал показания, пытаясь убедить следствие, что он не верблюд. Но Забелин его упустил… А может, подсознательно дал ему шанс?

Что ж, теперь Егору остается только одно: доказать, что он сам не верблюд.

Но для того, чтобы доказывать это, нужно по крайней мере утеплиться. Иначе до Пасхи он не доживет…

Егор выбил зубами дробь: что же он так привязался к Пасхе? Ага… Затюканный “Москвич”. Номерной знак “Н ОЗЗ ХВ 78 RUS”. Вот Егор и вспомнил! Именно в машину с таким номером и села Мицуко после того, как выбежала из его “бээмвухи”. Что ж, у Егора есть знакомые в ГИБДД, так что установить хозяина по номеру не составит особого труда. Водитель наверняка запомнил субботнюю пассажирку, ее просто нельзя было не запомнить. А уж Пацюк сумеет выколотить из него, где он высадил Мицуко и куда она отправилась потом. Это уже кое-что. Но сначала не мешало бы переодеться. Согреть кости в горячей воде и обдумать, что же ему делать дальше…

Ведь всю оставшуюся жизнь на разбитом унитазе не просидишь!

— …Ты чего это? — спросил Борода, когда синий, как какой-нибудь алжирец с побережья, Пацюк ввалился в его квартиру. — На улице плюс пять, а ты в таком виде! В ивановцы, что ли, записался?

— Угу, — быстро закивал Пацюк, нацелившись на спасительную дверь ванной. — Ивановец, ивановец!

— Так ивановцы босиком ходят, а не в лаптях.

— Я новообращенный! Босиком ходить пока не получается. — Эту тираду Пацюк произнес уже из-за двери.

Спустя час он уже сидел на подушках в комнате Бороды.

Впрочем, комнаты как таковой не было, как не было и кухни. Несколько лет назад Борода снес все перегородки, и получился весьма вместительный вольерчик, служивший спальней, гостиной и храмом одновременно. Посередине комнаты стоял знаменитый гоночный мотоцикл Бороды, увешанный колокольцами и металлическими и деревянными палочками на нитях, более известными под названием “Музыка ветра”. А по затянутым бамбуком (и где только Борода умудрился добыть его в таких количествах!) стенам были развешаны аляповатые даосские копии с таких же аляповатых даосских картинок: “Патриарх Люй Дунбинь. Один из восьми бессмертных”, “Повелитель Востока Дун Вангун со своими прислужниками” и “Бог монет Лю Хай, играющий с золотой жабой”.

Оттаявший Пацюк ел рассыпчатый рис с соей и расслаблялся. Борода сидел в углу за бесконечной правкой своего трактата “Учение Дао как средство ухода за личным автотранспортом”, он ничем не донимал Пацюка. За это тот был бесконечно ему благодарен. Как и за одежду, врученную ему безропотным Бородой по первому требованию.

Одежда состояла из потертых джинсов, старых кроссовок, шелковой рубашки с изображением основателя даосизма Лао-цзы и траченного молью полудетского джемпера с вышитыми на груди мухоморами. Кроме этой кучи тряпья, Пацюку удалось выклянчить у Бороды еще и потертую гоночную куртку с массой лейблов и огромным номером “21” на спине.

— Ну, как я выгляжу? — спросил Пацюк у Бороды, облачившись в мухоморы.

— Разве это важно?

Просветленный Борода вставил в магнитофон кассету с релаксационной музыкой “Тао Ши” и придвинул к себе покрытую лаком деревянную дощечку. На дощечке лежали три ритуальных свечи и плоская вычурная закладка для книг из сандалового дерева. Борода аккуратно раздвинул концы закладки, которые оказались импровизированными ножнами, и из них выскочил тонкий узкий ножик. Перехватив ножик двумя пальцами и придвинув к себе одну из свечей, он принялся вырезать по ней затейливый узор.