Битвы божьих коровок - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 61

— Думаю, я даже знаю, чем она занимается в данную минуту.

— И чем же?

— Передает аванс какому-нибудь киллеру. Чтобы он пристрелил меня, когда я буду выходить из продуктового магазина…

Что ж, отнюдь не плохая идея. Интересно, почему Марина, при ее-то темпераменте, решила ограничиться только частным детективом?..

— Ну что, хотите посмотреть на мою жену?

— Было бы любопытно…

Настя в сопровождении Быкова проследовала в дальний угол, где прямо за ложем скрывалось нечто бесформенное, прикрытое цветастой индийской шалью.

— Зрелище не для слабонервных, предупреждаю. Вы готовы?

Поджилки не тряслись, сердце было на месте, ладони не потели — да, она была готова!

Жестом фокусника Быков сдернул шаль, и перед Настей предстал внушительных размеров стеклянный шар, который со всех сторон обволакивало нечто отвратительное, зубастое и пупырчатое: адская смесь дракона и самой обыкновенной жабы. В отличие от всех остальных затейливых светильников этот был самым простым: выдуть подобный шар не составляло никакого труда даже начинающему стеклодуву. Весь смысл заключался в обрамлении. Том самом драконе, который так испугал Настю. Подобные прелести должны освещать крестный путь вампиров, в респектабельных домах им делать нечего. Содрогаясь от отвращения, Настя ощупала глазами пасть чудовища и, повернувшись к Быкову, сказала:

— Странно, что вы до сих пор живы.

— Сам удивляюсь.

— Не проще ли развестись?

— Она не дает мне развода.

— Она вас так любит, бедняжка?

Настя тотчас же вспомнила все нелестные эпитеты, которыми награждала Быкова Марина. Каждый из них мог запросто сбить человека с ног. А может быть, и вправду любит?..

— Объективности ради скажу: это единственная женщина, в которой я вызываю стойкую ненависть.

— Тогда в чем же дело?

Быков обвел руками пространство:

— Во всем этом. Это очень дорого стоит. Она не хочет уходить просто так. Она хочет забрать у меня все. Галерею уже отобрала, а теперь хочет наложить лапу и на производство. До чего додумалась, мерзавка, — нанимает детективов, чтобы они следили за мной. Чтобы фиксировали каждый мой шаг.

— Что вы говорите! — посочувствовала Настя.

— А некоторые специалисты, в чьей компетенции я сильно сомневаюсь, даже роются в бухгалтерских книгах моей фирмы.

— Зачем?

— Чтобы ущучить двойную бухгалтерию, а потом меня же ею и шантажировать… Она пытается залезть в мои отношения с женщинами. И вытащить из них что-то особенно непристойное. Что-то оскорбляющее общественную мораль. Возможно даже, уголовно наказуемое.

— Уголовно наказуемое?

— Ведь нет никаких гарантий, что кто-то из приходящих ко мне моделей работает на нее. И нет никаких гарантий, что на следующее утро этот кто-то не побежит в ближайшее отделение милиции с заявлением об изнасиловании. Меня, несчастного, сажают в тюрьму, а эта сволочь берет в свои руки управление фирмой.

Быков призывно посмотрел на Настю и облизнул пересохшие губы.

— Надеюсь, вы не даете вашей жене… поводов для шантажа? — с надеждой спросила Настя.

— Даю… Еще как даю.

Нет, пожалуй, светильник с драконом не так отвратителен, как ей показалось на первый взгляд. Но у него есть один существенный недостаток: слишком уж близко к ложу он стоит. И слишком близко от Насти находится Быков. И ему ничего не стоит одними кончиками пальцев подтолкнуть ее к кровати. Она не удержит равновесие, шлепнется на драпировки — и пиши пропало!

Почувствовав кончики быковских пальцев в опасной близости от своего плеча, Настя резко развернулась на пятках и затрусила в сторону голубовато-желто-розовой Мицуко. И устроилась прямо перед ней, сложив ноги по-турецки.

Ничего не поделаешь, “лотос” ей не по зубам.

— Кто это? — спросила Настя. — Ваша модель?

— Одна из моих… моделей. — Подошедший Быков тоже сел перед Мицуко по-турецки.

— Она какая-то особенная.

— Все мои девушки выше всяких похвал.

— Но ведь она стоит не в общем зале. Значит…

— Это ничего не значит, дорогая. Это означает только одно: последнюю по времени работу. Я бился над ней около трех месяцев. Закончил только два дня назад.

Около трех месяцев… На первой странице Кирюшино-го дневника проставлена дата: “17 июля”. Сейчас конец октября, следовательно, по времени все сходится. Или практически все. Возможно, обрезанная фотография Мицуко сделана именно в ресторане “ШтандартЪ”, где ее окучивал Быков. В роскошных имперских декорациях, как сказала бы Марина. И Мицуко согласилась ему позировать, этой пухлой гадине с проволочными губами.

Возможно, она даже осталась здесь на ночь, закутанная в драпировки…

А Кирюша страдал. Знал обо всем об этом — и страдал.

Настя с неприязнью посмотрела на жидкие усики соперника брата. А он еще пытался ее поцеловать! А она еще пыталась накачаться его вином! Ужасно!

— Два дня назад?

— Да… А теперь нахожусь в бесплодных поисках новой музы… Впрочем, мне кажется, что не таких уж бесплодных.

— Есть положительные сдвиги?

— Еще какие!

Настя и опомниться не успела, как оплывший донжуан уже положил голову ей на колени. Не очень-то грациозно у него получилось, но брюшко, растекшееся по бокам, все-таки исчезло.

— Вы полагаете, что это я? — спросила Настя.

— А вы разве возражаете?

— Нет, но…

Определенно, у нее что-то не в порядке с головой. Или это сухое “Вазисубани” (Кирюша всегда называл его “Вася с зубами”), наложенное на джин-тоник, играет с Настей злую шутку? Или это из-за кольца? Или из-за помады, которую она вытащила у Мицуко из косметички? Или из-за волос, которые она так безжалостно обкорнала ровно наполовину? Или из-за Кирюшиной одежды? Или из-за его тяжелых, как утюги, “гриндеров”? Вздор, ведь сейчас же она сидит босиком!

А вот теперь еще и почетное звание музы. Как говорила Марина — “загорелая, обветренная, с зубами как у ротвейлера”? Ничего не скажешь, у Быкова странные представления об эфемерных спутницах художников.

— Значит, не возражаете?

Сама Мицуко, должно быть, сильно бы веселилась, увидев, как преуспевающий дизайнер окучивает “тупую деревенскую бабу”. Или вцепилась бы ей в волосы. Мицуко не из тех женщин, которых устраивает приставка “бывшая”.

Пусть даже и “бывшая муза”.

— Как ее зовут? — спросила Настя, безуспешно пытаясь сдвинуть с колен тюленью голову Быкова.