Битвы божьих коровок - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 13

— Да, действительно, — проблеял Пацюк. — Там было несколько телефонов. Но к делу вашего брата они не относятся. Судя по всему, записная книжка была новой. Ваш брат только начал ее заполнять. И, заметьте, первыми внес в список адреса э-э… ритуальных служб.

— И что это может значить? — спросила Настя.

— Очевидно, он думал о смерти.

Получайте, девушка! Вы сами этого хотели! Но сломить Настю оказалось непросто.

— Там был еще один телефон. Какой-то Игорь Верховский.

— Этого мы установили, — Пацюк перевел дух. — Нотариус. Работает здесь же, на Васильевском.

— А при чем здесь нотариус?

— Совершенно ни при чем. Вашего брата он никогда не видел и никаких дел с ним не имел.

— Тогда почему его телефон оказался в Кирюшиной книжке?

— Откуда же я знаю? Если Кирилл думал о смерти, то вполне логично предположить, что он думал и о завещании. Во всяком случае, я расцениваю это именно так.

"Дворники” ходили по лобовому стеклу с завораживающей монотонностью. Некоторое время и Настя, и Пацюк следили за их движением.

— А надпись? — Клекот нехитрого автомобильного приспособления высек из головы Насти очередную неожиданную мысль.

— Какая надпись?

— “Мобила”. “Мобила” — это мобильный телефон. Я правильно понимаю?

Господи, с тоской подумал Пацюк, неужели волна цивилизации накрыла все провинциальное пространство в этой стране?..

— Да. Вы понимаете правильно. И что из этого следует?

— Откуда у Кирюши оказался мобильный телефон нотариуса, если он никогда его в глаза не видел, как утверждаете вы? Ведь его не всякому дают, верно? И в справочниках его не публикуют…

Это была чистая правда. Странно, что Забелин не обратил никакого внимания на это обстоятельство. В “Желтых страницах Санкт-Петербурга” маячили реквизиты конторы Верховского. И служебный телефон выглядел бы в записной книжке гораздо уместнее. А мобильник… Приходится признать, что дамочка права: в нем есть нечто интимное. И сообщают его номер не всякому…

— Даже если это так, — Пацюк горой встал за честь Управления, — что это меняет? Ведь вашего брата не вернешь.

— Да, — помолчав, согласилась Настя. — Не вернешь.

* * *

…До встречи с Мицуко оставалось сорок минут.

Она неожиданно легко согласилась поговорить с сестрой убитого Кирилла, заминка вышла только с местом предполагаемого свидания. Настя долго и почтительно посапывала в мембрану, а потом повесила трубку и объявила:

— Мы должны подъехать в какую-то “Аризону-69”. Вы знаете, где это?

"Аризона-69” была недавно открывшимся кабаком где-то в подбрюшье Московского проспекта. Пацюк не был там ни разу, цифру “69” воспринимал исключительно как разновидность полового акта, но сообщение Насти встретил с энтузиазмом. Тем более что пошел дождь. А Пацюк любил такую погоду. В дожди ему всегда везло, они были его талисманом. И сегодняшний каприз природы (особенно в преддверии обстоятельного — как рассчитывал влюбленный стажер — знакомства с Мицуко) выглядел добрым знаком.

Божьим благословением.

Возвращаться в квартиру брата Настя не хотела ни в какую, к архитектурным прелестям вотчины Петра тоже оказалась равнодушной, так что Пацюку пришлось везти ее к себе на Курляндскую. Ему просто необходимо было принять душ и переодеться. Первоначальный его план был прост: усадить Настю в комнате, сунуть ей в руки пульт от телевизора, а самому скрыться в ванной. Но Настя неожиданно заартачилась.

— Я подожду вас в машине, Егор, — сказала она.

— Почему?

— Вы ведь говорили, что живете один. Было бы неприлично…

Пацюк тяжело вздохнул и уставился на нее: ее застенчивые прелести могли взволновать только электродоилку в коровнике. Или сепаратор для очистки молока.

— Как знаете. Но я могу задержаться.

— Ничего, я подожду.

Поставив кассету “Одинокий пастух” (без всякой задней мысли), Пацюк скрылся в чреве своей “сталинки”, чтобы спустя сорок пять минут снова предстать перед Настей в тоталитарном френче а-ля “великий кормчий”, но с демократической банданоq поверх кадыка. Непокорные вихры Пацюка были загелены, и от них за версту несло одеколоном.

— Ну как? — на секунду забывшись, спросил он у Насти.

— Что — “как”?

— Как я выгляжу? — Отступать было поздно.

— Не знаю… Наверное, хорошо.

За пять лет близости Пацюк хорошо изучил строптивый нрав своей “бээмвухи”: она могла взбрыкнуть в самый последний момент. Так что лучше будет отправиться к “Аризоне-69” сейчас же. Но машина не подвела, и к кабаку они подкатили, имея в запасе сорок минут.

Сорок минут в обществе женщины из глубинки — это было покруче Вонг Кар Вая с его узкоглазыми киллерами. Говорить было решительно не о чем (не подробности же самоубийства обсасывать, в самом деле!), и Пацюк брякнул первое, что пришло ему в голову:

— Простите, а Лангер — это еврейская фамилия?

— Немецкая, — с достоинством ответила Настя. Чертов суицидник! Отправился на тот свет и даже не одолжил никому такую роскошную фамилию! Такую накачанную, украшенную татуировками, черной кожей, черными очками и плохо выбритым подбородком фамилию!.. В пацюковской ксиве эта фамилия смотрелась бы просто зашибись!

— А вы, стало быть, тоже были Лангер? До замужества?

— До замужества я была Воропаева.

— Так это ваш сводный брат…

— Нет, родной. Просто девичья фамилия моей мамы — Воропаева. А Лангер — это наш отец. Но мама решила оставить меня на своей фамилии.

— Почему?

— Чтобы не задавали таких вопросов, который задали вы. Мама не хотела, чтобы у меня были трудности с поступлением в институт.

— Значит, трудностей удалось избежать?

— Ну да. Тем более что до института дело не дошло… Дамочка вовсе не горела желанием распространяться о своей жизни, Пацюк это видел. Разговор сошел на нет. Он принялся щелкать кнопками магнитолы, а Настя углубилась в изучение широких окон “Аризоны-69”. Посмотреть было на что: множество поставленных друг на друга макетов “Кадиллаков” самых невероятных расцветок.

И одинокий кактус, похожий на бейсбольную биту.

Таким кактусом хорошо отгонять койотов в пустыне. Или, на худой конец, злобных питерских комаров.

— Она специально позвала нас сюда? — с укором спросила Настя. — Чтобы сделать больно?

— Что еще случилось?

Но, проследив за взглядом спутницы, Пацюк все понял. И здесь божьи коровки! Они были нарисованы на анилиновых боках “Кадиллаков”, даже кактусу досталась пара штук.